Он вытащил из кармана колечко, надев его на краешек указательного пальца — глубже колечко пятнадцатого размера на него не налезло.

— Я, разумеется, уже успел подарить тебе настоящее обручальное на шестнадцатилетие! — напомнил он с иронией и робким взглядом исподлобья наверх. — Зато как раз для помолвки выбрал вот такое, с камушком.

Он не надевал пока колечко ей на палец, но держал его наготове вместе с Наташиной ручкой. А девушка улыбалась на все тридцать два зуба и едва не плакала.

— Ты еще помнишь, о чем я спрашивал? — поторапливал ее мужчина игриво.

— Я помню! — ехидничала Наташа. — Ты ни о чем не спрашивал, а, как всегда, перечислял, чего ты хочешь!

— Ты станешь моей женой? Окончательно и бесповоротно, и не боясь, что это навсегда.

— Мне надо подумать! — усмехнулась красавица с улыбкой.

— Тридцать секунд! — предложил Максим, и Наташа сразу поняла, что это страшная месть за то, что когда-то в школе она дала ему ровно столько времени на размышление.

— Так мало! — воскликнула она кокетливо.

Макс улыбнулся ей в ответ:

— Я точно знаю, что этого достаточно, чтобы принять самое важное решение в своей жизни и никогда не пожалеть об этом. Ты уже согласилась предварительно, но почему-то я на самом деле боюсь, что тебе есть, что терять…

— Москву или Париж? — проговорила Наталья ностальгически. — Конечно, я стану твоей женой. Я мечтала об этом с седьмого класса! Это не ты сейчас на коленях. Это я со всеми своими амбициями и перспективами — у твоих ног, как всегда.

Он надел ей на пальчик колечко, поцеловал обе ручки, и Наташа потянула его встать в полный рост. Оператор подал знак, и бармен с официанткой и администраторшей зааплодировали.


В этот же вечер, совсем поздно, когда смогла оторваться от Макса и выйти из машины после часового целования, тут же продемонстрировала своим гостям запись сегодняшнего свидания, нетерпеливо и безжалостно отобранную у оператора. Вообще-то, на этот компромат уже стояла очередь из Саньки, Андрюхи и прочих весьма заинтересованных лиц, но Максим же не может отказать своей невесте в таком пустяке!

Дима каждые десять секунд восхищался Максом: и его поступком, и его фантазией, и даже тем, как он держится перед камерой, и его киногеничностью… Наташа не возражала против этих восторгов — сама перебивала Димку, чтобы сказать то же самое. Много комментировала и гордо хвалилась, что завтра Макс придет официально просить ее руки у родителей! Впрочем, необходимости в этом вовсе нет: родители понимают, что это будет просто ужин. Ведь про то, что Наташа собирается замуж, она им уже все уши прожужжала.

* * *

— Ты как тряпка! — заявила Евгения, глядя прямо в лицо своей дочери. — Он поступает с тобой, как хочет, обманывает, даже изменяет у тебя за спиной! А ты, как ни в чем не бывало, собираешься за него замуж!

— Мам, тише! — Наташа укоризненно посмотрела на женщину. — Незачем гостям это слышать!

Они вдвоем готовили ужин на кухне, а в комнате ждали Дима, Яна и Макс.

— И попрошу не обзываться! — добавила девушка.

За те дни, что она жила с мамой, Наташа заметила разницу между тем, как реагировала на ее реплики раньше, и как сейчас. Сейчас Наташе казалось, что мама младше нее самой: иногда такой бред несет, такую необдуманную чушь! Раздражало теперь именно то, что в маминых словах отсутствует логика. А в переходном возрасте бесил просто тот факт, что мама вообще что-то говорит. А ведь мама противоречит сама себе! Зимой, когда Наташа прибежала к ней в слезах, она, наоборот, заступалась за Макса и пыталась его оправдать.

— Если бы он тебя по-настоящему любил, он бы берег твои нервы! — выдвинула очередной аргумент Евгения. — Ему просто приятно, что с ним рядом молодая девчонка! Он же использует тебя для поднятия собственной самооценки!

— Пусть использует, — хмыкнула Наташа. — Я не против. У тебя мясо не пригорело? Что-то паленым пахнет.

А маму нервировало то, что дочь не воспринимает ее слова всерьез. Женя шевельнула носом:

— Это потому что плита новая. Я в духовке только один раз готовила.

Женщина, спрятав ладонь в прихватку, открыла дверцу духовки, слегка выдвинула противень и приподняла лопаткой мясо по-французски. Вся кухня наполнилась вкусным ароматом.

— Наташ, ты хорошенько подумай! Он скоро станет старым и некрасивым! А у тебя все только начинается. Я понимаю, чем он тебя так привлекает. Но молодость проходит. И твоя в том числе.

— Так выйду-ка я за него замуж, чтобы не терять времени! — Наташа улыбалась и продолжала иронизировать. — А то пройдет моя молодость, и нафиг я ему тогда буду нужна?!

— Женечка, я думал, ты не против! — вошел Максим.

— Ой…

Маме стало неловко. В его присутствии запела по-другому:

— Я не против. Лишь бы вы были счастливы.

