Элоиза Джеймс - Безумная погоня

— Ну что ты, ты выглядишь просто замечательно, — успокоила ее племянница.

— На самом деле Фанни не хотела меня обидеть, — вздохнула Арабелла. — И вообще, она прожила такую трудную жизнь.

— Да уж, — холодно заметила — Хелен. — Простите меня, леди Уидерс, но ваша сестра — просто ядовитая гадина, и мне очень жаль Эсме.

Лицо Эсме осветила печальная улыбка. Однако она не опровергла замечания подруги.

Арабелла в очередной раз шмыгнула носом.

— Что-то я не припомню, когда в последний раз плакала, — озадаченно произнесла она. — На самом деле замечание Фанни меня не расстроило, но… Робби и я, мы так хотели детей, и, когда он умер… у меня была задержка на несколько месяцев. Тогда я и подумала, что, может… может, во мне сохранилась частица Робби. — Она снова шмыгнула носом. — В конце концов доктор сказал, что, вероятно, всему причиной перенесенное горе. — Она промокнула слезы. — Боже, какая же я старая мокрая курица!

— Никакая ты не мокрая курица, — возразила Эсме. — Ты самая храбрая из всех, кого я знаю.

Арабелла грустно усмехнулась:

— Такой комплимент мне еще никто не говорил. Спасибо, моя дорогая.

Улыбка на лице Эсме дрогнула.

— И ты тоже для меня самая дорогая! Никакая мать не смогла бы помочь мне больше, чем ты, Арабелла, и ты, Хелен. Вы были мне лучше любых сестер.

Теперь уже у всех троих дрожали губы, словно они собирались заплакать.

— Я не смогла бы полюбить своего ребенка больше, чем люблю тебя, дорогая, — призналась Арабелла.

Хелен опустилась на стульчик у туалетного столика Арабеллы.

— Вы по-прежнему испытываете сильную грусть, оттого что у вас нет детей, леди Уидерс? Простите, что спрашиваю вас об этом…

Арабелла неуверенно улыбнулась:

— Да, иногда мне и правда становится грустно, оттого что я не узнала радость материнства. Зато теперь у меня есть Уильям — это настоящее лекарство.

Хелен выпрямилась:

— Так вот, я хочу объявить вам, что собираюсь обзавестись ребенком.

Беата, сидевшая молча в стороне, ахнула, но тут же хлопнула себя ладонью по рту.

— Мой беспутный муж уехал в Лондон, и он по-прежнему отказывает мне в разводе, но я решила завести ребенка независимо от своего семейного положения. Если Рис пожелает развестись со мной после этого по причине измены, что ж, так тому и быть, меня это больше не волнует.

— И что же, вы планируете выйти замуж за мистера Фэрфакса-Лейси? — осторожно спросила Беата.

Напряжение в ее голосе заставило остальных трех дам насторожиться.

— За Стивена? Ну нет! — равнодушно ответила Хелен. — Граф вовсе не имеет намерений добиваться моей руки или постели, если уж на то пошло: просто он любезно согласился разыграть спектакль перед моим мужем.

Последовала пауза.

— А что, кто-то собирается выйти за него? Беата сглотнула и неуверенно посмотрела на Эсме:

— По-моему, леди Ролингс — первая в очереди. Эсме от души рассмеялась:

— А что, если я откажусь от своих прав?

— Тогда я выйду за него, — спокойно ответила Беата. — Признаться, я давно этого хочу.

— Браво! — воскликнула Арабелла и бросила носовой платок на туалетный столик. — Я так и знала, что этот мужчина — отличный материал для брака. Разве я не говорила тебе этого, дорогая?

— Теперь осталось самое главное — сделать ему предложение. — Беата вздохнула.

Хелен вытаращила на нее глаза:

— А разве он еще не просил тебя об этом?

— Нет. Он хочет, чтобы за ним ухаживали.

— Какое странное желание! — медленно произнесла Хелен. — А знаете, я пришла к выводу, что с мужчинами действительно нужно держаться совершенно иначе, чем мы это себе представляем.

Арабелла кивнула:

— Если хочешь обзавестись ребенком, то и действовать нужно решительно; вот почему я так быстро выскочила замуж после смерти Робби, хотя и не была влюблена. А теперь мне даже кажется, что я была не совсем в своем уме и просто отчаянно хотела ребенка. Тогда у меня ничего не вышло, но, может, у тебя получится. Хелен кивнула.

— Возможно, в будущем вы даже не пожелаете знаться со мной. Родив ребенка, я устрою грандиозный скандал, ведь всем известно, что я не имею с мужем никаких контактов.

Эсме порывисто поднялась и крепко обняла Хелен.

— Это не про меня. Ты никогда меня не предавала, и я тоже не предам тебя. Что бы я делала без тебя и тети Арабеллы все эти месяцы! К тому же я не настолько глупа, чтобы ломать копья в стремлении к респектабельности.

— Как приятно слышать умные речи! — воскликнула Арабелла.

Хелен повернулась к Беате:

— Полагаю, ты не станешь возражать, если я скажу, что твой пример меня прямо-таки вдохновил. Я хочу переписать то стихотворение, если ты не против; возможно, в один прекрасный день оно мне пригодится.

Беата довольно улыбнулась:

— Пока ты не намерена адресовать свое приглашение мистеру Фэрфаксу-Лейси, можешь пользоваться стихами сколько угодно.

