— Доброе утро, Эрика. Хотя какое оно к дьяволу доброе! — Он ткнул пальцем в газетный лист. — Сразу две неприятности!

— В самом деле? — забеспокоилась Эрика. — И какие же?

— Моя любимая футбольная команда проиграла с разгромным счетом…

— Сочувствую, — облегченно вздыхая, ответила Эрика.

Какие пустяки его волнуют! А она-то решила, что случилось что-то серьезное. Это нечестно, так пугать ее.

— И наши конкуренты, кажется, опередили нас. Они заявили, что первыми получили улучшенную версию «Зантака». Дастин будет в ярости, — задумчиво протянул Доминик. — Лично я хочу убраться отсюда, пока он не вернулся. И тебе советую: лучше не попадайся ему на глаза, не то растерзает.

— Но твоя нога? — растерянно пролепетала озадаченная и напуганная его словами Эрика. — Ты сможешь перенести дорогу до дома?

— Ерунда. Попроси Джеффриса подать машину. И помоги мне выбраться из этой кожаной ловушки.

Эрика помогла Доминику встать, с неудовольствием ощутив на своем плече его цепкую руку. Она промолчала, но ей не понравилось, что он прижался к ней на несколько мгновений, как бы потеряв равновесие. Однако не стоило поднимать из-за такой мелочи шум. Ей ведь могло и показаться, что Доминик сделал это намеренно. То, что раньше волновало Эрику, теперь вызывало раздражение. По-видимому, ее мимолетная влюбленность в Доминика прошла без следа.

С помощью Эрики он добрался до машины и сразу уехал. Она же позавтракала в тоскливом одиночестве. А после вернулась в гостиную, чтобы прочесть статью, в которой сообщалось о невероятном успехе конкурентов. Невероятном, потому что со слов Дастина ей было известно, что его ученые находятся ближе всех к успеху. А оказалось, что его сведения были не верны. Разумеется, этого было достаточно, чтобы вывести Дастина из равновесия. В таких случаях несдержанные мужчины обычно отыгрываются на женах.

Эрика невольно сжалась. В ее знаниях о собственном муже были существенные пробелы. Она даже не представляла, как он поведет себя в подобной ситуации. И это встревожило ее. А слова Доминика только подлили масла в огонь. До сих пор муж вел себя безупречно. В их путешествии по Нормандским островам он был добрым другом, а не требовательным супругом. Да и позже не происходило ничего мало-мальски настораживающего или неприятного для нее.

Но Эрика прекрасно помнила его сильные пальцы на своем горле, когда Дастин советовал ей не совершать опрометчивых поступков. Момент был не слишком приятным. На что еще он способен в дурном расположении духа? Если муж только посмеет обойтись с ней грубо — например, ударить — она, скорее всего, не потерпит подобного обращения. Тогда им придется расстаться.

До вечера было еще слишком далеко. Может, поехать к мужу в офис — все лучше, чем томиться от мучительного ожидания? Или это еще больше разозлит его? Не зная, на что решиться, Эрика бесцельно бродила по дому. То принималась читать, то переставляла безделушки. Но все валилось у нее из рук. Поэтому, когда вернулся Дастин, она была в очень подавленном состоянии.

Эрика попыталась разглядеть на его лице следы огорчения или злости. Но ничего подобного не увидела. Муж был серьезен и сосредоточен. Он явно думал о чем-то своем, когда целовал жену в подставленную щеку. Дастин отказался от обеда, коротко извинился и заперся в кабинете, мимо которого Эрика несколько раз прошла на цыпочках, напряженно прислушиваясь. Но за дверью было тихо. Эрика представила себя на месте мужа. Скорее всего, она била бы посуду или топала ногами в бессильной ярости.

Ей пришлось лечь спать, не дождавшись Дастина. Она так и не посмела войти в его кабинет, чтобы предложить ужин или поинтересоваться, не собирается ли он лечь. Измученная долгим ожиданием Эрика уснула и не слышала осторожных шагов, раздавшихся в спальне уже после полуночи. Не видела она и тоскующего взгляда, которым муж окинул ее свернувшуюся клубочком фигурку. Не почувствовала Эрика и легкого поцелуя, в висок.


Несколько дней прошли уныло и тоскливо. Без Дастина, постоянно пропадавшего в офисе и приходившего домой только ночевать, Эрика отчаянно скучала. Даже возня в саду не доставляла ей больше удовольствия. Что бы она ни делала, результаты оказывались удручающими. Все было не то и не так. Через неделю жизнь стала казаться Эрике невыносимой.

К тому же муж за все это время ни разу не прикоснулся к ней. На ее долю не выпадало даже сдержанного супружеского поцелуя утром или перед сном.

Эрика чувствовала себя отвергнутой или хуже того — предметом домашнего обихода. Лишь по инерции она продолжала глотать противозачаточные таблетки, тщательно спрятанные в косметичке. Обида копилась и копилась в душе Эрики, пока однажды, не вынеся создавшейся напряженной ситуации, она не ворвалась к мужу в кабинет.

Ее глазам предстала странная картина. Дастин сидел за письменным столом, опершись о него локтями и спрятав лицо в ладонях. Такой Дастин не способен был напугать даже ребенка. Эрика подошла к мужу и прижала его голову к себе. Одной рукой она гладила густые непослушные волосы, другой удерживала его возле себя. Он замер, затем легко высвободился и удивленно посмотрел на жену.

— Не расстраивайся так, — ласково сказала Эрика. — Мир ведь не обрушился. Обидно, конечно, что конкуренты опередили тебя, но будут ведь и другие проекты. Ты победишь в следующий раз.

Дастин молча смотрел на нее, и лицо его с каждой минутой все больше светлело. Серые глаза заискрились весельем. Он закусил губу, чтобы не рассмеяться. А она продолжала уговаривать, пока муж не схватил ее за талию и не посадил к себе на колени. У Эрики перехватило дыхание от близости любимого. Она готова была навеки остаться в его объятиях, лишь бы Дастин продолжал смотреть на нее так, будто дороже ее у него нет никого на свете.

— Значит, ты беспокоилась обо мне? А я-то полагал, что ты будешь презирать меня за неудачу, — неожиданно сказал Дастин.

— Как ты мог так подумать! Мы с тобой — одна семья. Твои проблемы — мои проблемы! — воскликнула она, пораженная услышанным.

Эрика видела, что Дастин не шутит. Ему и в самом деле было небезразлично, что она думает о нем. Вот дурачок! С ее губ едва не сорвалось пламенное признание в любви, но она сдержалась. Взяв его лицо в ладони, Эрика заглянула Дастину в глаза и сказала тихо и торжественно:

— Не исключай меня из своей жизни, делись со мной всеми бедами, прошу тебя. Только так мы сможем стать настоящими мужем и женой.

— А ты именно этого хочешь?

Дастин затаил дыхание в ожидании ответа.

— Да, я хочу именно этого. И вообще, прекрати не замечать меня. Я уже начала забывать, что я — женщина.

Она обиженно надула губы и неожиданно всхлипнула. Вот этого он уже не смог вынести. Издав невнятный возглас, Дастин поднялся с кресла, держа Эрику на руках, и понес ее в спальню, целуя по дороге в округлый подбородок, слегка покрасневший от слез нос и прекрасные грустные глаза…

Тихий смех, шепот, звук рвущейся ткани и томные стоны, прерываемые глубокими вздохами, — только это и можно было услышать из-за плотно закрытой двери их спальни в течение довольно долгого времени. Потом супруги лежали рядом, переплетя пальцы рук. И Дастин рассказывал жене о своих проблемах на работе.

Растроганный вниманием Эрики, он признался, что боялся услышать от нее что-нибудь пренебрежительное в свой адрес. Ему так не хотелось выглядеть в глазах собственной жены неудачником! А она сказала, что боялась, как бы он не сорвал на ней злость. Дастин очень удивился, услышав о ее опасениях. Ему и в голову не пришло бы отыгрываться на жене за неприятности, причиненные кем бы то ни было.

Он едва не обиделся на нее, но вовремя спохватился, подумав, что Эрика вполне могла предположить относительно него что угодно. Они были женаты уже почти месяц, но до сих пор во многих отношениях оставались незнакомцами друг для друга. Это требовалось срочно исправить!

На следующий же день Дастин позвонил домой из офиса и попросил Эрику быть готовой часам к семи. Их пригласили на званый вечер к одному из крупных лондонских финансистов. Супруги немного поговорили о разных пустяках, радуясь возможности пообщаться лишний раз. Никто из них не упоминал о любви, но сам тон разговора лучше иных слов свидетельствовал об их чувствах.

К сожалению, истинная любовь пуглива, она сомневается абсолютно во всем. Повесив трубку, Эрика, не доверяя собственным ощущениям, убедила себя в том, что все ей только померещилось, что она просто выдает желаемое за действительное.

К приходу мужа Эрика была полностью готова. В новом платье цвета осенней листвы она выглядела юной и хрупкой. Тонкая ткань облегала стройные бедра и открывала стройные ноги чуть выше колен. Лиф был скроен весьма оригинально. Скользящий вырез «лодочкой» при движении обнажал то одно, то другое плечо Эрики. При всей своей очевидной молодости и неискушенности она способна очаровать любого мужчину, подумал Дастин, увидев ее. А может быть, именно благодаря им.

Всего несколько минут потребовалось Дастину, чтобы принять душ и переодеться. Прием был неофициальным, поэтому он не стал надевать смокинг. Но и в темно-сером костюме, белоснежной рубашке и галстуке-бабочке он выглядел потрясающе. Эрика представила, как разодетые красавицы будут кружиться с Дастином в танце, и жалящая боль пронзила все ее существо. Она любила мужа с такой силой, какую даже не подозревала в себе. Он стал необходим ей, как воздух.

Эрика прекрасно осознавала, что в ответ на свое пылкое чувство не может претендовать на любовь. И это было справедливо: в неволе любовь не рождается. Надежда на то, что ей удастся завладеть сердцем Дастина, таяла с каждым днем. Да, он, несомненно, хотел ее, но желание и любовь бесконечно далеки друг от друга! Если бы можно было повернуть время вспять, она ни за что не поступила бы так с Дастином — не вынудила бы обманом жениться на ней.