Лора Нейми - Библиотека потерянных вещей

– Знаю. А твоя задница не забыла про открытку «С днем рождения»?

Его рот скривился, будто Эшер съел кислую конфету.

Я указала на полки у двери:

– Открытки на все случаи жизни. Пойди выбери, пока я тут упакую.

За стойкой я неторопливо заворачивала квадратную коробочку, выбрав бумагу в бирюзовую и черную полоску, которую тоже посоветовала заказать Марисоль, когда Уинстон был в щедром на редкость настроении. Моей ручкой Эшер написал поздравление на открытке с розовыми розами. Это было единственное в этом помещении прозаическое произведение, которое мне читать не хотелось. Заклеив конверт, он протянул мне кредитку.

– Один подарок на день рождения, и к приятному свиданию все готово, – сказала я, едва не споткнувшись на этих словах. И вручила ему коробочку.

– Я твой вечный должник. Не знаю, что бы я делал…

Я лишь отмахнулась.

Когда вернулся Уинстон, я обслуживала покупателей и наблюдала за жизнью, бурлившей за окном. Эшер провожал Оливию и изящную темнокожую женщину вниз по улице. Чуть позже он опять вышел из «Мид-Сити», теперь уже в темно-серых брюках и в рубашке на пуговицах. Пройдя по тротуару, сел на пассажирское сиденье кабриолета Лондон. В руках у Эшера была нарядная полосатая коробочка. Совсем недавно эти ладони держали мою руку. Они пахли только что распиленным деревом. Резкий, свежий аромат. Моя же кожа до сих пор пахла полиролью для мебели.

В дверь моей комнаты дважды постучали.

– Дарси!

– Секундочку! – крикнула я, открывая ящик стола.

В его недра я смахнула очередную партию продукции «Элиза Б.», конверты с воздушной прослойкой, коробочки и упаковочную ленту. В коридоре стояла мама, она все еще была в банном халате. Развернув свой тюрбан из полотенца, я убрала влажные волосы с лица:

– Разве тебе сегодня не в утреннюю смену?

– Я… да. Но кое-что случилось. Я, когда готовила завтрак, прошлась по шкафам.

У меня похолодело внутри. Сегодня мама взялась за кухонные шкафы. Мне только не хватало, чтобы следом она принялась шарить по ящикам с косметикой. Ящикам, в которых уже покопалась я. И из которых украла кое-что. Я заглянула ей за спину, в кухоньку. На круглом столе стояла тарелка с одним тостом, белая кофейная чашка и столько ваз, фигурок и фарфоровых чаш, что не оставалось ни одного свободного сантиметра. Я протянула к маме руки:

– Все в порядке.

– Нет, не в порядке. Сегодня в наш магазин придет региональная управляющая фирмы «Элиза Б.»

– Погоди-ка. Дело в начальнице?

Она кивнула:

– Я так переживаю, что достала свои любимые семейные реликвии и красивые вещи из того магазина сувениров в Ла-Хойе. Просто чтобы полюбоваться. Расставила хрустальные вазы, но их только пять. Шестая пропала. – Мама тяжело вздохнула.

Ну конечно. Дорогой ее сердцу набор миниатюрных бледно-лиловых вазочек. Мама держала его на открытой полке в ожидании ромашек, которые отец перестал ей дарить восемнадцать лет назад.

Я вцепилась в дверной косяк. Мама чувствовала себя в безопасности, только когда накопленной ею коллекции ничего не угрожало. Когда вещи были в неприкосновенности. Чем сильнее мама нервничала, тем чаще проверяла, все ли на месте. Так она могла быстро заметить пропавшие помады и кисточки для макияжа. Мне следовало быть еще осторожнее. Вдруг ошибусь и она раскроет мой план? Что я тогда буду делать?

Я повернула голову, вдохнула побольше воздуха. Думай. Надо было что-то предпринять. Что обычно случалось в романах, когда главного героя припирали к стенке – иногда в прямом смысле?

Неожиданный поворот. Нужен поворот сюжета. Отвлекающий маневр. Нужно переключить ее внимание на что-нибудь другое.

– Мам, забудь про вазу на минутку. Почему ты так боишься региональной управляющей?

Вопрос сверкнул в белках ее глаз, как электрический разряд.

– Я с ней еще не знакома. Она приезжает из Лос-Анджелеса, и очень важно с самого начала произвести на нее хорошее впечатление.

– Ты же говорила, что в вашем «Мэйсиз» чуть ли не самые высокие в городе объемы продаж «Элизы Б.»?

– Да, и мы этим гордимся.

– Это стало возможным в том числе благодаря тебе и твоей работе с командой. Управляющая ведь получает что-то вроде отчетов по продажам?

– Каждый месяц. – Мама бросила взгляд в кухоньку, потом снова посмотрела на меня.

