Кэт Мартин - Благородное сердце

– Мистер Хардинг, вы нарушаете закон.

– Это фабрика, мисс Харт. Нам нужны работники, которые связывали бы порванные нити или вынимали пустые шпульки и вставляли полные в пустые сердечники. Такая работа как раз для маленьких детей.

– Работа в таких условиях убийственна для детей.

Она направилась прочь, но Хардинг схватил ее за руку:

– Производство – мужское дело, мисс Харт. Вы женщина. Я глупо поступил, пригласив вас сюда. Надо было знать, что вы не поймете.

– Я поняла достаточно, мистер Хардинг. А теперь, пожалуйста, отпустите мою руку.

Лейф сделал по направлению к Хардингу угрожающий шаг, и тот отпустил Кристу. Фабрикант крепко сжал челюсти, повернулся и устремился прочь.

Лейф молча вывел Кристу наружу к ожидавшей карете и помог ей сесть, потом устроился рядом.

– В жизни всегда присутствует печаль, – мягко проговорил он, – где бы человек ни жил. Жаль, что ты это видела.

Криста помотала головой, борясь со слезами.

– Неудивительно, что рабочие бастуют по всей стране. Представить не могу, как можно работать в таких ужасных условиях. – Она вздохнула. – Мне нужно обратиться к властям, сказать, что Хардинг нарушает закон о детском труде. Я должна помочь этим детям.

Лейф взял ее за руку. Сняв с нее белую запыленную перчатку, он поднес ее дрожащие пальчики к губам и поцеловал каждый из них.

– Ты напишешь статьи и поможешь им.

Криста проглотила комок в горле. Она была рада, что сегодня Лейф поехал с ней, рада, что он был рядом в этот момент. Она подумала о том, как нежно Лейф держал мальчика, и комок в горле стал еще больше.

Она повернулась и взглянула на него, все еще державшего ее руку. Как странно. Она подумала о нем как о мужчине, за которого вышла бы замуж, даже вообразила себе, что у них есть ребенок.

Ни разу до этого самого момента она не осознавала, что любит его.

Карета двигалась к Лондону.

По мере того как наступала темнота, Лейф волновался все сильнее.

– Становится поздно, – сказал он. – На дорогах разбойники и грабители, да еще гроза может разразиться в любой момент. Лучше всего остановиться на ночлег.

Криста помотала головой:

– Лейф, я должна вернуться. Отец будет волноваться.

Она, как всегда, тревожилась о профессоре, а Лейф знал о светских правилах достаточно и понимал, насколько неприлично было бы, если бы Криста провела с ним ночь.

Заставив себя сосредоточиться на угрозе, которая могла поджидать в темноте, он смотрел в ночь. Надо было не обращать внимания на протесты Кристы и настоять на том, чтобы остаться до рассвета в каком-нибудь безопасном месте.

Они проехали по грязной дороге еще час, когда Лейф услышал громкий скрежет, потом треск, будто что-то сломалось. Карета сильно накренилась, и Криста слетела с места. Лейф подхватил ее, притянул обратно на сиденье и открыл дверь.

– Что случилось, мистер Скиннер? – крикнул он кучеру.

– Ось… ось сломана, сэр.

– Останься здесь, – скомандовал Лейф Кристе, спускаясь по лесенке на землю и становясь рядом с кучером.

Он оглядел лесистую местность, пересеченную полями, которые были едва различимы в неверном свете луны, по большей части скрытой облаками. На этот раз Лейф прихватил с собой пистолет, который выиграл вчера в карты. А еще в сапоге у него был нож. Все же не хотелось останавливаться на дороге в такой поздний час.

– Сколько времени займет починка? – спросил Лейф.

– Такую поломку не починишь на месте. Нужно нести колесо кузнецу. Мы только что проехали постоялый двор. Думаю, до него можно дойти.

Лейф кивнул, вспомнив, что видел постоялый двор «Лебедь и меч». Повернувшись, он помог Кристе выйти из кареты.

– Придется переночевать на постоялом дворе, – объяснил он.

– Да, я слышала, что сказал мистер Скиннер.

Лейф и кучер распрягли пару одинаковых гнедых лошадей и повели животных к постоялому двору. Отказавшись ехать верхом, Криста несла небольшую дорожную сумку, которую взяла с собой.

Они добирались до места около часа.

Постоялый двор представлял собой двухэтажную таверну – совсем не то место, которое Лейф считал достойным для леди. Но по крайней мере у них будет крыша над головой.

– Я позабочусь о лошадях, – заявил Скиннер, забирая у Лейфа поводья. – Я могу устроиться на соломенном тюфяке в конюшне и утром сразу займусь починкой.

– Благодарю вас, мистер Скиннер, – ответила Криста.

Расставшись с кучером, Лейф повел Кристу в таверну – старое здание из потрескавшихся камней с деревянными полами из толстых дубовых досок. Тяжелые дубовые балки, потемневшие от сажи над большим открытым очагом, тянулись по всему низкому потолку. Компания шумных клиентов сидела за длинным деревянным столом в углу.

Когда Лейф и Криста подошли к стойке таверны, к ним приблизился толстяк с густыми курчавыми бачками, повязанный вокруг мощной талии передником.

