– Попробовал? – фыркнул мистер Уинстед. – Мальчишка умял половину противня.

Улыбка на лице Джека стала шире, и тут, увидев меня, он снова оглушил всех визгом.

– Опусти меня! Опусти!

Улыбаясь, Джейс спустил болтающего ногами малыша на пол. Едва приземлившись, он тут же сорвался с места и бросился ко мне, обнимая меня за ноги.

– Привет, – сказала я, потрепав и без того непослушные вихры. – Волнуешься перед приездом Санты?

– Да! Папа сказал, что мистер Санта скоро выезжает! – Он отстранился, хватая меня за руку. – Пойдем!

Я взглянула на Джейса. Он улыбнулся и пожал плечами, задержавшись с отцом, пока Джек потащил меня через столовую.

На кухне царил настоящий погром. Заляпанные тестом столы и рабочие поверхности. Усыпанный мукой пол, яичная скорлупа в мисках. Но запах сладкой выпечки обещал божественную сахарную лихорадку.

– Смотри, кого я нашел! Смотри!

Миссис Уинстед обернулась, обтирая руки о красный фартук с рождественским орнаментом.

– О, дорогая, я так рада, что ты приехала. – Она шагнула мне навстречу такой же стремительной походкой, как у Джейса. – Милая моя, – запричитала она, проводя пальцем по моей щеке, где бледнел синяк. – Как ты?

– Хорошо. – Я улыбнулась, когда Джек отпустил мою руку и взгромоздился на табуретку, придвинутую к столу. Он тут же погрузил руку в миску с тестом. – У меня действительно все хорошо.

– Слава богу. – Она так крепко стиснула меня в своих сильных объятиях, что я едва не задохнулась. – Когда Джейс рассказал мне, что… – Она покосилась на Джека, который катал шарики из теста, и понизила голос. – Не хочу, чтобы малыш слышал, но я рада, что ты в порядке и что… – ее голос опустился до шепота, – …этот сукин сын за решеткой.

Мои губы дрогнули.

– Я тоже.

Миссис Уинстед печально покачала головой, наблюдая, как Джек плюхает шарик теста на противень.

– Только вот та девушка, бедняжка…

Я закусила губу.

– Я утешаю себя тем, что, по крайней мере, для Дебби справедливость восстановлена.

Джек оглянулся через плечо, озадаченно хмуря милый лобик.

– Что такое справедливость?

– Когда плохие люди получают по заслугам, детка. И это хорошо. – Миссис Уинстед улыбнулась мне, и морщинки в уголках ее глаз углубились. Она снова понизила голос: – Но это… это еще не все.

Она положила руку мне на плечо, и ее грудь поднялась в глубоком и тяжелом вздохе.

– Я рада, что ты знаешь – что Джейс рассказал тебе.

Я не знала, что сказать. Мне оставалось только кивнуть, и широкая улыбка озарила лицо миссис Уинстед, когда Джек стащил кусочек теста.

– Джейс тоже так делал, когда был маленьким, – сказала она, часто моргая. – Съедал сырого теста больше, чем оставалось для выпечки.

– Сырое – оно самое вкусное. – Мой голос прозвучал на удивление хрипло.

Она погладила меня по плечу.

– Ты так хороша для моего мальчика, чертовски хороша. После Кари он ни с кем не сходился близко, и ты растопила его сердце. Я знаю, у нас еще не было возможности по-настоящему узнать друг друга, но за одно это ты всегда будешь для меня как дочь.

О боже, я сейчас расплачусь.

Отчаянно моргая и пытаясь сдержать слезы, я улыбнулась, а потом засмеялась.

– Извините. Я не хочу плакать.

Джек снова повернулся.

– Почему ты грустная?

– Я не грустная, – поспешно сказала я и подкрепила свои слова улыбкой. – Я счастлива, по-настоящему счастлива.

Малыш поверил мне на слово и вернулся к тесту. Я вытерла глаза и взяла себя в руки.

– Спасибо вам. Это очень много значит для меня, и я никогда не причиню боли ему, – сказала я, кивая в сторону Джека. – И сердцу Джейса.

– Ты моя девочка. – Ее глаза тоже наполнились слезами, и она откашлялась. – Ну вот, посмотри на меня. Сейчас начну лить слезы, и нам с тобой нагорит, тем более что мой мальчик идет прямо сюда.

– Привет, мам. – Джейс в два шага пересек бестолковую, но такую по-домашнему уютную кухню, наклонился и поцеловал мать в щеку. Отстранившись, он скользнул взглядом по нашим лицам и нахмурился. – Все в порядке?

– Все хорошо, – сказала я, сжимая руки. – Джек при деле.

Он бросил быстрый взгляд в его сторону и снова пристально вгляделся в наши лица.

– Ты уверена?

– Да, дорогой. Просто девичьи разговоры. Только о хорошем. – Миссис Уинстед повернулась, открыла дверцу духовки и заглянула внутрь. – О, эти почти готовы.

Довольный Джейс подошел к столу, за которым хозяйничал Джек, и украдкой стащил с противня шарик теста.

– Эй! – Джек хихикнул, когда Джейс быстро запихнул тесто в рот.

Чмокнув своего мальчика в щеку, Джейс развернулся и подошел ко мне сзади. Он скользнул руками вокруг моей талии и сцепил их в замок.

– Могу я украсть ее у вас? Хочу показать ей наше дерево.

Миссис Уинстед подмигнула мне.

– Только если она сама хочет быть украденной тобой.

