Следующим утром я запаниковал, когда проснулся и обнаружил, что она ушла. Я выбежал из спальни и обнаружил Джоэля на диване. Он рассказал мне, что Персик ушла вместе с Ди. Запустив пальцы в волосы, я снова и снова спрашивал его, сказала ли она что-то перед уходом, и что он знает. Парням было интересно, почему я так схожу с ума, но что я мог сказать им? Я слишком далеко зашел, и теперь она даже не захочет смотреть на меня?

Я сел на полу своей спальни и пялился на телефон, пока не набрался смелости написать ей сообщение. Спросил, почему она сбежала и секунду спустя самое странное сообщение, когда-либо виданное мною, появилось на экране.


Прости за прошлую ночь. Знаю, что тебе не нужны отношения. Я не хотела становиться одной из тех девушек.


Она просила прощения? У меня? Мой мозг был не в силах переварить это сообщение, так что я написал ответ: «Одной из тех девушек?»


Тех, которые хотят от тебя большего.


В течение нескольких секунд я косился на телефон, после чего позвал Шона и Джоэля. Затем рассказал им, что произошло с Персиком (минуя приятную часть и то, что она была девственницей, так как это был секрет, которым она поделилась со мной, и я унесу его с собой в могилу), и спросил их, означало ли это сообщение то, что я думал. Означало ли оно, что Персик хотела быть моей девушкой?

Они сказали мне, что я хренов идиот, раз мне понадобилось сообщение, чтобы понять это, и я медленно осознал, каким мудаком был. Она думала, что я не хотел отношений, и в некотором роде так и было. Другие девушки хотели встречаться со мной по уйме ебанутых причин, но они не были Персиком. Я не хотел девушку – я хотел лишь ее, во всех смыслах этого слова.

Пришло ещё одно сообщение, в котором она интересовалась, были ли мы по-прежнему друзьями, но, черт возьми, нет, мы не были друзьями. Я так устал притворяться, что не хочу абсолютно всего от нее. Проснувшись без Роуэн рядом со мной, я заволновался, что больше никогда не смогу уснуть вместе с ней снова. Это вбило немного здравого смысла в мою голову, и я понял, что мне нужно набраться смелости и сделать всё возможное, чтобы быть с ней.

Когда несколько недель спустя она спросила меня, почему я предложил ей стать моей девушкой со сцены Mayhem, я ответил, что хотел, чтобы весь мир знал о моих чувствах к ней, но это была лишь часть правды. Также в моей голове звенело слово «друзья», и мне было страшно быть отвергнутым, что, кажется, было бы в сотый раз в моей жизни. И все сто раз это была одна и та же девушка, владеющая силой разбить мое сердце. Я завершил выступление и покинул сцену. Сердце пульсировало в горле, когда увидел ее, ждущую меня.

Я полагал, что услышанное от нее «да» сделает меня самым счастливым мужчиной на земле, но это даже не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытал, когда она призналась мне в любви. До Персика «любовь» была простым словом, которое девушки выкрикивали мне из толпы, но теперь я знал его истинное значение.

Это – безумие. Это – навсегда.

Это – она.