Но спорить я не собирался. Сейчас я бы согласился с ней, даже если бы она заявила, что земля совершенно плоская. Я просто хотел, чтобы мы Помирились и продолжали дружить.

— Делу конец, — поддакнул я.

Делия протянула руку, и я крепко пожал ее.

— Я рада, что нам удалось это решить, — сказала она так, будто спор шел из-за того, кому мыть посуду.

Я улыбнулся.

— Я тоже, Дэл. Не сомневаюсь, что сегодня мы оба будем спать гораздо лучше.

— Это точно.

Я откинулся на подушки, ощущая, словно заново родился. Во всяком случае, мир больше не рушился, и я был за это очень благодарен.


Подъезжая в воскресенье вечером к дому Ребекки, я весь дрожал от нервного возбуждения. Она позвонила сегодня днем, как только вернулась из Нью-Йорка, и через несколько минут я увижу ее прекрасное лицо. Чувствуя, что отныне у нас все начнется по-новому, я с нетерпением ждал, когда смогу услышать ее голос. После того поцелуя с Делией я понял, что скучаю по Ребекке больше, чем предполагал. Вероятно, я перенес свои чувства на Делию, которая в свою очередь перенесла свое отношение к Джеймсу на меня — в общем, готовый рецепт того, что произошло.

К воскресенью температура на улице была все еще минусовая. Поэтому, когда Ребекка спросила, не хочу ли я покататься на коньках в Гамильтонском парке, я подумал, что погода словно нарочно подгадала. Я представил себе, как мы вдвоем, держась за руки, кружим по пруду. Не считая мелюзги, которая будет мельтешить тут же, мы будем одни в нашем собственном мире. А потом мы пойдем к ней, станем пить горячий шоколад (правда, может быть, горячее яблочное вино было бы даже лучше) и целоваться до глубокой ночи. Я не мог дождаться, когда наступит этот момент.

Я прибыл к Фостерам, и Ребекка сразу же открыла дверь. Не успел я чмокнуть ее в качестве приветствия, как она завертелась в прихожей.

— Тра-ля-ля! Как тебе моя новая экипировочка?

— Ух ты! — это все, что я смог выговорить.

На Ребекке было коротенькое розовое платьице для фигурного катания. Должно быть, его сшили из стопроцентной лайкры, потому что оно облегало ее, словно вторая кожа. Длинные ноги Ребекки были обтянуты телесного цвета колготками, а в одной руке она уже держала белоснежные коньки. Если честно, то все, кого я знал, катались в джинсах и свитерах. Мне бы никогда не пришло в голову, что Ребекка снарядится, как будто у нее ведущая роль в балете на льду. Но я был далек от недовольства. Она выглядела как олимпийская чемпионка, ставшая супермоделью.

— Ну пошли же. Скоро все уже будут там.

Она схватила пальто и выпорхнула за дверь.

Не знаю, что она имела в виду под «всеми», но я до сих пор не мог произнести ни слова, потрясенный ее платьем. Если бы я открыл рот, то, уверен, из горла вырвался бы один писк.

В машине я привлек ее к себе. Поцелуем с Ребеккой я окончательно перечеркну тот ужасный вечер с Делией. Как только мои губы коснутся ее губ, тот вечер в День Благодарения станет не более, чем дурным сном. Но крайней мере, я надеялся, что так будет.

Ребекка казалась такой живой и теплой в моих руках, а гладкая ткань ее платья была словно шелк под моими пальцами. Я поцеловал ее в губы, затем в шею, в лоб. Это не был полет в космос со скоростью света, зато я полностью осознавал все свои гормоны.

Я сильнее впился в Ребекку, стараясь выкинуть из головы поцелуй с Делией. В конце концов я решил, что тот взрыв, который я испытал с Делией, был из-за того, что я соскучился по своей любимой и волновался, не была ли она в Нью-Йорке с кем-то еще. Просто таким образом я освободил сдерживаемые эмоции. Всему нашлось физиологическое объяснение. Разум — могучая сила… Не об этом ли все время твердит человечество?

Ребекка, смеясь, взъерошила мне волосы.

— Меня не было всего четыре дня, — сказала она. — А ты как будто прошел через всю пустыню без фляжки.

Я снова поцеловал ее.

— Именно это я и чувствую.

— Ну что ж, я рада, что ты меня оценил по достоинству. Не каждая девчонка может съездить в Нью-Йорк повидаться со своим прежним парнем и устоять перед его мольбами вернуться к нему.

Я бросил быстрый взгляд на Ребекку, поражаясь тому, как это женщины умудряются сказать именно то, от чего мужчина чувствует себя полным идиотом. Хорошо, что на улице быстро темнеет: предательская краска залила мои щеки.

— Может, нам лучше выйти? — предложил я.

Автостоянка около Гамильтонского парка была наполовину занята, и я узнал несколько машин, которые уже там стояли. Внезапно до меня дошло, кого Ребекка имела в виду, говоря «все».

— Вся компашка уже здесь! — радостно закричала она, когда мы шли к пруду, где было полно народу.

— Ты не говорила, что половина школы собирается сегодня на каток, — произнес я чуть более резко, чем хотел.

— Клево, правда? Я в восторге от того, что они все пришли!

Ребекка побежала вперед и исчезла за вагончиком, где можно было взять коньки напрокат.

