– Ну да, ничего вы не нашли! – Блэр улыбнулась. Он приподнял брови и пожал плечами.

– Когда-нибудь, – пообещал он, – я покажу вам свой чудесный секрет, и вы пожалеете о том, что не поверили мне. А пока… – Он еще выше поднял брови и кивнул на свои вещи. – Отвернитесь, пожалуйста, мне нужно одеться.

Блэр зашла за дерево и отвернулась, небрежно скрестив на груди руки. Вся дрожа, она молила Бога, чтобы Крэг этого не заметил. После смерти Рэя у нее иногда появлялось искушение завести роман с первым встречным, лишь бы доказать себе, что она осталась нормальной женщиной, способной испытывать сексуальное удовольствие.

Но здравый смысл удерживал ее от подобного легкомыслия. Встречаясь с мужчиной без любви и даже без влечения, она ничего не докажет, а только еще хуже себя почувствует.

И вот теперь, нежданно-негаданно, на нее свалилось это безумное, лихорадочное желание. Желание физическое, многократно усиленное душевными переживаниями.

При всем недоверии к желтоглазому незнакомцу она испытывала к нему несомненную симпатию. Когда он выходил из воды, она всеми нервными окончаниями предугадывала его сильные гибкие движения; они отдавались в ее собственном теле…

– Можно взять ваше полотенце? Обещаю не сильно его намочить.

– Пожалуйста. – Дочь политика должна уметь управлять своим голосом.

После мучительной паузы он весело сказал:

– Можете поворачиваться.

Блэр перевела дух, только сейчас заметив, что все это время стояла не дыша, потом обернулась и встретилась с внимательным взглядом Крэга. Не спуская с нее глаз, он полез в карман и достал сигареты и зажигалку.

– Курите?

– Да, спасибо. – Она взяла сигарету, довольная, что ее пальцы не дрожат, и нагнулась прикурить.

Лица их сблизились. В воздухе поплыл табачный дым, а они все стояли, разглядывая друг друга и даже не пытаясь скрыть свой интерес.

– Американские, – с одобрением сказала Блэр, осмотрев сигарету.

Крэг усмехнулся:

– Да. Я привез еще кое-что из Штатов для всей бригады.

– Вот как? – По молчаливому согласию они вместе сели на мягкую траву у ручья. – Кто же вы такой? Богач, склонный к авантюрам? – Доктор Харди свернул бы ей шею за такой вопросик.

Но Тейлор ничуть не обиделся.

– Вряд ли меня можно назвать богачом. Просто я получил весьма неплохое наследство. – Крэг не врал. Все, что он привез, было куплено на его собственные деньги. Мало того, он пожертвовал значительные суммы на нужды организации, хотя не считал это особенной заслугой: он действительно был богат и мог всю жизнь тратить деньги, полученные в наследство. – Ну, а вы кто такая?

Он знал все подробности биографии Блэр: не только дату ее рождения, но даже точное время ее появления на свет и номер палаты, в которой лежала ее мать. И все-таки ни одно досье в мире не давало ответа на вопрос, что представляла собой эта пылкая, самостоятельная и решительная женщина.

Блэр глубоко затянулась сигаретой и пожала плечами, тщательно обдумывая ответ.

– Боюсь, у нас с вами один недостаток. Я тоже выросла в роскоши.

– И отказались от нее? – Губы его тронула улыбка.

– Нет. – Она сдержанно усмехнулась. – Я ничего не имею против честно нажитого богатства. Мне никогда не хотелось от него отказаться. На мой взгляд, если правильно распоряжаться деньгами, можно сделать много полезного. И потом, как говорится, чтобы делать деньги, нужны деньги. – Она засмеялась. – К тому же я обожаю мраморные ванны, омаров и, по возможности, шелковые простыни.

– Тогда что вы делаете в этой дыре?

– Я сказала «обожаю», а не «не могу без них жить», – напомнила ему Блэр. Черт возьми, она слишком разболталась! Пора по его примеру перевести разговор на него самого. – А вы что здесь делаете?

Он пожал плечами и сделал глубокую затяжку.

– Однажды, лет двадцать назад, я убежал из дому, но потом вернулся к обеду. – В глазах его вспыхнули веселые огоньки. – Когда уезжаешь от любимых омаров и шелковых простыней, начинаешь ценить их еще больше. Я был во Вьетнаме, немного воевал в Европе и на Ближнем Востоке. Теперь и я знаю, что можно прожить без привычных вещей. – Это тоже в общих чертах было правдой.

Несмотря на все откровения, они ровным счетом ничего не сказали друг другу о себе. Крэг затушил окурок и поднялся с земли, вновь напомнив Блэр сильного грациозного льва.

– Ну, я пойду, не буду вам мешать купаться, – сказал он с усмешкой и весело зашагал прочь.

Первый раунд закончился.

Когда широкая спина Крэга, помаячив на лесной тропинке, наконец исчезла, Блэр медленно встала и начала расстегивать рубашку. Пальцы ее предательски дрожали, и она с трудом выпуталась из одежды.

– Черт возьми, да что это со мной? – простонала девушка.

Чем больше она с ним общалась, чем чаще его видела, тем жарче разгоралось ее желание. Он наверняка будет не прочь продолжить знакомство, но как дать ему знать о том, что она тоже этого хочет, – вот в чем вопрос.

