«Ну почему это должны были быть именно трусики?!»



Она поспешно оделась и была благодарна, что придётся идти лишь от его комнаты до смежной двери, ведущей в её спальню. Никто другой этого не увидит.



Клео плотно закрыла за собой дверь, подошла к кровати, где была разбросана большая часть её чемодана, и с облегчением села. Всё её тело дрожало после не только самого лучшего секса, но и после самой большой ошибки в её жизни.



Она закрыла лицо руками.



— Это просто секс, — сказала Клео и растерялась из-за неуверенной интонации в голосе.



И из-за лжи.



Она была смущена откровенной ложью, даже если пыталась обмануть только себя. Это был не просто секс. Это были самые ошеломляющие, плавящие кости и захватывающие сорок пять минут её жизни, и от этого никуда было не деться. Этот раздражающий её мужчина точно знал, как обращаться с телом женщины. Её соски заныли, стоило лишь подумать об этом, и, честно говоря, всё остальное всё ещё сжималось и пульсировало после крышесносного оргазма, который она только что испытала.



«Но переспать с Данте Дамасо?» — Клео вздрогнула.



Она едва выносила этого мужчину. Ну и что, что он потрясающе красив? Он, по-прежнему, отвратительный придурок-женоненавистник с самомнением, не знающим границ, который раздражал её всякий раз, когда начинал говорить. То, как презрительно он каждый раз произносил: «мисс Найт», или то, как, казалось, не мог смотреть на Клео, когда разговаривал с ней. Или то, что он, похоже, не в состоянии был сказать простое «пожалуйста» или «спасибо». И ещё, после одной глупой ошибки в первый день работы, он настоял, чтобы Клео тщательно проверяла каждую напечатанную ей букву, прежде чем отправлять по электронной почте. Это было унизительно, и хотя с тех пор она больше не делала ошибок, Данте Дамасо не доверял ей ничего больше, чем сварить кофе, полить его растение или отправить прощальные записки его подружкам. Других сотрудников он так не контролировал, и, не будь Данте приятелем брата Клео, то, вероятно, уволил бы ее в первую же неделю. Но будь она проклята, если уйдёт, как он, очевидно, ожидает или хочет.



И вот теперь она переспала с ним. И даже не могла обвинить в этом алкоголь, истощение или временное помешательство…



«Стоп! Возможно, я могу списать это на временное помешательство. Должно быть, я сошла с ума. Почему же ещё я переспала с этим высокомерным, заносчивым ублюдком?»



Клео пошла в ванную комнату, на ходу снимая безнадёжно смятое платье. Она повозилась со сложными прибамбасами в душевой кабинке…



«Это просто душ — так почему всё должно быть так сложно?!»



…и наконец-то включила воду, шагнула под мощный напор, выругалась и снова повозилась с ручками и кнопками, пытаясь отрегулировать температуру.



— Чёрт возьми! — Слова прозвучали мягко и искренне. Она не знала, достаточно ли искушена, чтобы спокойно отнестись к любовной связи на одну ночь. С её боссом. Которого презирала.



Клео прижалась лбом к холодной плитке и несколько раз стукнулась об неё.



«Это катастрофа. Я люблю секс, но никогда прежде не вступала в отношения на одну ночь. Для меня это неизведанная территория. Что будет дальше? Из всех идиотских…»



Клео встряхнулась, поняв, что ничего не добьётся самобичеванием. Что случилось, то случилось, и сейчас нужно сосредоточиться на том, как, чёрт возьми, она собирается пережить оставшееся здесь время, и что будет делать, если придётся искать новую работу, по возвращению домой. Грустно, если до этого дойдёт, потому что она, правда, наслаждалась своей работой. Дома, в Кейптауне, Данте частенько «одалживал» её руководителям верхних уровней своей глобальной многомиллиардной компании в индустрии развлечений, и в такие дни Клео действительно нравилась её работа. Временные начальники не сомневались в её компетентности, и редко давали скучные и простые задачи, которые давал ей Данте.



Клео приняла душ и завернулась в тёплый махровый халат, предоставленный отелем. Она подошла к французскому окну и задумчиво уставилась на открывшийся ночной пейзаж. Она всегда мечтала посетить Японию — надеялась когда-нибудь потанцевать здесь. Она позволила себе лёгкую, задумчивую улыбку и мимолётную боль, размышляя о том, чего лишилась. Но быстро запихнула эти мысли — о том, что когда-то могла делать и том, что всё ещё хотела делать — обратно, в коробку с прошлыми воспоминаниями. У Клео никогда не получалось полностью закрыть этот проклятый ящик, он всегда был слегка приоткрыт, и каждый раз мечты о другой жизни просачивались в реальность.