– Тогда ты уже произвела хорошее впечатление. А сейчас тебе пора одеться и наложить потрясающий макияж, чтобы сегодня все точно прошло хорошо. И вместо того чтобы тратить время на кухне, может, тебе как-то по-другому, по-особому уложить волосы? Скажем, пройтись утюжком и заколоть заколками со стразами?

Мама чуть улыбнулась:

– Да. Спасибо, солнышко. Прекрасная идея. Не знаю, чего это я так разволновалась. Только я…

– Ну да. – У нее всегда находилось так много только.

Мама трижды стукнула пальцем по губам:

– Кстати. Забыла тебе сказать: на днях видела Томаса у нас в магазине.

Я усиленно старалась сохранить невозмутимое выражение лица. Должно быть, это просто совпадение, да? Ну, то есть люди ходят в магазин. Им нужны одежда и обувь. Но я все же спросила:

– Он к тебе подошел? Поздоровался?

– Когда проходил мимо моего отдела. Был довольно милый. Но он бродил по отделу косметики. Я подумала, может, ищет подарок девушке или родственнице. Я спросила, так ли это. Он как будто был немного на нервах, сказал, что заблудился и вообще-то ищет товары для мужчин и одеколон. Я показала ему, куда идти. Этот отдел так сразу и не найдешь, он в дальнем углу, за обувным. – Мама собралась уходить.

Вдруг Томас, когда я ушла, заметил что-то в нашем комплексе и решил наведаться к маме? Скорее всего, ничего страшного, сказала я себе, чтобы беспокойство не преследовало меня во время уроков. Может, действительно ничего страшного.

– Ах, Дарси, насчет вазы. – Мама задержалась у двери своей спальни, уставившись на свой фиолетовый педикюр. – Ты ее не видела?

Чему тут удивляться? Накопительство всегда оставалось главной ее заботой, и не важно, что было намечено на день. Я знала, что мама будет думать только об этом куске цветного стекла до тех пор, пока не найдет его. Я посмотрела ей прямо в глаза и кивнула:

– Видела. Она у меня на столе. – Откуда маме знать? Она ведь никогда не заходит в мою комнату. – Тэсс на днях дала мне для дома садовые розы. – Я заскочила в комнату и вернулась с двумя пышными розовыми цветками, торчавшими из маленькой хрустальной емкости. – Можешь оставить их себе.

Мама взяла вазу, понюхала цветы:

– Какие красивые.

– Им просто нужен был дом.

– Эй, Дарси, что нам больше нравится? Уисстон или Тэсстон? – спросил Эшер.

Держа в руках метелку из перьев, я выглянула из отдела фэнтези в «Желтом пере».

– Что?

Эшер в джинсах с пятнами краски расположился в одном из мягких кресел с подлокотниками, на коленях у него лежал раскрытый роман. Травяной чай на этот раз тоже был, остывал на столе-сундуке. Эшер показал на окно, за которым мой босс и его бывшая жена проводили сегодняшнее тротуарное собрание.

– В разводе они или нет, эти двое достойны имени в стиле мэшап. Тэсс плюс Уинстон. Итак, Уисстон или Тэсстон? О! – добавил Эшер. – Тэсс это удалось. Разозлила Уинстона. Я уже выучил последовательность. Сначала хмурый взгляд, затем он грозит пальцем. Потом – и только потом – он совершает следующий маневр: сопя и пыхтя, пожимает плечами.

Хихикая, я подошла ближе:

– И… он решительным шагом уходит за кофе, а она как ни в чем не бывало возвращается в «Парики». А вообще, думаю, Тэсстон звучит неплохо.

– Значит, Тэсстон. Каждой паре нужно имя в стиле мэшап. Таков неписаный закон.

Мне-то откуда знать.

Эшер глотнул чая и сказал:

– Джейс и Брин встречались прошлым летом И хотя их отношения продлились всего пару недель, я называл их «Брейс».

– Клево. А можешь придумать вариант для Марисоль с кем-нибудь?

– Ну, скажем, Марисоль и Джейс были бы, м-м-м, «Джерисоль». А я с Марисоль – «Мэшерсоль».

– Мэшерсоль! – рассмеялась я. – Она бы меня просто убила, если б узнала, чем я тут занимаюсь.

– Наверняка, – согласился Эшер. И с кривой усмешкой добавил: – Надо нам и тебя охватить. Например, ты и Джейс были бы «Джарси».

– Это просуществовало бы еще меньше, чем, э-э-э, Брейс.

– Круто, не находишь? Теперь остались лишь мы с тобой, – тихо произнес он. – Это точно «Дэшер».

– Дэшер, – вертя в руках метелку из перьев, прошептала я.

– Кстати, так зовут одного из оленей Санта-Клауса. – Его щеки порозовели. – По-моему, стоит того, чтобы запомнить. Умно, да и звучит хорошо.

Мой пульс застучал, как капли дождя по железной крыше.

– Надо же, как у тебя получилось, раз – и все.