Охотница спустилась по ступенькам и остановилась в фойе, потягиваясь, после чего продолжила свой путь на кухню.

— Это моя маленькая бродяга, — пробормотала я. — Я была... я бы хотела, чтобы ничего из этого со мной не происходило. Это всё была Серебро, и теперь её нет, — я покачала головой и повернулась к нему лицом. — Я злилась, что ты исчез, но отделила Серебро и позволила ей умереть, так что между нами ничего не существует.

Он откинул мои волосы.

— Невозможно всё делить на белое и чёрное. Ты выжила. Мы выжили вместе. И так же сильно, как мне хотелось бы стереть из памяти некоторые моменты, это всегда будет частью нас. Нам обоим предстоит много работать. Мы не можем выбросить определённые события из своей жизни и забыть, что произошло.

Его взгляд изменился. Было что-то гораздо большее, чем просто усталость, из-за того, что я разбудила его посреди ночи. Он стал отстранённым и сдержанным.

— Что должно произойти, чтобы это всё исчезло или забылось?

— Потребуется время, — он обнял меня, снова притянул к груди, целуя в макушку, и я расслабилась. — И работа. И, возможно, что-то, с чем можно работать.

Лёгкая улыбка тронула уголки моих губ. Что-то, с чем можно работать. Я была готова сконцентрироваться на этом и жить дальше, в надежде, что, наконец, настанет день, когда всё снова будет ощущаться нормальным. Пришло время пересмотреть моё понимание нормальности. Но было кое-что ещё, стоящее на моём пути к желаемому.

— Вместе? — спросила я, надеясь, что он хочет того же.

— Уверена, что хочешь попробовать? — спросил он.

— Да. Но не хочу, чтобы ты делал это для меня.

— Хорошо, — он прижался щекой к моей голове. — Но, возможно, сперва нам следует поработать над тем, чтобы стать друзьями.

Я заворчала и посмотрела на него.

— Полагаю, это означает отсутствие секса, — мы использовали секс, чтобы избежать всего остального, и возвращение к этому вновь только усложнит движение вперёд. Но, в тоже время, мне хотелось ощущать его руки повсюду. Мне хотелось, чтобы он унял боль, помог вспомнить хорошее. Нам необходимо было найти новый способ делать это. — Что-то ещё?

Он пожал плечами, беспорядочно водя пальцами по моим волосам.

— Мы прекратим извиняться за то, что случилось, и постараемся действовать так, будто ничего не было.

— Легче сказать, чем сделать. Возможно, тебе придётся напомнить мне пару раз об этом, но я могу с этим справиться.

Джемс усмехнулся:

— Если мне придётся напомнить тебе об этом лишь пару раз, я начну волноваться.

Я повернулась и увидела улыбку на его лице. За те четыре недели нас объединяло больше, чем совместное проживание и наши тела. Мы вместе разделили боль, наши страхи, секреты, доверие. То, что я не смогла бы описать простыми словами. Мы прошли через это, несмотря на то, что каждый день был борьбой, и то, что он просто рядом, возвращало во мне желание продолжать сражаться. Я не была готова позволить чувствам снова уйти, даже на несколько часов.

— Включает ли в себя отсутствие секса сон в одной кровати?

— Если хочешь, чтобы я остался, то я буду спать здесь. Мы оба устали, и даже я не могу держаться так долго, — он поцеловал меня в затылок.

— Ага, сделай это снова, и я усложню всё ещё сильнее.

— Иди спать, Роуз. Ты истощена, также как и я. Мы ещё поговорим, — он посмотрел в окно, где уже начинало светать. — Мы поговорим подольше сегодня днём.

— Чей и... — я посмотрела вниз на переноску в её руках. — Ты предупреждала, но тебе не стоило приезжать сюда с ней.

— Нет... — она посмотрела мимо меня и изогнула бровь. — Это что ли твой охранный отряд?

Моё лицо запылало, и я проследила за её взглядом. Джеймс стоял в дверном проёме гостиной, одетый в джинсы и белую майку, которая была надета под футболкой.

— Чей, это К... — Блять. — Джеймс. Джеймс, это моя сестра Чей и её дочь Ленни.

— Приятно познакомиться, — кивнув, сказал Джеймс.

— Взаимно, — ответила протяжно Чей.

Я стукнула её по руке, и она слегка толкнула меня обратно.

— Я держу ребенка.

— А я размахиваю повреждённой рукой, — я понизила голос. — Никакого флирта, ты помолвлена.

— У меня всё ещё есть глаза, — проходя мимо, она наклонилась и прошептала, — с каких это пор ты ведёшься на татухи?