Блэр нырнула в ручей.

Приятная прохлада уняла жар ее тела, вызванный не только тропическим солнцем. Девушка усмехнулась, представив себе предельно откровенный разговор с Крэгом: «Прошу прощения, мистер Тейлор, я должна признаться, что не доверяю вам ни на йоту, и все же у меня, кажется, есть желание с вами переспать. Я говорю «кажется», потому что немного напугана. Видите ли, когда-то у меня было все… Я все это потеряла, и теперь боюсь. Так что, пожалуйста, если вас не затруднит, обращайтесь со мной очень нежно и терпеливо».

– Эй, как водичка?

Кейт прервала ее непрошеные фантазии. Она шла по тропинке к ручью, на ходу стягивая с себя промокшую от пота одежду.

– Водичка холодная, Кейт. То, что надо! К сожалению, недостаточно холодная…

Крэг Тейлор пообещал в пятницу вечером устроить пирушку и сдержал свое слово. Ему каким-то образом удалось контрабандой провезти в спортивной сумке несколько бутылок французского вина.

Конечно, этого им хватит ненадолго, но сегодня вечером и впрямь будет пир.

Под веселую болтовню и двусмысленные шуточки Крэг откупорил первую бутылку. Ни на одном великосветском банкете Блэр не было так хорошо, как на этом незатейливом пикнике, в кругу добрых друзей.

– Нам не хватает только шелковых простыней, – сказала она Крэгу со смехом, когда тот протянул ей оловянную кружку с вином. Он бросил на Блэр быстрый взгляд, и тут до нее дошла вся двусмысленность сказанной фразы.

Она надеялась, что жар костра скрыл ее румянец, и поспешно опустила густые темно-янтарные ресницы, но еще прежде успела уловить в необычном львином взгляде какое-то новое выражение, не похожее ни на угрозу, ни на вопрос, ни на вожделение…

Это была нежность. Нежность и что-то еще… Боль, вина?

Чувство промелькнуло и тут же исчезло без следа. Когда Блэр вновь подняла глаза, лицо его опять было прежним.

Крэг налил себе вина и положил рагу.

– Давайте поужинаем вон под тем дубом, – предложил он, держа на весу миску и кружку с вином, и показал на старое кряжистое дерево, под раскидистыми ветвями которого можно было найти относительное уединение.

Блэр молча кивнула и первой пошла к дубу. Они сели на землю, отделенные полумраком от остальных болтавших и смеявшихся у костра.

Крэг глухо стукнул оловянной кружкой о кружку Блэр.

– За тех, кто не боится признаться в пристрастии к шелковым простыням! – провозгласил он тост. – А кстати, когда вы собираетесь вернуться к своим?

– Через несколько месяцев, – ответила девушка, с аппетитом принимаясь за рагу, состоявшее в основном из овощей и местных корнеплодов, похожих на картошку. Одно из достоинств работы в бригаде помощи голодающим заключалось в невозможности растолстеть. – Я подписала контракт на два года и уеду домой, когда кончится мой срок. И когда прибудет замена.

– Вас кто-нибудь ждет дома? – небрежно поинтересовался Крэг.

– Нет. Хотя да, ждет. Папа.

– А кроме родителей? – мягко спросил он. – Я знаю, что вы вдова, но уже прошло время. Может, у вас есть друг, любовник…

– Нет, – быстро перебила Блэр, – у меня никого нет. Крэг ничего не сказал, продолжая жевать. Он знал, что затронул опасную тему, слишком личную и, вероятно, болезненную. Зачем, черт возьми, ему вообще понадобилось задавать эти вопросы? Наверное, им владело чисто человеческое желание – услышать ответы из ее собственных уст. Может, начальство и считает его бесчувственным роботом, но он человек – мужчина из плоти и крови!

– Теперь ваша очередь.

– Простите? – Он оторвался от своей миски. Она смело встретила его взгляд.

– Ваша очередь, – вежливо повторила она. – Вас кто-нибудь ждет? Жена, любовница…

– Нет. Видите ли, я много путешествую и считаю, что не вправе обзаводиться семьей.

Крэг вдруг напрягся. Проницательный взгляд желтых глаз стал настороженным. Он тихо поставил миску на землю.

– Что… – удивленно начала Блэр.

Он приложил палец к ее губам, глазами показав на густую листву у них за спиной, и бесшумно вскочил с пугающим проворством дикой кошки. Сделав несколько шагов, Крэг запустил руку в густые заросли…

И вытащил оттуда дрожащего Мигелито.

– О Господи, парень! Ты зачем прячешься в кустах и подкрадываешься к людям? – спросил Крэг.

Блэр с удивлением услышала его чистую испанскую речь. Он говорил еще лучше, чем она.

Мальчик дрожал от страха. Он жалобно посмотрел на Блэр, ища у нее защиты. Она покачала головой и обратилась к ребенку:

– Не бойся, Мигелито, никто тебя не обидит. Просто ты нас напугал. Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в поселке, с мамой.

Маленький Мигелито, запинаясь, объяснил, что почувствовал запах еды. Это было слишком большим искушением. Не в силах сопротивляться аромату рагу, он пришел в лагерь, как будто его притянули за веревку.

– О черт! – пробормотал Крэг. – Это правда?

– А чего вы ожидали? – спросила Блэр, обняв малыша за плечи.