Макс сел на свободный стул возле Наташи и негромко сказал ей:

— Я уже не знаю, куда мне спрятаться от Димы! Он мне столько ласковых слов говорит! — и, обращаясь к теще, предложил: — Жень, оставляй кухню, иди отдыхать. Мы с Натальей все приготовим.

Женщина колебалась. Предложение заманчивое (уже столько дней после работы приходит домой и готовит на пятерых), к тому же после своих реплик хотелось провалиться сквозь землю. Но она же хозяйка! Все же сложила свои полномочия (читай — прихватку и лопаточку) и вышла из кухни, даже виновато улыбнувшись Максиму.

— Еще скажи, что сможешь найти зятя лучше! — крикнула ей вслед Наташа. — Прекрасно готовит, сам убирает… — и тут же шепнула любимому. — Она меня достала! Почему она так? Мы с тобой уже столько лет вместе, что на нее нашло именно сейчас?

— Ревнует.

— Да ну! Что за глупости?!

Глаза девушки стали круглыми от удивления, она перестала создавать на тарелке шедевр из бутербродов, замерла и уставилась на Макса. Он убеждающее кивнул:

— Да, такое бывает. Ты молода, успешна, причем не в той профессии, где она тебя хотела бы видеть, отсюда следует, что ты самостоятельна и независима. Она, конечно, желает тебе счастья, но для нее это означает, что ты исчезнешь из ее жизни. Зато когда у тебя проблемы, она чувствует себя нужной тебе. То есть, ей лучше, когда у тебя есть проблемы, и ей самой за это стыдно.

— Ты так считаешь?

— По-моему, я знаю ее лучше, чем ты.

Наташа грустно опустила голову. Ирония судьбы. Он прав. Только благодаря ему она вообще стала общаться с родителями.


Внезапно Евгению осенило! Она ворвалась на кухню, где Наташа и Максим весело проводили время, швыряя друг в друга декоративным пенопластовым яблоком, и воскликнула:

— Максим, твои родители ведь живут в соседнем доме. Пригласи их к нам на ужин! Я знаю, ты уже взрослый мальчик, с родителями не ходишь… Но мы хоть познакомимся.

Максим кивнул и набрал сотовый отца. Потом позвонил и Наташиному папе. Почему Женя сама звонить не захотела?

— Алло, Лёха, ты скоро?… Что значит, будешь поздно?… Женя, может, и глава семьи, но я не женюсь без твоего согласия! Давай, приезжай. Мы тут вкусное мясо жарим..! — потом нажал кнопочку на сотовом и объявил: — Вот ради вкусного мяса он приедет!

— У них все так плохо? — спросила Наташа, когда мама снова ушла к себе.

— Пару месяцев назад они собирались разводиться, — ответил Макс.

— Из-за чего?

— Спроси у нее. Это не мое дело, и не мне решать, рассказывать ли об этом их дочери.

— А почему не развелись в таком случае?

— Чтобы не делить имущество. Ты же понимаешь, сколько совместно заработанного накопилось за те годы, что они женаты! Скажем так, у них деловые взаимоотношения. Они как соседи.

— Да, я заметила, что папа ходит спать на новый балкон, — подтвердила Наташа.

В остальном же заметить разницу было невозможно: у мамы с папой никогда и не было никаких объятий или нежностей в Наташином присутствии. Завтракая или ужиная вместе, мама общалась с папой ровно так же, как и с Наташей, а вечером, если Наташа заставала их за просмотром телевизора, папа всегда валялся на диване, а мама вообще сидела в кресле в стороне. А вот Максим целует своих девчонок в обязательном порядке, уходя на работу или возвращаясь из школы, или проснувшись, или ложась спать, или просто так, когда у кого-то из них симпатичная прическа…


Быстренько с помощью Дмитрия и Янки накрыли большой стол в Наташиной комнате и через час уже пили шампанское и обсуждали предстоящую свадьбу. Марии Анатольевне не понравилось, что Наташа принципиально против торжественной части в загсе, но Макс незаметно намекнул, что мамино мнение ничего не изменит. Евгения тоже предпочла бы, чтобы дочь придерживалась принятых традиций, но, тем не менее, даже заступилась за нее:

— Наталья всегда все делает по-своему. И обычно ни о чем не жалеет, а это главное.

* * *

Во вторник пошли подавать заявление в загс. Наташа ужасно нервничала, хотя не ожидала от себя такого. Постоянно о чем-то болтала, все комментировала на свой лад и иронизировала по поводу спокойствия Макса. В той графе, где надо было указать, какую фамилию она хочет носить после свадьбы, написала фамилию Максима. Он заглянул в ее листок, как будто списывал у нее, и воскликнул:

— Ого! Чем я заслужил такое снисхождение? — и ткнул ручкой в ее заявление.

На сей раз Наташа не стала ёрничать. Ответила ему серьезно и грустно:

— Я уже давно не Фролова. Пожалуй, пора, наконец, сменить документы.

Впрочем, ее печаль иссякла довольно быстро — ровно через секунду улыбнулась ему:

— Ты не против, если твоя фамилия станет известной на весь мир?

* * *

Через две недели Дмитрий уехал в Москву, пообещав, что к свадьбе вернется, а Наташа с Яной переселились к Максиму. Наташа немножко ревновала, но оставлять Янку у родителей было некрасиво, да и жить с подружкой в совершенно разных частях города — неудобно.