‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Это хорошо ведь, Вер. Ты же хотела этого… — Катя глянула на Яшину мельком, улыбнулась.

— Хотела. Но не верится… Плакать буду завтра…

— И я буду, — Катя не сомневалась, что будет. Она и сейчас расплакалась бы, но держаться надо было.

— Но Веселова твоего все равно грохну, — Вера буркнула, на бок перевернулась, на подругу посмотрела серьезно и ласково. — Ты достойна только лучшего, Катюнь. И мне кажется, что он — то самое лучше, да только… Такую фигню творит, словами не передать…

— Творит, — Катя кивнула, — но он правда лучшее. Я больше такого нигде не найду.

— А он такую не найдет. А если попробует — ноги переломаю…

Катя рассмеялась, а вот Вера нет совсем. Вполне возможно, не шутила. Яшина — она ведь такая. Слов на ветер не бросает…

Они говорили-говорили, а потом не заметили, как уснули. Будто глаза закрыли только, а уже утро, звенит будильник, пришла пора замуж выходить…

* * *

— Вер, если б я тебя не любила, вот сейчас заново влюбилась бы! И у Бархина увела!

Катя была с подругой все утро, пока ее красили, наряжали, фотографировали весь процесс, сама тоже участвовала, поэтому-то и отвлеклась от Яшиной, а когда увидела результат трудов — обомлела.

Не зря они столько салонов объездили, не зря прическу придумывали так долго, над макияжем голову ломали. Теперь-то понятно стало, зачем все это было. Из Веры получилась самая красивая в мире невеста, Катя ни секунды в этом не сомневалась, и не ревновала тоже ни секунды, гордилась только, что это ее подруга, почти сестра, а может роднее даже…

И Катя так смотрела, что Вера все это во взгляде прочла, глаза тут же на мокром месте у обеих оказались…

— Нельзя, девочки! Моргаем! — и они моргали. Моргали, обнимаясь, потом в ЗАГСе моргали, на фотосессии после.

Сашка только моргать забывал. Расчувствовался, как жену свою будущую увидел, и пофиг парню было, что не мужественно, что подумают не то… Он тоже заново влюбился. Ему можно. Хоть каждый день теперь влюбляться. В нее одну.

— Эх, Санька… Пропал мужик…

Пока Саша впервые на невесту свою любовался у ЗАГСа уже, Андрей к Кате подошел, слишком близко, пожалуй, но оба так хотели. Катя чувствовала, как его рука по талии скользит сзади, ближе к себе притягивает, улыбнулась незаметно, делая вид, что срочно букет понюхать нужно… Она злилась немного, если честно, что он ее так продинамил с разговором. Немного…

— Всем бы так пропасть, Веселов. В счастье ведь…

Бросила взгляд на свидетеля, подмигнула.

Он сегодня тоже очень хорош был. В костюме, как на выпускном прямо, ему вообще костюмы до одури шли. Жаль, редко в них щеголяет. В следующий раз, наверное, уже на свою свадьбу наденет.

— В счастье, — он тоже улыбнулся, наклонился чуть, в лоб ее поцеловал… Не сдержался просто, слишком хотелось… Потом же вдвоем развернулись, чтобы продолжить смотреть, как Вера с Сашей в счастье пропадают.

* * *

Роспись прошла практически без казусов, потом была фотосессия, дальше — ресторан. И уже в нем, в огромном зале, вместившем добрую сотню человек, начались бесконечные тосты, слезы, танцы, разговоры, шум…

Говорили родители, друзья, однокурсники, снова родители… Андрей говорил…

Встал, прокашлялся, по бокалу постучал, улыбнулся…

— Вера, Саша… Для меня большая честь быть сегодня тут, — окинул взглядом зал, — сидеть здесь, — кивнул на свой стул по левую руку от жениха, — носить это, — провел по ленте с надписью «Свидетель», — Катя снова улыбнулась, думая, что и это школу напоминает, выпускной… — Я знаю вас… Четыре года, получается? Да, четыре года всего, а вы уже любите друг друга в два раза больше…

— Ну как, любим… Всякое бывало, — Саша друга перебил, Вере подмигнул, по залу смех разнесся, невеста же не деликатничала — кулак показала… Хотя правда это была. Чистая правда. С пятого класса глаз друг от друга отвести не могли, в седьмом встречаться стали… Всю жизнь, считай…