— Но как ты намерена заставить его жениться на тебе? — полюбопытствовала Эсме.

Беата прикусила губу.

— Я только сейчас приняла это решение и пока не представляю, каким путем мне лучше пойти.

— Стихи, — подсказала Хелен. — Очевидно, следует пустить в ход стихи.

Эсме захлопала в ладоши:

— Давайте завтра вечером устроим маленькую вечеринку и закончим чтение стихов, которое не завершили в прошлый раз.

— Значит, мне теперь же нужно подыскать подходящее стихотворение, — задорно произнесла Беата, — и я немедленно отправляюсь в библиотеку. — Она вопросительно взглянула на Эсме. — Ты ведь еще не читала стихи на нашем вечере…

— В этом нет необходимости. — Эсме непринужденно улыбнулась.

— Ну, — фыркнула Арабелла, — это еще как сказать. Один достойный мужчина наносит тебе по ночам тайные визиты. Так почему бы тебе не позволить ему сделать из себя приличную женщину?

Эсме нахмурилась, а Беата вытаращила глаза:

— Какой еще мужчина?

— Маркиз, естественно, — ответила Арабелла. Хелен рассмеялась:

— О Эсме, ты воистину бесстыдница Эсме, не так ли?

— Вовсе нет, — ответила Эсме с достоинством, но когда все три ее советчицы дружно захохотали, в конце концов сдалась и рассмеялась вместе с ними.

Миссис Кейбл испытала шок, когда обнаружила, что попала на поэтические чтения. Приглашая к себе дамский кружок шитья, леди Ролингс обмолвилась, что имеет намерение почитать вслух Библию, и миссис Кейбл решила, что, поддержав столь праведную практику, поступит весьма добродетельно. Даже присутствие скандально известного маркиза Боннингтона она находила интригующим, поскольку он был порочно хорош собой. Миссис Кейбл втайне подумала, что никогда не видела кого-либо столь обворожительного — с темно-золотистыми кудрями и могучим телом! Более того, миссис Кейбл даже поймала себя на том, что не может отвести от него глаз. Но и кроме маркиза на этом собрании было на что посмотреть. Она не сомневалась, что леди Беатрикс накрасила губы, и это в лучшем случае. Леди Уинифред, само собой разумеется, вовсю наслаждалась жизнью, прогуливаясь по комнате со своей дорогой подругой Арабеллой. Миссис Кейбл было весьма прискорбно наблюдать, как легко леди Уинифред поддается разлагающему влиянию модных нечестивцев, да и мистер Баррет-Дакрорк от нее мало чем отличался. Он, похоже, был очарован леди Уидерс, так что миссис Баррет-Дакрорк пришлось довольно резко призвать мужа к порядку. В итоге миссис Кейбл «правильное» удовольствие получала лишь при взгляде на собственного супруга, который, сидя рядом с ней, потягивал бренди и имел невозмутимо скучающий вид. Мистер Кейбл явился на чтения только после долгих уговоров; он не считал поэзию приятным времяпрепровождением.

Наконец леди Ролингс захлопала в ладоши: — Довожу до сведения тех, кто присоединился к нам недавно: сегодня вечером мы наслаждаемся декламацией стихов. Сначала леди Беатрикс прочтет отрывок из Шекспира, а потом я представлю вам выдержки из Библии.

Миссис Кейбл ощутила прилив радости. Как видно, она все же благотворно повлияла на молодую вдову. Шекспир и Библия: что может быть чудеснее?

Леди Беатрикс вышла вперед и остановилась напротив камина. На ней было платье из шелка ярко-розового цвета, и вырез лифа гораздо больше обнажал ее шею и грудь, чем это казалось приличным миссис Кейбл. Беата явно нервничала, но миссис Кейбл зачислила это в плюс: молодая леди, развлекающая важных гостей, должна прямо-таки дрожать от страха.

Как ни странно, Беата действительно трепетала; она то и дело бросала взгляды на Стивена, но он даже не улыбнулся ей. Ничто в его облике не говорило о том, что всю прошлую ночь он провел в ее постели.

— Я выбрала диалог, — объявила Беата собравшимся и откашлялась. — Диалог из «Ромео и Джульетты»[4].

— Отличный выбор, — громко произнесла леди Боннингтон. — Я без ума от Шекспира и не согласна с теми, кто критикует его за фривольность.

— Полагаю, тебе для диалога нужен партнер, — догадалась Эсме. — Пожалуйста, выбери его, Беата.

В глазах Беаты заплясали лукавые огоньки. Неплохо бы проучить Эсме, выбрав маркиза Боннингтона и сделав вид, будто она собирается увести его у подруги прямо из-под носа.

Но она, разумеется, не стала выбирать Боннингтона и, повернувшись к Стивену, одарила его томной улыбкой:

— Мистер Фэрфакс-Лейси, не будете ли вы так любезны помочь мне?

Стивен легко поднялся на ноги и взял протянутую ему книгу.

— Сперва мы немного почитаем из сцены с балконом.

— Очень хорошо! — прогремел голос леди Боннингтон. — Мне всегда особенно нравилось это: «Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!» — Она повернулась к сыну. — Когда мы видели в прошлом году Эдмунда Кина в роли Ромео, это было восхитительно, не правда ли?

Себастьян нахмурился. Происходящее событие, на его взгляд, могло развенчать откровенно наигранную помолвку Эсме, и теперь он был готов помочь леди Беатрикс в ее усилиях заполучить Фэрфакса-Лейси.