Я еле сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши.

– Значит, у вас по-прежнему все хорошо?

– Тебе не нужно все время проверять, – мягко произносит он. – У нас правда все хорошо.

– Извини, что такая надоедливая. – Я пожимаю плечами. – Ничего не могу поделать.

– Ну, ты мне практически как сестра, поэтому я тебя не виню.

Эрик и Зак снова вместе. Уже больше полугода. Я знаю, как сильно они любят друг друга, но Эрик предпочитает залегать на дно и не распространяться о личной жизни, поэтому логично иногда его подталкивать.

– Пятьдесят баксов на Александра! – раздается голос Эстель. – Он гребаный победитель, если тут такие есть! Зацените моего крутого парня!

– Эм, кто такой Александр? – спрашивает Эрик.

Я качаю головой.

– Понятия не имею.

– Ох, да? Пятьдесят на Моисея! – выкрикивает Джеймс.

Мы с Эриком спускаемся по широкой деревянной лестнице в большую гостиную и через столовую осторожно проходим на кухню.

Я все еще поражаюсь ее размеру. Дом явно когда-то был гостиницей, потому что для традиционного жилища здесь слишком много больших приборов из нержавеющей стали и металлических поверхностей. Однако Шепарды, Джеймс и я не настолько консервативны, так что без проблем всем этим пользуемся.

Даже представить себе не могу, о чем думали мои родители, когда покупали этот дом только для себя и нас с Джеймсом. Поскольку они никогда не переезжали сюда и не проводили здесь лето, я делаю все возможное, чтобы наполнить наше гнездышко семейным теплом и любовью.

Когда мы входим, нас встречают аплодисменты и улюлюканья. Крис стоит на стуле со свистком во рту и поднятыми вверх руками. Он бросает на меня взгляд и дует в свисток, резко опуская руки. Эстель и Джеймс кладут лобстеров на пол, и буквально сходят с ума. Клейкой лентой обозначены беговые дорожки, а в пятнадцати футах стоят конусы с радужными флажками. Очевидно, это финишная черта.

Я закатываю глаза, но смеюсь.

– Блайт, иди сюда на сторону девочек, будем поддерживать Александра Красного. Джеймс продувает, как сучка!

На Эстель красная тоненькая мини-юбка, белый топ и белые же кроссовки, а на щеке она нарисовала небольшой мегафон. Судя по всему, подводкой для глаз. Эстель отрастила волосы чуть длиннее обычного, и теперь они закрывают уши и доходят до спины. Впервые за кучу времени она не стала выкрашивать пряди в неоновые цвета, просто оставив их черными.

– Вы серьезно устроили гонку лобстеров? – удивляюсь я.

– Это наша последняя ночь в Мэне. Вполне подходящее занятие, – отвечает Джеймс и начинает орать на своего лобстера: – Моисей! Давай, чувак! Хватит кружить, придурок!

Щеки моего брата пылают, и я не уверена, то ли он так увлечен гонкой, то ли все дело в Эстель, которая, подпрыгивая, светит своими черными кружевными трусиками.

Я перехожу на сторону девочек и пытаюсь скопировать ее довольно сложные движения группы поддержки. Учитывая, какие омары медленные, думаю, у меня будет время для практики.

– Эстель, еще раз подпихнешь ногой, и я тебя дисквалифицирую, – предупреждает Крис.

Она показывает ему язык.

– Да пошел ты! На войне лобстеров все средства хороши!

В мгновение ока она поворачивается спиной к Джеймсу и наклоняется, быстро задирая юбку.

– Эстель! Господи! – стонет Эрик, прикрывая глаза.

Я собираюсь поинтересоваться, где Сабин, но в этот момент из-под стула Криса выезжает скейтборд, и сзади выскакивает мой лучший друг собственной персоной.

– Я вас всех уделаю! – кричит он, указывая на лобстера на скейтборде.

Его гонщик легко обгоняет двух других участников, которые до сих пор только отклонялись от курса. Эстель и Джеймс протестующе вопят, но Сабин уже несется за своим победителем, который пролетел через финишную черту и продолжает путь в столовую.

– Ни за что! Крис, скажи ему, что это нечестно! – возмущается Джеймс.

Тот спрыгивает со стула и поднимает руки.

– Эстель сама сказала. В войне лобстеров все средства хороши. Мы не оговаривали, что запрещено использовать скейтборд.

Крис подходит к Сабину и дает ему «пять», а потом обнимает и похлопывает по спине.

Тот в свою очередь приподнимает брата за талию и изображает полуобморок. Оба едва не падают.

– Старшие братья самые лучшие, – поет Сабин.

– Нет, старшие братья – отстой! – Эстель топает ножкой и спасает своего лобстера от угрозы быть задавленным парнями. – За то, что подвел меня, – сообщает она Александру, – ты будешь сварен и съеден врагом. – Она поворачивается к Сабину, предлагая проигравшего. – Он в твоем распоряжении.

– С радостью, моя дорогая сестричка.

Сабин опускает Криса обратно на пол, изображает руками клешни и движется в сторону Эстель.