– О, она просто мечтает об этом, – ответил Джейс, и я шлепнула его по руке. Он рассмеялся. – Не смущайся.

Его мама покачала головой, когда Джейс резко развернул меня. Обнимая за плечи, он повел меня обратно через столовую. Отца в холле уже не было, и в просторной гостиной тоже никого.

Елка – огромная, живая – сразу напомнила мне о доме. Украшенная разноцветными и разномастными лампочками, она вспыхивала огнями каждые несколько секунд. Над камином были развешаны чулки для подарков.

– Посмотри на этот. – Протянув руку, парень отцепил красный чулок и поднял его над головой. – Как тебе?

– Ой! – На чулке красными блестками было написано мое имя. – Это мой? Правда-правда?!

– Да. – Джейс рассмеялся, возвращая его на место. – Джек сделал для тебя сегодня утром.

Не знаю, чем меня покорил этот именной чулок, но мое сердце разбухло, как у Гринча,[41] и казалось, вот-вот лопнет.

– Тебе нравится? – спросил он, усаживаясь на пол и приваливаясь спиной к дивану. Потянув меня за руку, он подождал, пока я сяду. – Я думаю, что очень.

– Да, очень. – Я рассмеялась и потерла лицо. – Клянусь. Я эмоциональный ребенок. – Я опустила руки и вгляделась в его потрясающе красивое лицо. – Мне действительно очень нравится.

– Интересно, что Санта положит в твой чулок? – Его интонации почему-то заставили меня думать о всяких непристойностях. – И под елку.

Я оперлась руками о деревянный пол и, потянувшись к нему, поцеловала его в губы. – У меня уже есть все, что я хочу на Рождество.

– М-м. – Его руки устроились на моих бедрах, и он потерся губами о мои губы. – А у меня нет, – пробормотал он. – Потому что я жадный и хочу завтра утром проснуться с тобой. Вот чего я хочу.

– Но…

– Кэм с Эвери уже уехали, а мы собирались ехать завтра, ближе к обеду. Так зачем же мне везти тебя обратно в квартиру сегодня вечером? – Он поцеловал уголок моих губ. – Ты можешь остаться здесь, со мной. Мои родители ни слова не скажут. Мы можем притвориться, что нам шестнадцать, и заняться тихим грязным сексом, чтобы нас никто не услышал.

Я засмеялась.

– Извращенец.

– Я такой. – Он поцеловал другой уголок рта. – Останься со мной?

Целуя его, я чуть отстранилась.

– Как будто я могу сказать «нет».

Джейс подхватил меня и усадил между широко расставленных ног спиной к себе, прижимая к своей груди. Я почувствовала его губы на затылке, когда из кухни донесся пронзительный визг Джека, которого развлекал отец Джейса.

– Знаешь, что? – спросил он.

Я обернулась, и его губы прошлись по моей щеке.

– Черт-те что?

Джейс рассмеялся себе под нос.

– Фу, как грубо.

Хихикая, я прижалась ближе.

– Ага. Но ты же любишь меня, так что…

– Это правда. – Он поцеловал меня в щеку. – И это подводит меня к тому, что я хотел сказать. – На мгновение повисло молчание, и я спиной почувствовала, как поднялась его грудь. – В некотором смысле ты уже подарила мне лучший подарок в моей жизни.

– Этим утром? – Я извернулась, чтобы видеть его лицо. – Когда разбудила тебя своим…

– Да, это было замечательно, но не угадала. – Он усмехнулся. – Тот подарок круче.

У меня перехватило дыхание.

Его глаза отыскали мои.

– Знаешь, я никогда не мог представить себя женатым. После того, что случилось с Кари, и последние пару лет, наблюдая, как мои родители воспитывают Джека, я не видел своего будущего в семье.

Пульс подскочил до небес.

– Но все изменилось, – продолжал он, удерживая меня взглядом, и в этот миг серебристые глаза стали для меня целым миром. – Изменилось из-за тебя. Теперь я вижу себя женатым и хочу создать собственную семью. С тобой. И для меня это самый лучший подарок.

Я было открыла рот, но не находила слов. Слушая его, я будто нежилась на августовском солнце и разомлела так, что лишилась дара речи.

– Эй. – Он взял мое лицо в ладони. – Скажи что-нибудь.

Я понимала, что должна что-то ответить, потому что все сказанное им было так красиво и восхитительно. Мое сердце бешено колотилось, мысли путались. Восторг поднимался из самых моих глубин. Мы. Вместе. Брак. Семья. Однажды. Я снова влюбилась.

– Боже, Джейс, – выдохнула я, закрывая глаза. – Я люблю тебя. Я так тебя люблю.

У него вырвался глубокий гортанный звук, и он тотчас сократил и без того крошечное расстояние между нами, соединяя наши рты в страстном поцелуе. Мы целовались так, словно отчаянно нуждались друг в друге, изливая в поцелуе наши чувства. И даже когда вспышка страсти улеглась, позволяя нам глотнуть воздуха, мы не отпустили друг друга. Мы долго сидели обнявшись. Прижимаясь лбами. То и дело встречаясь губами. Никто из нас не проронил ни слова, потому что все, что мы хотели сказать, было сказано.

Мы бы сидели так целую вечность, но топот маленьких ножек вынудил нас разомкнуть объятия. Джек плюхнулся рядом с нами, опасно балансируя тарелкой с печеньем в одной руке и планшетом в другой. Он посмотрел на нас глазами, которые так напоминали глаза его отца и трогали мое сердце.