Через несколько секунд я услышал ее громкий визг. А когда вновь увидел ее, она обнимала Керри Старке так, словно, это была ее сестра, которую она потеряла много лет назад, а теперь нашла. Я чертыхнулся про себя. Несмотря на любовь Ребекки к капитанам команды болельщиков, вроде Керри Старкс и Аманды Райт, я считал, что эти девицы легкомысленны и глупы до ужаса, и к тому же — сплетницы и приставучки. Из тех, кто вынуждает тебя целовать их в щечку вместо приветствия. Но при этом они проявляют такое нетерпение в ожидании, пока к ним прикоснутся губами, что в результате ты целуешь воздух.

Ясное дело, Керри подлетела ко мне.

— Ты не хочешь меня поцеловать, Кейн? — спросила она, подходя ближе.

Вытянув губы, я наклонился к ней. Как и предполагал, я громко и бесполезно чмокнул то место, где только что была ее щека.

Ребекка потащила меня к пруду. На берегу я вынул из сумки принесенные с собой хоккейные коньки. И тут заметил Патрика Мэра, Барта Лэнгли и Джоша Нильсона. Мечты о романтическом вечере испарились.

Мое мнение о Патрике не стало лучше после той вечеринки в его доме, когда я увидел Делию, неприлично обнимавшуюся с Джеймсом. И уж совершенно я не переваривал Джоша Нильсона.

В позапрошлом году Джош был неравнодушен к Делии. Встретившись с ним один раз, она возненавидела его и даже не желала с ним больше разговаривать. Полный неандерталец, он после этого взял привычку делать ей в школе всякие гадости. Делия не обращала внимания на его травлю, и тогда Джош стал рисовать про нее граффити на стенах мужской раздевалки. Однажды я застукал его на месте преступления, и это привело к единственной драке, в которой я когда-либо участвовал. После того, как нас растащили, я поклялся, что больше никогда никого не ударю. На следующий год родители Джоша перебрались в другой округ, и он ушел из нашей школы. С тех пор я имел счастье больше с ним не встречаться. (Делия, между прочим, так никогда и не узнала о той драке.)

Я быстро завязал шнурки, уговаривая себя, что за полтора года Джош, возможно, уже превратился в человека. Если буду с ним вежлив, безобразная сцена не повторится.

Ребекка была уже на пруду и выписывала по льду большие восьмерки. Я несколько раз глубоко вдохнул и присоединился к ней, твердо решив сохранять невозмутимость.

Я взял Ребекку за руку, и мы покатили, делая круги по пруду. Не обращая внимания на присутствие Джоша Нильсона, я даже зауважал себя.

— Как романтично! — воскликнула Ребекка, запрокинув голову и глядя на звезды и яркую полную пуну.

— Это потому, что ты здесь со мной.

Я взял ее за обе руки и закружил.

Увидев боковым зрением Джоша Нильсона, я резко, по-хоккейному, остановился. Ухмыляясь, он направлялся прямо к нам. Я стиснул зубы и заставил себя придать своему лицу непринужденное и дружелюбное выражение.

— Здорово, Джош, — сказал я. — Ты знаком с Ребеккой Фостер?

Он оглядел ее с ног до головы и одарил масляной улыбочкой.

— До сих пор только по слухам. Рад встрече, Ребекка.

Она кокетливо улыбнулась.

— Как это так получилось, что мы еще ни разу не виделись?

— Я сейчас в другой школе. Но стараюсь не порывать связей со старыми друзьями.

Джош покосился на меня, и, судя по блеску в его глазах, я понял, что ему не терпелось что-то мне сказать.

Что бы он ни хотел сообщить, мне это было совершенно не интересно, и я снова взял Ребекку за руку.

— Ну, что — начнем с того места, где закончили? — спросил я ее, кивнув Джошу на прощанье.

Но он остановил меня, положив руку на плечо.

— Скажу по старой дружбе, Мэр шепнул мне, что наша любимая тихоня, Делия Бирн, гуляет с Джеймсом Саттоном.

Я заметил, что Ребекка сузила глаза, но не мог ее упрекнуть. Джош произнес это таким тоном, будто между нами с Делией что-то было. Но я не собирался развивать тему, решив объяснить все Ребекке позже.

— Да, у них роман, — отозвался я и с удовольствием отметил, что его ухмылка исчезла и он насупился.

— Ты можешь передать ей кое-что от меня? — спросил Джош.

— Что, например?

Я почувствовал, как мышцы на спине напряглись, но не подал виду, что меня это задело.

— Вчера вечером я видел Джеймса и Таню в пиццерии. Кажется, у них все в порядке. Они сидели в углу, как два голубка. — Он подмигнул мне и расхохотался.

— Ты врешь.

— Можешь не верить, Парсон, мне наплевать. Но тебе лучше все-таки сказать своей подруге, что Саттон просто использовал ее до тех пор, пока снова не заполучил Таню.

Я весь затрясся от гнева и не мог удержаться, чтобы не шагнуть к Нильсону. Неважно, врет он или нет, мне не терпелось стереть мерзкую ухмылку с его рожи.

— Ты просто ревнуешь, потому что Делия никогда не станет встречаться с таким жалким типом, как ты, — со злостью проговорил я.

— Делия проиграла, — гнул свое Джош. — Спроси кого хочешь.

Ребекке вздумалось внести свою лепту.