— Всякое бывало, но у кого иначе? — Андрей невольно на Катю глянул, улыбнулся грустно… Она сегодня красивая была до безобразия. Волосы в высокую прическу собраны, в них — цветы живые, платье светлое, ему розовым кажется, сама Самойлова пудровым назвала… Глаза блестят — то от слез, то от счастья, на щеках румянец… Ей будто семнадцать снова, она будто так же любит его, а он ее… И налюбиться все никак не могут. — Но я о другом сказать хотел. Я вас всего… или аж четыре года знаю… И вот ни разу, клянусь, ни секунды не сомневался, что вы друг для друга созданы. Где у тебя впадина какая-то, Сань, у Веры выступ. Где у Веры иголка — у тебя подушка мягкая, чтобы она острием безбольно зашла… Если бы я своими глазами этого не видел, не поверил бы, что так бывает, но… спасибо вам, что вижу… и верю… и горько!

Кто-то рассмеялся, кто-то хлопать начал, кто-то к призыву присоединился, Вера с Сашей вредничать не стали — в очередной раз поцеловались под дружный счет. Они уже нацеловались сегодня на сто лет совместной жизни, но останавливаться на этом собирались.

Потом танцы были, торт, букет Вера бросала…

Смухлевала слегка, конечно…

— Покажешь, где Катюня встанет, — шепнула Саше, пока девушки за ее спиной собирались…

— А не поздно ее обукечивать-то? — Бархин спросил, вспоминая вчерашний разговор с Веселовым, но Вера странно отреагировала, глянула на него удивленно, бросила «в смысле поздно?», потом на Андрея с прищуром посмотрела…

И может самое время все выяснить бы, да только…

— Шучу я, Вер, за взглядом следи, — Саша отошел, когда встали все, зыркнул, куда надо было, Вера кивнула незаметно… И попала.

Катя не собиралась ловить, но когда на тебя летит… Тут уж без шансов, разве что отпрыгивать, но смотрелось бы глупо, поэтому…

— Ну все, Самойлова! На твоем девичнике точно оторвемся! — Вера побежала обнимать подругу, сама Катя растерянно и смущенно на невесту смотрела, на букет, на Андрея…

Тот загрустил отчего-то. Прямо сильно загрустил…

— Может знак, Сань? — спросил у друга, когда тот подошел, по плечу похлопал…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Знак, чтобы ты дураком не был. Лови свою птицу в клетку, Веселов. Лови, пока не упорхнула.

И он поймал. Как только возможность возникла — поймал. Как с Сашей и договаривались.

Уже вечером, после того, как торт вынесли, Катя с Верой вышли во внутренний двор, подышать, отдохнуть от звуков, дух перевести, Андрей с Сашей следом увязались.

Стояли в стороночке, смеялись о чем-то дружно, глупости обсуждали, за помощь благодарили, потом же…

— Что-то полночь почти, а никого не крали еще, да? — Саша сказал задумчиво, на уже жену глянул, та же только глаза закатила.

— И слава богу, Бархин. Только этого нам не хватало. Не хочу я вороваться, устала…

Она опустила голову на плечо мужа, захныкала, как бы прося пожалеть, ну он и пожалел, сначала обнял рукой, потом зафиксировал другой…

— Давай, Андрюх, я держу… — ну и держал.

Держал, пока Андрей на руки Катю подхватывал, к машине волок, внутри запирал, оббегал, ключ в зажигание вставлял…

— Ты чего? — Катя опомнилась в машине уже, открыть дверь попыталась, но никак — заблокировал… Потянулся, пристегнул ее, поцеловал в губы, как-то дерзко больно, будто в раж вошел… Потом сам пристегнулся, рванул… Леди Мазда не подвела, погнала вперед с задором…

— Украл тебя, — голову повернул, подмигнул.

— Зачем? Я ж не невеста…

— А я на опережение работаю, Коть. Сегодня не невеста, а завтра что? Или послезавтра? Не помню, когда там у тебя свадьба планируется?

Катя смотрела на Андрея, слушала… ничего не понимала… оставалось только моргать и рот беззвучно открывать-закрывать…

Куда едут стало понятно почти сразу — домой. