— Тамика уже выздоровела, — слышу я голос Джоша.

— Всего за два часа? Может, вам стоит попытаться стать главным хирургом Америки?

— Вряд ли я пройду слушания, — смеется Джош. — К тому же это не я вылечил Тамику. Я всего лишь попросил своего педиатра осмотреть ее.

— Неужели доктор из Манхэттена согласился к ней зайти? Как вам удалось его уговорить?

— Не спрашивайте. Придется отдать ему следующую партию в гольф. Но это действительно отличный специалист. Он возглавляет новую детскую больницу. Оказалось, у Тамики не было никакой свинки. Доктор сделал вывод, что это просто очень сильная аллергическая реакция, и сделал ей укол бенадрила.

Джош заставил директора больницы отправиться в дом на пересечении Сто пятьдесят восьмой улицы и Сент-Николас-авеню? Похоже, ему придется заплатить за это чем-то посущественнее, чем проигранная партия в гольф.

— У меня нет слов. Даже не знаю, как вас благодарить. Это шоу так много значит для наших детей. И особенно для таких, как Тамика.

— Не стоит благодарности, — говорит Джош, явно смущенный моими горячими излияниями. — А с остальным все в порядке?

— Да. Кстати, я внесла изменение в вашу заявку.

— Пегги сказала, что на ужине нас будет одиннадцать. — Немного помолчав, Джош добавляет: — А ведь я еще не спросил, где будете сидеть вы. Может, присоединитесь к нам? Тогда получится ровно дюжина.

— Я не буду сидеть, — глупо отвечаю я, вдруг растерявшись. — То есть я, конечно, не хочу сказать, что буду стоять. Просто у меня вряд ли окажется свободное время перед шоу. Нужно будет помочь детям надеть костюмы, причесаться, проследить за освещением… — Тут я наконец останавливаюсь. Не хватает еще начать пересказывать ему диалоги из спектакля. Хотя, если он попросит, я легко смогу это сделать. Поскольку дети репетировали их при мне не менее тысячи раз, я прекрасно запомнила текст — причем без помощи экстракта гингко.

— Тогда вам тем более не помешает хороший ужин, — настаивает Джош.

— Хорошо. — Я делаю глубокий вдох и считаю до трех. Нет, до пяти. — С удовольствием поужинаю вместе с вами. Спасибо, — просто говорю я.

Повесив трубку, я замечаю, что испачкала йогуртом джинсы. Черт, благотворительный обед состоится в пятницу, значит, у меня остается всего три дня, чтобы научиться прилично вести себя за столом.

Следующим, у кого возникли проблемы с билетом на благотворительный ужин, оказывается Дэн. Он приходит ко мне с чеком и извинениями.

— Прости, не успел отправить это по почте, — говорит он, протягивая мне конверт. — Люси сказала, что купила только один билет, а теперь нам нужно два.

— Такую проблему я улажу с огромной радостью, — заверяю я, принимая у него чек. — Но тебе достаточно было позвонить. Я знаю, что на тебя всегда можно положиться в финансовых вопросах.

— Но не в других? Уверен, что именно так ты сейчас думаешь. — Дэн входит в дом и закрывает за собой дверь. Встав передо мной и широко разведя руки в стороны, он продолжает: — Ты видишь перед собой самого жалкого обитателя Пайн-Хиллз. Прости меня. Я не должен был говорить то, что сказал тебе в тот вечер.

— Забудь об этом, — говорю я, не желая развивать тему. — Все закончилось так, как и должно было. И я очень рада за вас с Люси.

— Я тоже рад. Ты была права. Так приятно вновь оказаться дома, вместе со своей семьей.

— Еще бы, — соглашаюсь я.

Дэн выглядит вполне счастливым. А как же иначе? Он снова с женщиной, которую любит и которая любит его. А секс после разлуки, наверное, погорячее, чем август в Дубае. Хотя откуда мне знать? Я ведь никогда там не была и вряд ли теперь побываю.

— Прости, что мы втянули тебя во все это. Наверное, тебе было нелегко — ведь ты хотела поддержать каждого из нас. И знай, что мы оба очень в тебе нуждались.

— Чек можете прислать по почте, — шучу я. — Хотя, если серьезно, думаю, что вы прекрасно справились бы и без меня.

Дэн молчит и неловко переминается с ноги на ногу.

— Джесс, я хотел бы еще кое-что сказать тебе по поводу того вечера…

— Послушай, почему бы нам не сделать вид, что ничего вообще не произошло? — спрашиваю я, направляясь на кухню и надеясь положить конец неприятному разговору.

— Невозможно, — отвечает Дэн, идя за мной. — Ведь это произошло. И я не собираюсь отказываться от своих слов.

— Ничего страшного, можешь отказаться. Ты не можешь отвечать за то, что тогда говорил.

— Ты так думаешь? Согласен, я был немного не в себе. Чертовски зол на Люси, обижен, не знал, что делать дальше. Но я говорил то, что думал. Ты замечательная женщина и хороший друг. И я не хотел бы потерять твою дружбу из-за дурацкой ошибки.

— He бойся, ты ее не потеряешь. Я не собираюсь переезжать. — Внимательно посмотрев на Дэна, я наконец решаюсь задать ему вопрос, который не дает мне покоя: — Кстати, а что ты называешь дурацкой ошибкой? То, что поцеловал меня?

