— Ты собираешься оставить меня одну с ребёнком? — спросила я.

— Я не собираюсь находиться так долго, и к тому же у тебя есть поддержка, — она жестом указала на Джеймса.

Но, как и всякий раз, когда меня оставляют с ребёнком, стоило лишь Чей выйти из комнаты, Ленни начала капризничать.

— Знаешь что-нибудь о детях? — я скорчила гримасу.

Джеймс посмотрел на меня искоса и усмехнулся.

— Они любят, когда их держат на руках.

— Я как раз могу это сделать, — указала на своё плечо.

Джеймс покачал головой и достал Ленни из переноски, прижимая к груди. Она покапризничала ещё несколько секунд, затем успокоилась и взяла соску.

— Выпендриваешься, — пробурчала я, приводя в порядок остальную часть стола.

Чей остановилась в дверном проёме и захохотала.

— Ты и в самом деле отдала её ему.

Я рухнула обратно на своё место.

— Дыра от пули в руке, люди. Какого чёрта я могу поделать?

— Отмазки, — поддразнила Чей, забирая свою дочь и снова устраивая её в переноске. — Мне пора. Не забудь, ты обещала пойти со мной за покупками, — она погрозила мне пальцем.

— Да, да, хоть я и не совсем уверена, что обещала что-то, — мы обнялись, и я взъерошила волосики Ленни. — Позвони мне.

Как только Чей и Ленни ушли, Джеймса обнял меня за талию и притянул к себе. Я повернулась и обняла его за шею здоровой рукой.

— Я же говорил, что с тобой тоже всё будет хорошо, — сказал он, проводя руками по штанам, и посмотрел на дверь. — Мне тоже нужно идти.

Я кивнула и застонала. Я понимала, что невозможно удерживать его здесь, но мне так хотелось Джеймса для себя чуточку дольше. Когда его взгляд остановился на моём лице, я посмотрела ему в глаза, и он коснулся моих волос.

— Ты как? — спросила я. Казалось глупым спрашивать об этом сейчас, после того, как он пробыл в моём доме весь день, но я всё ещё не знала.

Он отстранился, покачав головой и сжав губы.

— Я здесь. И я жив благодаря тебе, но… — он выдохнул, опираясь о дверной косяк. — Ты уверена, что хочешь моего присутствия рядом, после всего, что я с тобой сделал?

Я так много раз пыталась представить, на что походило это для него.

— Да, Джеймс. Я уже простила тебя.

— Как? — его брови сошлись на переносице над полными боли глазами. — Каждый раз, когда я подхожу ближе… — он замолчал, качая головой.

Я отпустила плечи и обняла его за талию.

— Вообще-то это было не так тяжело. Ты сказал, что единственный выбор — это отказаться от контроля или умереть, но это также касалось и тебя. И, если бы ты не играл свою роль, мы бы оба погибли. Однажды я смогла увидеть настоящего тебя, твои эмоции и сожаление, которые ты пытался скрыть, и я не могу ненавидеть тебя за то, что ты так же явно ненавидел.

Он улыбнулся, но я могла сказать, что эта улыбка была только для вида.

— Ты сильная женщина, Сахарочек.

Мои губы изогнулись от этого прозвища. С одной стороны, мне казалось, что я должна бежать от этого прочь, но мне нравилось, как плавились мои внутренности каждый раз, когда оно звучало из его уст.

— Сильнее, чем была пару месяцев назад. Это всё ещё причиняет боль, каждый день, и за последние два дня… Я просто хочу что-то хорошее, за что можно держаться.

— Над этим придётся много работать.

— Мы уже сбежали из ада, не думаю, что «работа» нас остановит, — я потянулась, чтобы поцеловать его, и он поднял меня на руки. Условие «без секса» определённо потребует больших усилий.



Эпилог

Я стояла в передней части часовни, уставившись на цветы в моих руках. Предполагалось, что я должна быть сконцентрирована на обетах и важном событии моей сестры, но мой взгляд был прикован к задней двери. У моего сердца была, по крайней мере, дюжина причин, чтобы биться в горле, не последней их которых являлся мужчина, который, я надеялась, войдёт в эту дверь в любую минуту.

Наконец, они приоткрылись, и вошёл Джеймс, отчего моё сердце успокоилось. Он должен был давать показания на слушании по делу Майлза, и поскольку суд отказался перенести дату, всё, что ему оставалось, это вылететь на свадьбу в последнюю минуту.

И хотя он пропустил большую часть свадьбы, оставив меня нервничать, ожидание чертовски стоило того, чтобы увидеть его в костюме и галстуке. Дрожь, которую я ощущала каждый раз, когда видела его, в вынужденном ожидании последние четыре месяца стоила того. Попытки выяснить, как всё вернуть на свои места, иногда делали нас обоих раздражительными, так что мы ссорились, мирились и выясняли это в разговорах, руководствуясь нашим решением делать каждый шаг вместе. Мне было всё равно, кто согласился. Это было правильное решение.

Я прикусила губу и вернула своё внимание к сестре. Питер одел кольцо ей на палец, и священник объявил их мужем и женой. Они поцеловались и повернулись к гостям, но мой взгляд вернулся в заднюю часть комнаты.

