Взявшись за руки, они вышли из больницы, Данте нёс Зака. Когда они подошли к машине, Клео быстро повернулась.



— Могли бы мы… Как думаешь, можем мы сделать это сегодня?



— Ты уверена? — спросил он. — Разве ты не хочешь, чтобы твой брат и Блу были рядом?



— Они замечательные, но они не понимают, Данте. Не совсем.



— Не пожалеешь, что не сказала им?



Она подумала и вздохнула.



— Не знаю, — с несчастным видом призналась она. — Может быть.



 Данте сжал её руку, поднёс ко рту и поцеловал пальцы.



— Давай сделаем всё правильно, хорошо? Хочешь, я займусь приготовлениями?



Клео заколебалась, чувствуя себя ужасно из-за того, что позволила Данте  взвалить на себя всю тяжесть, но он смотрел на неё бесконечно терпеливым взглядом, и она поймала себя на том,  что кивает.



— Хочешь, чтобы это была религиозная церемония?



— Нет, что-то более личное и неформальное.



— Хорошо, я позабочусь об этом.



___________________________________



Данте попросил Клео, Люка и Блу встретится с ним на набережной в семь тридцать следующим вечером. Он ждал возле яхты, одетый во всё белое. На Клео было одето простое белое летнее платья, и Блу с Люком также уважили просьбу Данте и оделись в белое.



Данте помог им забраться на борт и отчалил, предварительно убедившись, что все расселись. Естественно, Люк недолго оставался внизу; он подошёл к Данте с вопросами о яхте, и они  болтали по-дружески, пока Блу и Клео тихонько сидели рядом.



— Ты в порядке? — спросила Блу, взяв её за руку.



— Мне помогает, что ты и Люк здесь, — честно ответила Клео.



Она была благодарна Данте за то, что настоял на их присутствии. Её взгляд переместился на большого, красивого мужчину, который разговаривал с её братом. На нём были дорогие тёмные очки, прятавшие его эмоции ото всех. Но она точно знала, что он чувствует сегодня.



— Помогает и то, что он здесь, — призналась Клео, кивая туда, где стояли мужчины.



Данте небрежно наматывал веревку на локоть.



— Я знакома с Данте несколько лет, он иногда приходил к нам, чтобы поужинать или провести время с Люком, — неожиданно сказала Блу.



— Да? — спросила Клео, желая услышать, к чему приведёт этот разговор.



— Да, и он был… — Блу покачала головой, — он отличался от теперешнего Данте.



Клео фыркнула, точно зная, что имеет в виду Блу.



— Дай угадаю. — Клео подняла руку, останавливая Блу. — Он был властным, высокомерным, слишком самоуверенным и слишком безразличным к окружающему миру?



— Похоже на правду, — с улыбкой ответила Блу. — Хотя с Люком у них классическая мужская дружба. У них мало общего, но они могут говорить часами. Думаю, это одна из причин, почему Люк так остро отреагировал на новость о том, что Данте был отцом ребёнка. Это было похоже на предательство. Его лучший друг проявил неуважение к его сестре, а сестра отняла у него лучшего друга.



— Ну, ему не стоит больше об этом беспокоиться. Наверно, мы с Данте больше не увидимся после сегодняшнего дня.



 Она не могла придумать ни одной причины, по которой они могут быть связаны. Всё, что их сейчас связывало — останки Зака. Жизнь должна вернуться в нормальное русло, даже если сама Клео уже никогда не будет такой как прежде.



— Почему нет? — спросила Блу. — Вам хорошо друг с другом, это очевидно.



— Мы помогаем друг другу пройти через потерю, Блу. Как только это закончится, нас уже ничего не будет связывать. Мы можем двигаться вперёд и продолжать жить своей жизнью.



— Вы говорили об этом?



— Он согласится со мной. Должен. Нет смысла тянуть с этим, если между нами ничего больше нет.



Когда яхта вышла из бухты в океан, Люк сел по другую сторону от Клео, обнял её за плечи и утешительно сжал.



— Всё будет хорошо, Патипан, — пробормотал он себе под нос, и она слегка улыбнулась.



— Знаю, — прошептала она, и опустила голову ему на плечо.



Она смотрела, как мимо проплывает набережная, как красивая Столовая гора (прим. гора, расположенная к юго-западу от центральной части Кейптауна) с плоской вершиной становится всё дальше и дальше. Захватывающий вид.



Как только они отошли достаточно далеко от остальных лодок, Данте выключил двигатель. Он не стал разворачивать паруса, а потянул за рычаг, который, как он объяснил вчера, был предназначен для спуска якоря на воду.



Данте посмотрел вдаль — оранжевый шар заходящего солнца отразился в его солнцезащитных очках — глубоко вздохнул, и по наклону его головы, Клео поняла, что сейчас он переключил своё внимание на неё. Он отошёл от штурвала и протянул ей руку, которую она без колебания приняла и встала, чтобы присоединиться к нему.