Секунду Дэн смотрит на меня испуганно, потом улыбается:

— Нет, целовать тебя было приятно. Ошибкой было то, что я целовался с лучшей подругой своей жены.

— Ну и хитрец, — усмехаюсь я.

— Как бы то ни было, хорошо, что ты меня отвергла, — смеется Дэн. — Я бы все равно проиграл. Слишком велика конкуренция.

— Да уж, я стала чертовски популярна. В настоящее время на мою благосклонность претендуют приятель — гей и одиннадцатилетняя девочка. Да, и еще бывший муж, который не прочь хорошо провести время, если поблизости не окажется его новой любовницы.

— А как же богатый бизнесмен с Парк-авеню и одновременно один из самых щедрых филантропов в Нью-Йорке?

— О ком это ты?

— Неужели не знаешь?

— Не имею не малейшего понятия. Неужели в меня влюбился Дональд Трамп? Ну, он-то меня вряд ли заинтересует. Барри Дилер? А вот его вряд ли заинтересую я. Рокфеллер? Но который из них? К тому же сейчас у них не так уж много денег.

Дэн снова смеется.

— Ну, этот парень, конечно, не так богат, как они. Зато он очень симпатичный.

— Тогда это вряд ли Джордж Стейнбреннер.

— Перестань, Джесс, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Этого человека зовут Джош Гордон.

Я начинаю хохотать, но Дэн стоит на своем:

— На прошлой неделе у нас с ним была деловая встреча, и он несколько раз заговаривал о тебе. Спросил, в каких мы с тобой отношениях, и я сказал, что мы просто друзья. Джош явно хотел убедиться, что между нами ничего нет. Ведь он видел нас на вечеринке. Настоящий джентльмен.

— Он просто хотел поддержать разговор.

— Нет, он проверял, можно ли начать за тобой ухаживать.

— Ты заблуждаешься. Мы с Джошем встречались пару раз, чтобы обсудить вопросы, связанные с благотворительным спектаклем. Нас связывает только это.

— Он сказал, что ты отлично выполнила свою работу.

— Рада, что он это заметил. Мне казалось, он не может думать ни о ком, кроме своей шикарной подружки и надоедливой бывшей жены. Как бы то ни было, но интерес, который он ко мне испытывает, чисто профессиональный.

— Жаль, вы были бы неплохой парой, — пожимает плечами Дэн. — А может, и нет. Никогда не знаешь, с кем тебе будет хорошо.

Тогда я меняю тактику и говорю, что, быть может, Джош и правда мною заинтересовался, но, к сожалению, мне уже удалось убедить Дэна в обратном. Вот в этом-то и заключается главный недостаток мужчин. Они никак не могут понять, когда с нами нужно спорить, а когда соглашаться. А ведь все до смешного просто. Если женщина говорит: «В этом платье я кажусь слишком толстой», — следует ответить: «Ну что ты, дорогая, наоборот». А когда дама утверждает, что ей необходимо сделать подтяжку лица, мужчина должен воскликнуть: «Ни за что! Ты восхитительно выглядишь и так!» Поэтому, когда я сказала, что Джош просто не может мной заинтересоваться, Дэн должен был категорически с этим не согласиться. Если бы сейчас я разговаривала не с ним, а с Люси, мы бы обсудили все мельчайшие нюансы того, что сказал мне Джош, как сказал, почему и когда. А также что он имел, что мог иметь и что должен был иметь в виду. Правда, к концу разговора мы бы настолько устали, что сам предмет обсуждения потерял бы для нас всякий интерес.

Но Дэн берет с подноса шоколадное печенье и идет к дверям.

— Не расстраивайся, Джесс. Не Джош, так другой. Кто-нибудь обязательно найдется, кто-нибудь потрясающий! — С этими словами он обнимает меня и сочувственно похлопывает по спине.

— Конечно, — говорю я сквозь зубы, стараясь не выдать внезапно охватившего меня раздражения.

Дэн быстро целует меня в щеку и добавляет:

— Спасибо за печенье. Люси обещала приготовить мне сегодня ужин. Не знаю, что из этого получится.

— Но ведь Джош пригласил меня за свой стол, — бормочу я себе под нос, закрывая за Дэном дверь. Еще несколько минут назад перспектива совместного ужина казалась мне такой заманчивой, но теперь я вдруг понимаю, что вполне могу оказаться за столом рядом с этой Снежной королевой, Мариссой.

В пятницу вечером, за два часа до начала благотворительного ужина, Люси порхает по номеру, выделенному администрацией отеля «Сент-Реджис» для членов попечительского совета. Но пока я единственная из них, кто здесь находится, — вероятно, потому, что только у меня нет роскошной квартиры на Парк-авеню, где можно было бы спокойно переодеться. Я просто не представляю, как бы поехала во взятом напрокат платье стоимостью десять тысяч долларов в поезде. Наверное, пришлось бы занять два места, а цены на билеты и так подскочили.

— Отличное место, — говорит Люси, открывая маленькую баночку с кремом от «Булгари» и намазывая ароматную густую массу на запястье. — Просто здорово, что отель предоставил вам бесплатный номер.

— Да, если не считать, что мы оплатили аренду танцевального зала и обед на четыреста персон, — отвечаю я, глядя в зеркала и накладывая на ресницы второй слой туши, прежде чем надеть платье. — Он, случайно, не понадобится вам с Дэном сегодня ночью?