Его не было. Также быстро и тихо, как появился, он исчез.

Все встали, когда Чей и Питер двинулись по проходу и вышли из церкви. Я прошла у алтаря навстречу свидетелю, и он взял меня под руку, помогая спуститься.

Мой желудок сжался и перевернулся. «Ещё немного», — говорила я себе.

Я вошла в зал для приёма, благодарная Чей за то, что она выбрала неформальную вечеринку, и рука схватила меня и прижала к стене.

— Как всё прошло? — спросила я, переходя сразу к делу, прежде чем он успел меня поцеловать.

Он прищурился, но быстро расправился с раздражением.

— Они решили предложить ему сделку. Его перевезут в другое место, так что он не будет контактировать с кем-то из того окружения, и в следующем году у него будет право на условно-досрочное освобождение. Его показаний более чем достаточно, чтобы убедиться, что с Майло покончено. И если Майлз предоставит следователям информацию для завершения операции, через год-два он будет на испытательном сроке. Он всё ещё будет числиться как совершивший сексуальное преступление, но судья считает, что у него хорошие шансы.

Я улыбнулась и кивнула, но без Аллеи это была победа лишь наполовину.

— Как он?

— Он всё ещё тяжело это принимает. Он хочет очиститься и сделать всё правильно с Аллеей.

Я втянула воздух и прижалась спиной к стене. Не хотелось плакать на свадьбе из-за этого.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Джеймс, вытягивая меня из размышлений.

— А ты выглядишь чертовски сексуально, — сказала я, потянув за галстук, и захватила его губы.

Мне было наплевать, даже если половина зала видела нас. Нахождение рядом с ним делало меня счастливой, придавало смелости жить для себя и не заботиться о том, что кто-то подумает.

— Спасибо, что прилетел сюда.

— Ты знаешь, я бы этого не пропустил, — он положил подбородок на мою макушку и крепко сжал в объятиях, а потом поцеловал в щёку. — Я забронировал домик для нас. Подумал, что нам не помешает немного… романтики.

— Романтики? — я почувствовала, как на моём лице появилась улыбка, а сердце затрепетало в груди. — Неужели мы, наконец, нарушим нашу договоренность «никакого секса»?

— Да, пока я не сошёл с ума.

Я притянула его ближе, мне хотелось сказать ему, как сильно я его люблю. И как нелегко мне пришлось в последние пару месяцев, но последнюю часть не требовалось озвучивать, потому что я знала, что он чувствовал то же самое. И, так или иначе, я была чертовски уверена, что сумею выразить свои чувства к нему до конца ночи.

Мы прошли к одному из столиков в конце зала, поскольку Джеймс практически всегда садился спиной к стене в переполненном зале.

Как только мы сели, к нам сразу же подошла мама.

— Присмотришь немного за малышкой?

— Конечно, — медленно ответила я и поморщилась. Этот ребёнок всё ещё пугал меня, я боялась, что сделаю что-то не так, или она никогда не прекратит плакать. Но надо отдать ей должное — она была маленьким милым комочком.

Джеймс наклонился и пощекотал Ленни по животику, прошептав:

— Ты можешь пойти пообщаться, если хочешь.

— Оу, нет. Я не слишком общительная персона, даже если это семья и друзья.

Иногда всё было хуже. Даже если они не спрашивали, что происходило во время моего исчезновения, я ловила на себе странные взгляды. И это были не неловкие «Как ты?», поэтому я не была уверена, что когда-либо снова буду готова к ужину с большим количеством людей.

— Что ж, я голоден, так что пойду возьму чего-нибудь, пока ещё что-то осталось, — он поцеловал меня в висок, оставляя наедине не только с толпой, но и с двадцатью фунтами хаоса в руках.

Я потянула его за край пиджака, когда он проходил мимо.

— Пожалуйста, принеси мне чего-нибудь.

— Думаешь, я не поделюсь?

Моя кожа вспыхнула.

— Хочу отдельную тарелку, — рыкнула я.

Он фыркнул и склонился над спинкой моего кресла, целуя меня.

«Осёл», — подумала я, но он хотя бы мог шутить над такими мелочами.

Ленни стукнула своими маленькими кулачками по столу и издала похожий на бульканье звук, который был как предупреждающий сигнал перед взрывом. Я очень надеялась, что это не тот случай. Затем она оживилась и заворковала.

«О мой Бог, я на это согласилась».

— Что ты делаешь, Ленни, — пропищала Чей позади меня.

— О, хорошо. Иди к мамочке. Это просто блестяще.

— Тебе просто необходимо преодолеть отвращение к детям, — пробормотала Чей, забирая своего ребёнка.

Я проигнорировала её слова.

— Мои поздравления, — я встала и обняла сначала Чей, потом Питера, уловив выражение лица Джеймса, когда отошла в сторону.

«Шурин», — молча напомнила я себе, сомневаясь, что это имело значение.

Единственная вещь, которую Джеймс не мог преодолеть — покровительство собственника. Он поставил тарелки и обнял меня за талию. Вот оно.

— Джеймс, это Питер. Муж моей сестры и отец малышки.