Вскинув голову, Джейс хрипло застонал, когда я погладила его длину.

– О боже…

Я улыбнулась, когда он опустил голову, приоткрывая рот.

– Тебе нравится?

– Мне нравится все, что ты делаешь. – Он пощекотал поцелуем мой лоб и осыпал легкими прикосновениями губ все лицо – щеки, веки, даже кончик носа. – Все.

Осмелевшая после такого заявления, я скользнула рукой вверх, нежно сжимая его, приближаясь к самому кончику. Его бедра пришли в движение, и парень издал еще один глубокий, рваный звук.

– Да, – сдавленным голосом произнес Джейс, дрожа всем телом, набухая в моей руке. – Если ты будешь продолжать в том же духе, это закончится, не начавшись, но ты хочешь не этого. Поверь мне.

– Я не буду. – Но мне не хотелось останавливаться.

Я вытянула шею, не отпуская его, и поцеловала под подбородком, прокладывая свою тропку вниз по горлу, пробуя на вкус его солоноватую кожу. Его грудь резко поднималась и опускалась, пока я медленно скользила рукой, поддразнивая его, пока он не отстранился.

Я надулась.

– Так нечестно.

Он хмыкнул, и его дыхание спустилось по моему горлу.

– Наберись терпения, детка. Очень скоро ты получишь меня всего, но сначала…

Его язык очертил затвердевший кончик моей груди, и губы сомкнулись на нем, глубоко всасывая и лишая меня остатков воли. Я схватила его голову, мои бедра заерзали, когда он перешел к другой груди, не обделив и ее вниманием. Мощное желание нарастало, как лютый шторм.

Он по-хозяйски обхватил мое бедро и поднял голову. Его лицо стало жестким, и он сделал глубокий вдох.

– Я не думаю, что смогу продержаться дольше. Ты нужна мне, Тесс.

Мое сердце перевернулось.

– Тогда не жди.

Джейс начал устраиваться у меня между ног, но вдруг замер.

– Черт. У меня нет презерватива.

Я положила руку на его щеку.

– Я на таблетках, и ты единственный, с кем я была с тех пор… в общем, целую вечность.

– У меня долгое время никого не было. Я здоров, но выйду на всякий случай. – Он помолчал. – Я сделаю все, что ты захочешь.

Я положила руки ему на плечи.

– Я хочу тебя. Сейчас.

Его губы прошелестели по моим губам, когда он толкнулся бедрами, найдя вход. Он целовал меня сладко и так нежно, что мне хотелось завернуться в него и остаться в нем навсегда. Уткнувшись лбом в мой лоб, Джейс медленно вошел, растягивая меня самым ласковым и вкусным способом. Я подалась к нему, сжимая его коленями, облегчая ему проникновение, и он вошел глубже, заполняя меня всю. Я застонала от ощущения его во мне, и он перенес вес на руки.

Наши пылающие тела слились, грудь к груди, бедро к бедру. Я чувствовала его в себе, чувствовала, как он бьется во мне.

– Джейс, – прошептала я, скользнув пальцами по натянутым мышцам его рук.

Он нежно поцеловал меня в раскрытые губы.

– Боже, как ему там хорошо.

– Как и мне с ним. – Мои пальцы вернулись на его щеки. – И это такое правильное чувство.

– Да, – простонал он.

Дрожа всем телом, он медленно отодвинулся, а потом резко толкнулся бедрами вперед, возбуждая меня до кончиков пальцев ног. Он установил медленный темп, одновременно сладостный и мучительный. С каждым глубоким плавным рывком я поднимала бедра навстречу ему. Этот акт любви был пронизан соблазном, чего не бывает, если в нем не участвует сердце. Каждое движение его бедер, каждый подаренный поцелуй, каждое прикосновение его рук и пальцев несли в себе бесконечность чувств.

Джейс не сводил с меня пылающих глаз, пока мы занимались любовью, обмениваясь своим теплом. Медленное начало перетекло в бурное продолжение, которое дарило еще более глубокие ощущения, чем сумасшедшая страсть нашей первой близости. Я чувствовала, как он растет во мне, я дышала каждым его вздохом и дрожала вместе с каждым его содроганием.

Но вскоре наши тела потребовали большего. Мои пятки вдавились парню в спину, призывая его двигаться быстрее, и он подчинился. Его толчки набирали скорость, а с ними и наше дыхание, и мое колотящееся сердце. И вот уже спинка кровати билась о стену с такой же силой, как он пробивался в меня.

Когда мое тело напряглось и тугая спираль внутри начала разворачиваться с головокружительной быстротой, я успела выкрикнуть:

– Я люблю тебя.

Что бы ни сдерживало Джейса до этого мгновения, разом рухнуло под натиском его бедер и плоти, которые крушили меня, перемалывали, и сил уже не осталось выдерживать эту безумную гонку. Мощный оргазм разлился во мне облегчением, сотрясая тело в безудержной дрожи, заставляя меня кричать его имя, пока не охрип голос.

Он выскочил из меня, как только улеглась последняя волна судорог, и я почувствовала его пульсирующее возбуждение у себя на животе, и он уронил голову на мое плечо, покрывая поцелуями обнаженную кожу, пока двигались его бедра. Я крепко прижала его к себе, смакуя ощущение его тела.

Его влажное тело все еще дрожало, когда он поднял голову, целуя уголок моих губ.

– Я люблю тебя, Тереза.

