– Вы же помните про товар от нового поставщика? Заказ должны были привозить по частям в течение следующих двух недель…

Она что-то проворчала, я закатила глаза.

– …Но вместо этого коробки пришли все сразу, так что Уинстон сегодня был…

– Примерно как Уинстон?

– Именно. Поэтому я осталась, пытаясь разобрать новый товар побыстрее – для всеобщего блага.

Я положила куртку на стойку, где уже лежали моя сумка и книга, которую мы заказали специально для Майкла Флита и которую он с нетерпением ждал. Курьер чуть было не опоздал, но все же застал нас с Уинстоном. У темного магазина, с ключом в замке. По мнению Уинстона, уровень сервиса в «Желтом пере» – то есть мой уровень сервиса – предполагал, что я сама доставлю заказ Майклу лично в руки.

Тэсс задумчиво постучала пальцем по уголку губ:

– Так, тебе необходим заряд энергии. – Она убежала в отдел подержанных товаров и вернулась с париком, которого я раньше никогда не видела. – Даю гарантию, он поднимет тебе настроение.

На этот раз, особенно после вчерашнего, я готова была ей поверить. Я позволила Тэсс сделать все как следует. Вместо того чтобы просто натянуть парик мне на голову, она взяла нейлоновую шапочку и спрятала мои собственные волосы под эластичную ткань. Затем она надела новый парик поверх шапочки. Он был сделан из натуральных волос черного цвета и не выглядел неестественно. Казалось, что на голове ночное небо. Воздушная челка падала мне на лоб, у висков и за ушами вились легкие прядки. Блестящая грива была собрана в тугой, высокий конский хвост.

– Ты только посмотри на себя, Дарси-дива. – Поправляя парик, Тэсс просто светилась.

О, и я смотрела, широко раскрыв рот. На этот раз она почувствовала мое состояние и, кажется, точно поняла, что мне нужно. Я ей ничего не сказала о письме. О моем чернильном папе, запертом в печатном доме. Весь день я была в замешательстве, но, как только парик оказался на голове, я смогла выдохнуть обрывки своего прошлого, которое была не в состоянии понять. Я запрятала их в глубокую, черную, как пряди волос, тень.

Я осторожно шагнула. Вправо, потом влево. Отступила чуть назад и повернулась вокруг себя, и черный хвост прошелестел над серым топом без рукавов.

Ко мне подошла Тэсс. Она мягко положила руки мне на плечи.

– Клянусь, этот буквально создан для тебя. Но мы еще не закончили.

– Как не закончили?

Схватив со стойки косуху, она велела мне просунуть руки в рукава.

– Твоя Марисоль не будет возражать.

Фигура Марисоль была полной противоположностью моей, но красная куртка села на меня так, будто возникла по мановению волшебной палочки. У меня неожиданно появились формы. Талия сузилась, будто на мне корсет. Воротник, подобно крыльям, лег на груди.

– Я, у-у-у…

– Помада у тебя есть?

– Скорее всего, с собой нет. Разве что бесцветный блеск, который я утром нанесла.

– Хм-м. Не годится. – Тэсс полезла под стойку за своей розовой косметичкой.

– Тэсс, не надо.

– Чепуха. Ну ради меня. Я уже давно хочу это сделать. – Она вытащила два тюбика, сравнила оттенки.

– Фделать фто? – спросила я, пока Тэсс красила мне губы.

– Сиди смирно. – Сделав еще мазок, она ногтем большого пальца чуть подкорректировала контуры. – Вуаля! – Она повернула меня к зеркалу. Клубнично-красные губы блестели и казались чуть припухшими.

– Давно хотела помочь тебе преодолеть застенчивость. Вот она, моя Дарси-дива. Сильная и прекрасная. Неотразимая кокетка, готовая сразить наповал всех парней школы Джефферсона.

– Я не кокетничаю. Просто не умею. Вообще не знаю, что делать, куда девать… себя, – добавила я тихо.

– Вздор! – Тэсс цокнула языком. – Кокетство – это не действия. Кокетство – это ты. Это уверенность девушки, которая знает, чего она хочет – или кого. И которая знает, что она того стоит. – Тэсс с нажимом провела ладонью вдоль моей спины.

Я расправила плечи.

– Ну-ка пройдись. Ступай гордо, покажи себя, мисс с прической суперзвезды и курткой моей мечты.

Я нахмурилась:

– Тэсс…

Схватив меня за руку, она пошла со мной по центральному проходу «Париков» так, будто мы поздним вечером гуляем по Пятой авеню. Туда-обратно, под взглядами манекенов в париках.

– Вот так, дорогая.

Поначалу, расхаживая по залу под громкие подсказки Тэсс («Подними подбородок!», «Губки сложи», «Походка от бедра, но не переборщи», «Все изящно, без пошлости»), я чувствовала себя олицетворением нелепости. Но через несколько минут мне все это даже начало нравиться.

Тэсс отступила на шаг, поаплодировала:

– Я знала, что в тебе это есть. Потрясающе. Как мы тебя упаковали!

Я резко затормозила, скрипнув одной из своих черных балеток по плитке на полу. Упаковали!