Джеймс тоже шагает к Эстель со своим гонщиком в руках.

– Иди сюда, юная мисс. Думаю, тогда Моисей твой, мясо в хвосте и все остальное.

Эстель упрямо поджимает губы, но все равно забирает лобстера.

– Учитывая, что ты не из моих отвратительных братьев, я принимаю. Кроме того, – добавляет она, подходя к плите, – мне всегда нравился твой хвост.

Остальные парни хрипло вскрикивают, а Джеймс хватает Александра и лобстера Сабина и несет их к кипящим кастрюлям.

Эрик ловит мой взгляд и улыбается. Оказывается, Джеймс и Эстель не безнадежны.

Насколько мне известно, они не прикасались друг к другу все лето. Не скажу, что мне хочется знать подробности, но надеюсь, что они смогут снова быть вместе. А еще я никогда не думала, что Эстель станет добровольно заниматься ремонтом в ванной, так что странности определенно случаются.

Я наблюдаю за их парочкой и прикусываю губу, когда Джеймс обнимает Эстель за талию. Я знаю, что в прошлом году она посещала психотерапевта, но когда мы это обсуждали, подруга щурилась и говорила с австралийским акцентом.

«И как же отвратительное детство повлияло на твое психологическое и сексуальное состояние?»

А дальше следовали откровения в духе Эстель.

«У меня не было секса с тех пор, как я трахнула твоего брата в гамаке прошлым летом. Так как, думаешь, я справляюсь? У меня, конечно, мозолей на руках и в интересных местах нет, но я покупаю много батареек, ясно? У девушки во время воздержания вибраторы не простаивают без дела, верно?»

Я не знаю, как долго продлится добровольное воздержание, но, по правде говоря, это полезно для нее. Ее засосало в трясину странных и неправильных взаимоотношений с мужчинами, и она начала затягивать туда и моего брата. На Эстель очень не похоже, что она не стремится при каждом удобном случае потрахаться, но Джеймс, судя по всему, готов ждать. Я не слышала, чтобы он упоминал девушек из колледжа, так что его привязанность к Эстель, должно быть, сильнее, чем мне казалось. Но я рада.

– Би, где мой картофельный салат? И салат из капусты? А мой початок кукурузы? – разносится по кухне громогласный вопль, и Сабин демонстративно поглаживает живот. – Сабин голоден! Сабину нужно покушать!

Я хватаю его за руку и тащу к холодильнику.

– Протяни руки. Можешь отнести салат на стол, а я заверну твою кукурузу в фольгу для гриля, хорошо?

– Хорошо, Блайт, – ворчит парень, послушно забирая большие контейнеры. – Сабин любит, когда женщина его кормит. Больше мертвых животных, меньше овощей.

– Ладно, пещерный человек. Есть еще бифштекс.

По сигналу Крис проходит мимо нас с тарелкой маринованных бифштексов и тоже издает рычание.

– Будем жарить мамонта, да?

– Ар-р, да. Мамонта. – Сабин неуклюже, как неандерталец, выходит из кухни вслед за Крисом.

– Если тебе нужна помощь от кого-то более цивилизованного, я в деле, – предлагает Эрик. – Думаю, что смогу заколоть дикого кабана или что-нибудь подобное, но еще я очень хорошо накрываю на стол.

– О, голос разума, – произношу я с улыбкой, – не откажусь от помощи.

Мы с Эриком молча расставляем тарелки и раскладываем столовое серебро, оба прекрасно понимая, что теперь не скоро соберемся все вместе за ужином в этом доме.

Следующим летом близнецы и Джеймс выпускаются из колледжа. Для них было бы совершенно нормально уехать и найти работу за пределами этого небольшого туристического района в штате Мэн. Я к этому готова. Не хочу, но не исключаю такую возможность. Пусть каждый делает собственный выбор, раскрывает свой потенциал и становится счастливым. Только вот мне все равно хочется удержать всю компанию поближе к нам с Крисом.

– Пожалуйста, не делай такое печальное лицо, – не выдерживает Эрик. – Мы скоро снова увидимся. Очень скоро.

– Хорошо, – соглашаюсь я, не в силах смотреть на него.

Лето выдалось просто сказочным: мы часами валялись на пляже, неумело играли в волейбол во дворе, плавали на каноэ, устраивали походы по национальному парку Акадия и собирали моллюсков. Более того, нас объединяло то, что когда-то все мы сбились с пути. Последние три месяца стали настоящим праздником любви, и мне хочется, чтобы это длилось вечно.

Когда размышляю об идиотском мнении, что разлука укрепляет чувства, меня начинает тошнить. Мои чувства и так сильны.

Я мысленно трясу головой. Не позволю грусти завладеть мною. Нам всем повезло с этим летом и друг с другом. Каждый из нас сейчас чувствует себя гораздо лучше, чем раньше, а потому я стараюсь сосредоточиться на этом, а не на близящемся конце лета.

«Кроме того, – напоминаю я себе, – Сабин остается, а это дорогого стоит».

Если он захочет, то может шуметь не меньше, чем вся компания, вместе взятая, поэтому едва ли в доме будет тихо.