— Посмотри на это, — сказал он, указывая на горизонт и на огромное, светящееся солнце, который медленно погружался в океан. Он обнял её сзади за талию, положил подбородок ей на плечо и потянул назад, пока она не почувствовала жар его твёрдого тела. Следующие слова он сказал ей прямо в ухо: — Я хочу, чтобы ты всегда вспоминала красоту этого заката, когда думала о Заке, dulzura. Сделаешь это для меня?



Слёзы полились из глаз, она сглотнула ком, затем кивнула.



— Хорошо.



 Казалось, Данте без слов пообщался с Люком, который сходил в каюту и вернулся с урной в руках. Он подошёл и встал слева от них, а Блу справа.



— Клео, ты должна подготовиться к тому, что… там не много. Он был очень маленьким…



 На этот раз она не смогла сдержать рыданий, и Данте сжал её в объятиях.



— Ты готова? — спросил он, когда солнце полностью скрылось, оставив после себя лишь ярко-оранжевое небо, отчего океан казался охваченным огнём.



— Да.



Данте отпустил её и взял у Люка урну.



— Мы сделаем это вместе? Хорошо?



— Хорошо, — прошептала она.



— Хочешь что-нибудь сказать?



— Да. — Она произнесла это так тихо, что не была уверена, услышал ли её кто-нибудь, поэтому расправила плечи и повторила: — Да.



Клео положила руки на урну, а Данте опустил свои руки поверх и сжал их.



— Когда будешь готова, — сказал он ей.



— Ты будешь… — начала она, но слова казались слишком тяжёлыми для её распухших голосовых связок. Она прочистила горло и попробовала снова: — Ты всегда будешь в моём сердце, Зак. Я буду любить и бережно хранить тебя там до конца своих дней.



Последнее слово было так сильно искажено, что Клео вздрогнула.



Данте нежно поцеловал её в щёку, а затем снова посмотрел на сосуд в их руках.



— Te amo, hijito. Te amo (прим. исп.: Я люблю тебя, сыночек. Люблю тебя), — пробормотал он, затем снял крышку и протянул её Люку.



Данте снова накрыл руку Клео своей. Взглянув на него, она, к своему удивлению, заметила, что у него дрожат губы, а по щекам из-под очков текут слезы.



— Всё хорошо? — спросила она, вдруг поняв, что никто не задал ему этот вопрос с тех пор, как они поднялись на борт.



Данте чуть улыбнулся в знак признательности за её внимание и кивнул.



Она оба глубоко вздохнули и вместе перевернули урну, наблюдая, как ее скудное содержимое высыпается в воду. Маленькая частичка праха была подхвачена ветром и полетела в сторону далёкого города. Блу и Люк разбросали лепестки белых роз поверх пепла, и все они стояли и смотрели, как лепестки уплывают от яхты. Пепел, будучи тяжелее, практически сразу же погрузился в глубину.



Клео чувствовала себя… опустошённой, но умиротворённой, и благодарной за поддержку этих трёх людей, которые так много значили для неё. А так же она была счастлива, потому что могла поддержать мужчину, которого любила всем своим существом.



Они молча смотрели, как лепестки уплывают всё дальше и дальше, и через полчаса, когда почти стемнело, Данте начал готовить яхту к возвращению в бухту.



Мощное урчание мотора нарушило тишину вокруг, и Клео вдруг запаниковала, понимая, что они уплывают. Однако когда яхта двинулась вперед, разрезала волну, произошло нечто удивительное, и Клео вскрикнула от увиденной красоты. Услышав вскрик, Данте оставил Люка у штурвала и бросился к Клео, но остановился, поняв, что привлекло ее внимание.



— Это так красиво, — с благоговением прошептала она.



Волна, поднятая яхтой, была переливающего синего цвета, создавая таинственный мерцающий путь туда, где они оставили Зака. Это было великолепно, и хотя Клео знала, что это всего лишь фосфорическое сияние океана, момент был подобран идеально. Сильная знакомая рука обняла её за плечо, и она прижалась к Данте, пока они оба смотрели на светящийся поток позади них.



— Похоже на путь в небеса, — сказала Клео, затем повернулась, посмотрела на него и крепко обняла. — Спасибо тебе за это, Данте. Это идеально. Так красиво.



— Не за что, dulzura, — ответил он, обнимая её в ответ.



Чтобы в последний раз почувствовать чудесный запах Данте, Клео глубоко вздохнула, а потом отступила назад.


Глава пятнадцатая

Данте


Рождество было бы намного мрачнее, если бы Блу и Люк не пригласили его к себе. Прошло почти две недели, после того, как Клео уехала, не оставив Данте ничего, кроме дурацкой записки.



Он был взбешён и переживал за неё. Он не мог понять, почему она уехала. Это было похоже на удар под дых. И особенно потому, что она улетела на следующий день после того, как они развеяли прах Зака. Данте чувствовал себя немного использованным и очень обиженным. Только Клео могла заставить его чувствовать такие противоречивые и сильные эмоции.