– Ой! Они скоро закроются, а у меня совершенно из головы вылетело. – Я метнула взгляд через окно на здание «Юристов Мид-Сити». К счастью, свет там еще горел. – Я сейчас. – Схватив книгу Майкла Флита, я выбежала в сумерки.

– Дарси, ты не…

Я почти бежала. Слова Тэсс утонули в прохладном октябрьском воздухе. На переходе я коснулась головы и поняла, что на мне все еще надет парик с черным конским хвостом, а под ним шапочка. Вернуться я не могла – был риск, что центр закроется. И признаваться Уинстону, что не доставила товар, потому что примеряла с его бывшей женой парики, тоже было нельзя. Что ж, меня ждало что-то интересное. У меня было всего несколько минут, и, значит, я должна была появиться в приемной «Мид-Сити» прямо в этом прикиде. Ни одежда, ни косметика, ни даже прическа не были моими… не были мной. Но тайная жизнь, скрытая всем этим от чужих глаз, никуда не делась.

Как только загорелся зеленый, я быстрым шагом припустила через переход, а сама в это время думала о том, почему это Эшер сегодня не приходил на перерыв в «Желтое перо». Я злилась на себя из-за того, что заметила это. Что стала считать его самого, его чай и его скорочтение частью своего дня. И даже кирпичное здание «Мид-Сити» с его темно-зеленой дверью у меня теперь тоже ассоциировалось только с Эшером. Я закатила глаза, рассердившись на себя, а потом увидела табличку с часами работы у входа. Сегодня они закрывались на час позже, потому что принимали без записи. Так что я напрасно неслась сюда в этом черном парике.

Гул голосов и толпа народа – здесь все было совсем не так, как в прошлый раз, когда я нашла маленькую Оливию, которая одна сидела на скамейке. Клиенты в ожидании своей очереди переговаривались группками или отбивали ритм под музыку в наушниках. Ханна едва справлялась: сидя на своем месте, она пыталась помочь семье из четырех человек и отвечала при этом на непрерывные звонки.

Толпа потеснилась, дав мне протиснуться в коридор. Там я опустила книгу в прозрачный ящик, висевший на двери кабинета мистера Флита. Из отгороженной от коридора строительной зоны доносился ритм рок-музыки и жужжание инструментов.

Вдруг входная дверь резко распахнулась, и загорелый пепельный блондин-великан буквально занял все свободное пространство.

– Где этот? – Он ввалился в помещение, я невольно отступила назад.

Ханна, нахмурившись, встала со своего места.

– Мистер Эндрюс… Джеффри. Их здесь нет. Уходите. Прямо сейчас.

Джеффри Эндрюс пошел напролом. Люди начали возмущаться.

– Эй, парень, поосторожнее.

– Остынь, братишка.

Матери загородили собой детей, прижав их к стене. Кто-то из посетителей вышел на улицу, кто-то вытащил мобильник.

Джефф с перекошенным от злости лицом подошел к стойке.

– Да не Оливия и ее шлюха мать. – Он посмотрел направо, налево и даже заглянул в подсобку за спиной Ханны. – Где этот паренек Флит. Только не говори, что его тоже нет.

Ханна подалась вперед:

– Его не…

– Лжешь. Мне нужно с ним поговорить с глазу на глаз, срочно. Флит!

Я застыла на месте. Оливия. Паренек Флит. Джефф Эндрюс – отец Оливии, и в данный момент он всему центру демонстрировал свой взрывной характер. Ноги уже несли меня, а я даже подумать как следует не успела. Незаметно скользнув в коридор, я чуть не столкнулась с человеком в деловом костюме, скорее всего адвокатом, который стремительной походкой направлялся из кабинета в гущу суматохи в приемной. У пластикового строительного барьера я оказалась как раз тогда, когда разразился настоящий хаос.

Джефф оттолкнул подошедшего адвоката, и тот, потеряв равновесие, рухнул на пол. Джефф, размерами напоминавший танк, начал таранить толпу, его глаза бегали. Послышались громкие голоса. Обступив сбитого с ног адвоката, клиенты центра пытались утихомирить взбешенного зачинщика, отца Оливии, который уже открыто звал Эшера по имени. Почему – я не знала. Знала только, что Эшера надо предупредить. Каким-то непонятным образом я прошла сквозь толпу незамеченной, несмотря на свою высокую и длинноногую фигуру и красную куртку Марисоль, сиявшую, как маяк.

Оказавшись за барьером, я стала всматриваться в клубы пыли, белую штукатурку и валявшийся повсюду строительный мусор. Гремели гитарные риффы группы «Аэросмит». Эшер, ничего не знавший о происходившем в приемной, стоял ко мне спиной и сверлил отверстия. Выкрикнув его имя, я подбежала и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул и обернулся.

– Дарси? – Отступив назад, он замер с отвисшей челюстью. Наверное, пытался разглядеть в этой незнакомке с черными волосами и красными губами обыкновенную сотрудницу «Желтого пера». Он выключил инструмент и поднял защитные очки. – Понимаю, что это ты, но… – Сомкнув губы в неровный круг, он так внимательно меня разглядывал, что, клянусь, я ощущала, как он пронизывает меня взглядом.