– Нам нужно переночевать, – сказала Криста. – Наш кучер будет спать в конюшне. Ему нужна еда, а нашим лошадям – сено и зерно.

– Я пошлю мальчишку позаботиться о вашем кучере и лошадях.

Владелец таверны оглядел высокую женственную фигуру Кристы, и губы его сложились в распутную улыбочку.

– Сколько вам нужно комнат?

Лейф напрягся – этот боров раздевал Кристу взглядом.

– Две, – ответил он, хотя не собирался пользоваться своей комнатой, поскольку должен был не спать, а следить, чтобы Кристу никто не побеспокоил. – Леди понадобится отдельная комната.

Толстяк продолжал похотливо улыбаться.

– Что ж, с этим проблема. Осталась только одна комната для ночлега. Но кровать там большая. Много места для вас обоих.

Лейф взглянул на Кристу, в ее взгляде была нерешительность.

– Мы берем комнату, – объявила она.

Толстяк хихикнул:

– Я так и думал.

Лейф подавил желание ударить его.

Криста изобразила на лице улыбку.

– Нам придется так поступить. Другого выбора у нас нет.

Нет, другого выбора вообще не было – начиналась гроза, и ехать было невозможно. Они переночуют в одной комнате, проведут ночь наедине, и в этот момент Лейф осознал, какой подарок только что получил. Он просил богов помочь ему сделать Кристу своей и решил, что его молитва только что была услышана.

– Вы поели? – поинтересовался владелец таверны.

– Мы были в дороге, – ответила Криста. – Надеюсь, что у вас на кухне что-нибудь найдется.

– Я скажу девушке, чтобы она принесла вам поднос с едой и разожгла камин. – Он вручил Лейфу большой железный ключ. – Комната наверху, в конце коридора.

Лейф потянулся во внутренний карман сюртука, чтобы оплатить счет. Вынув кошелек, он увидел, что Криста открыла ридикюль.

Он предостерегающе взглянул на нее:

– Даже не думай платить.

Криста взглянула на него:

– Я только…

– Сегодня вечером я буду мужчиной.

Ее золотистые брови взлетели вверх.

– Отлично, – сказала она несколько вызывающим тоном, повернулась и пошла к лестнице.

Держа ключ в руке, Лейф нагнал ее прежде, чем она добралась до подножия лестницы. Она прошла перед ним по коридору, но, подойдя к двери, обнаружила, что та открыта.

– Оставайся здесь, – распорядился Лейф и тихо вошел в комнату, желая удостовериться, что все в порядке.

Он нашел полногрудую служанку, уже поставившую на грубо отесанный стол холодное мясо, хлеб и сыр. Она зажгла лампу и положила немного угля в камин. При мягком свете лампы было видно, что она молода и светловолоса.

Служанка повернулась и, увидев его, принялась разглядывать.

– Ну вы и красавчик. – Она подошла к нему, покачивая бедрами. – Если тебе нужна компания, красавчик, меня зовут Бетти Роуз. У меня никогда не было мужчины твоих габаритов. Я возьму с тебя только половину обычной цены.

Прежде чем Лейф успел ответить, вошла Криста.

– У него уже есть общество на вечер, и я ничего с него не беру.

Женщина покраснела. Поняв, что ошиблась, она поторопилась к двери.

– Прошу прощения, миссис, – сказала она и, выбежав из комнаты, тихо закрыла дверь.

Лейф подошел и запер дверь железным ключом. Повернувшись к Кристе, он увидел, что та разозлилась – совсем не такое начало ему представлялось.

– Поскольку кровать здесь одна, думаю, вам придется спать на полу. Если только вы не намереваетесь провести ночь с Бетти Роуз.

Лейф подошел к ней и, бросив ключ на туалетный столик, положил руки ей на талию.

– Я хочу спать в твоей постели.

Красивые зеленые глаза Кристы широко распахнулись.

– Что… что это вы такое говорите? Только потому, что мы в одной комнате…

– Криста, ни я этого не планировал, ни ты. Эту ночь выбрали боги. Разве ты этого не понимаешь? То, что произошло… эти события привели нас на это место, в эту комнату, к этой постели, на которой я предъявлю на тебя права.

Юбки взлетели, когда она стремительно отвернулась, но Лейф схватил ее за руку.

– Не бойся. Я изо всех сил постараюсь не сделать тебе больно, но знай, Криста, сегодня вечером я намереваюсь сделать тебя своей.

Она сглотнула, уставившись ему в лицо большими глазами.

– Вы ведь… вы не собираетесь принуждать меня?

Лейф притягивал ее до тех пор, пока полные груди не уперлись ему в грудь.

– Скажи, что не хочешь этого, что не хочешь меня, и я остановлюсь. Если не можешь произнести эти слова, значит, сегодня ты будешь моей, Криста Харт.

За окном блеснула вспышка молнии, но раскат грома прозвучал слишком издалека и был едва слышен. Криста стояла как зачарованная, когда Лейф нагнул голову и коснулся ее губ. Его мягкие настойчивые губы задвигались над ее губами, поначалу нежно, как бы смакуя ее вкус. Она почувствовала, как ее притягивает аура его мужественности, сила его мощного тела. Поцелуй стал крепче, окутал ее жаром, язык Лейфа скользнул внутрь, беря желаемое и требуя большего.