Мы оставались в объятиях друг друга, пока не выровнялось дыхание. В эти мгновения тишины со мной случилось кое-что странное. Что-то… хрупкое сломалось внутри. Как будто щелкнул и открылся наконец старый, проржавевший замок.

Я не знаю, что взломало его. Может быть, последний год и те перемены, которые он принес в мою жизнь. Если раньше я видела впереди только одну дорогу, теперь уже точно знала, что помимо танцев вокруг столько всего, чему можно себя посвятить. Возможно, это встреча с Джейсом и все, что я испытала с ним. А может, Дебби и то, что символизировала эта утрата. Не исключаю, что и Эрик, и тот ужас, что пришлось пережить в общежитии.

А может… может, это связано с Джереми и теми унизительными отношениями, частью которых я была. Они ведь тоже часть меня, и я наконец-то осознала со всей ясностью, что они навсегда останутся во мне, но не они сделали меня той, какой я стала сегодня. Они сформировали меня, но это не я. Прежде чем до меня дошло, мои щеки намокли от слез.

Джейс поднял голову.

– Тесс? Детка? – Он накрыл мою щеку ладонью, вытирая слезы большим пальцем. – Что случилось?

Я не знала, как выразить это словами, и, не дождавшись моего ответа, он побледнел.

– Я сделал тебе больно? Мне надо было подождать. Это мог…

– Нет, – прохрипела я. И попыталась улыбнуться сквозь пелену слез. – Это не ты. Просто… столько всего произошло, от чего голова идет кругом.

Джейс провел большим пальцем под моим здоровым глазом.

– Произошло очень много всего, Тесс. И ты со всем этим справилась. Ты такая сильная – самый сильный человек из всех, кого я знаю.

Я выдавила из себя смешок, но слезы хлынули сильнее. Глубокий звук вырвался из его горла, и он собрал меня всю, крепко прижимая к своей груди.

– Я никогда не забуду, каково было с ним, – сказала я, и почему-то Джейс догадался, о ком я говорю. – Но ведь это нормально, правда? Это не делает меня слабой или жертвой.

– Нет. – Он прижался губами к моей макушке. – Ты не слабая, и ты не жертва.

– Я сейчас другая, но все равно это часть меня, и… я это принимаю. – Крупная дрожь пробежала по моему телу, и, пока лились мои тихие слезы, мы говорили о Джереми, говорили о Дебби и Эрике. Мы говорили о танцах, об учительстве, и он держал меня в своих руках, пока во мне не осталось ни одной слезинки и пока не свалилось камнем с души бремя беспокойств, тревог и переживаний, даже тех, о которых я не догадывалась, и не растаяли тени прошлого.

Голозадый Джейс у плиты за приготовлением супа для моей ушибленной челюсти определенно входил в первую пятерку зрелищ, которые я мечтала увидеть в своей жизни воочию. И даже опережал спектакли Балета Сан-Франциско.

Боже, его задница – само совершенство.

Мы сидели на моей кровати, прикрывшись простыней, с большой миской овощного супа. Одна ложка и два рта – что интереснее можно придумать в постели? Капля бульона сбежала вниз по моему подбородку, и Джейс поймал ее кончиком языка.

– Хм, как ты смотришь на то, чтобы лечь на спину и позволить мне доесть суп таким способом?

Я рассмеялась, чувствуя, что мне стало легче – лучше, несмотря на то, что еще задыхалась от недавно пролитых слез.

– Представляю, какое безобразие мы здесь разведем.

– Зато весело. – Он зачерпнул еще супа, вылавливая нежные кусочки овощей. – Еще?

Глупо, когда тебя кормят с ложки. Если только это не голый Джейс. Тогда суп становится намного острее и горячее. Я открыла рот, проглатывая бульон и пережевывая все, что могла.

– Спасибо.

Он пожал загорелым плечом и понес ложку к своему рту. Задумчиво пожевав, он погнался за кусочком мяса, плавающим в супе.

– Знаешь, я ведь действительно хотел поговорить с тобой, прежде чем раздевать.

– Но раздеть собирался? – Мне нравилось дразнить его.

– Черт, да. – Он усмехнулся и отправил выловленное мясо в рот. Опустив ресницы, он зачерпнул еще бульона. – Если честно, я надеялся, что это закончится диким, животным сексом. – Он поднес ложку к моим губам, проследив, чтобы не пролилось ни капли. – Но я сам настолько все запутал и испортил, что боялся, ты выгонишь меня к чертовой матери.

Я склонила голову набок, придвигаясь к нему ближе.

– Серьезно?

Он кивнул.

– Я знаю, что я чертовски обаятелен, но так облажался и…

Я перегнулась через миску и прижалась к его губам. Моя лопнувшая губа, конечно, не годилась для жаркого поцелуя, но он замер, как если бы я нырнула под миску и схватила зубами совсем другую плоть.

– Ты наломал дров, – сказала я, качнувшись назад. – Я знаю. И ты действительно болван. Ты задел мои чувства.

Он выглядел сокрушенным.

– Тесс…

– Но я не собираюсь попрекать тебя этим всю жизнь. Тем более после того, что случилось вчера, когда я думала, что умираю. Как бы банально это ни звучало, но жизнь слишком коротка. Я хочу тебя, – произнесла я со страстью. – Со всем твоим багажом, Джейс. И я знаю, что будет нелегко. Я была готова к этому, когда вернулась к тебе. Джек – твой сын, осознает он это или нет. И не имеет значения, скажешь ты ему когда-нибудь или нет, он всегда будет твоим сыном. И если однажды ты примешь решение открыть ему правду, я поддержу тебя всем, чем смогу.