Клео глубоко вздохнула и неуверенно выдохнула. Сейчас с ней происходило так много всего... позволить, чтобы всякие «может быть» или «должно быть» вторгались в такую эмоционально насыщенную ночь, она не могла. Клео пыталась очистить разум и сфокусироваться на виде из окна. Отсюда, с сорокового этажа, мерцающие огни города выглядели так же красиво, как рождественская ёлка, но её удивляла безумная активность в этом сумасшедшем мегаполисе, которая не прекращалась, несмотря на столь поздний час.



Клео знала, что ей нужно поспать. Уже три часа ночи, а Данте Дамасо, несомненно, встанет, будет одет и бдителен в семь часов утра. Она залезла в кровать, с которой был виден горизонт в окне, свернулась там калачиком, и смотрела на мерцающие огни уличного движения, пока не погрузилась в беспокойный сон...



Данте


Данте проснулся так же, как обычно: полностью осознавая, где находится, бодрый, несмотря на отсутствие полноценного сна и смену часовых поясов. Однако в этот раз эта способность не принесла ему радости, поскольку в памяти всплывали воспоминания о колоссальной ошибке, которую он совершил вчера ночью.



— Дерьмо, — прошипел он себе под нос, потратил мгновение своего невероятно драгоценного времени на угрызения совести, а затем отмахнулся от них. Вместо этого он сосредоточился на решении того, что может стать проблемой. Секс был хорош и помог избавиться от разочарований, скопившихся за день, но девушка была его служащей, младшим сотрудником, с которым он почти никогда не общался. Плюс она была сестрой его друга. Прежде Данте никогда так не поступал, но прошлой ночью он всё-таки это сделал, и винить тут некого, кроме самого себя.



Надо отдать Клео должное — она никогда не смотрела на него так, никогда не намекала на сексуальные отношения с ним. По правде говоря, до прошлой ночи она была полностью равнодушна к нему и, казалось, он ей совсем не нравился.



Данте фыркнул, отклонив последнюю мысль, как маловероятную. Когда женщина притворяется равнодушной, она обычно играет недоступную, и Клео определённо подходила под этот типаж, играющий в такие дурацкие игры. Как легко она легла с ним в постель прошлой ночью! И это лишь подтверждало, что она просто скрывала своё притяжение к нему. Данте надеялся, что Клео не начнёт думать, что это может стать началом чего-то. Он не хотел бы разбить сердце сестры Люка. Ему нравился этот парень. Они были старыми друзьями. И хотя Данте знал, что у Люка есть сестра, никогда не встречал её до того, как она подала заявление о приёме на работу. Данте не хотел нанимать Клео, потому что почувствовал к ней физическое влечение. Но и оскорбить одного из своих немногих настоящих друзей, отказавшись принять на работу его сестру, независимо от того, насколько бы неквалифицирована она была, он тоже не хотел.



Данте тряхнул головой, раздражённый тем, что потратил драгоценное время на обдумывание произошедшего, вместо того, чтобы решать, как подойти к ситуации с административным центром Синдзюку. Он негодовал от необходимости взвешивать возможные последствия его опрометчивого секса с женщиной.



«И уж точно не тогда, когда у меня много других насущных проблем». — Он покачал головой, встал с кровати и пошёл в душ.



Данте был уверен, что справится с этой ситуацией наилучшим способом. В конце концов, это просто секс. И к тому времени, как оделся и был готов встретить новый день, он уже забыл про этот эпизод и сфокусировался на других, более важных, вопросах.

Клео


Когда на следующее утро Клео присоединилась к Данте в гостиной, он, уткнувшись в ноутбук, ворчливо её поприветствовал.



— Мисс Найт, мне нужно, чтобы вы срочно отправили Майлзу Кинроссу чертежи первой фазы, — сказал он, не смотря на неё.



— Прямо сейчас? — спросила Клео, и он бросил на неё хмурый взгляд.



— Да, прямо сейчас. Я не использовал бы слово «срочно», — он насмешливо сделал воздушные кавычки над последним словом, — если бы не имел это в виду.



Клео стиснула зубы, проглотив саркастическую реплику, крутившуюся на кончике языка, и вместо этого остановилась на приторной слащавости.



— Ну, сэр, я спросила только потому, что в Южной Африке сейчас полночь и мистер Кинросс, возможно, не проверяет свою почту. Я думала, вы предпочтёте вместо этого позвонить ему.



— Тогда будь полезной и позвони ему. Прояви инициативу.



Она подняла бровь и взяла телефон.



Клео очень хотелось бы, чтобы она не отдалась ему так легко прошлой ночью. Но сожаления — в то время как на её бедрах и груди всё ещё оставались ожоги от его щетины — будут пустой тратой энергии. Страстные губы Данте вчера прошлись по каждому сантиметру её кожи, густая щетина оставила светло-розовые следы в местах, где он задерживался. Небольшое жжение в районе поясницы говорило, что такой же ожог от щетины остался чуть выше ягодиц.



Клео старалась не зацикливаться на нежелательных и интимных напоминаниях о прошлой ночи. Но это было нелегко, особенно когда она вспомнила, как Данте перевернул её на живот и провёл губами от затылка до…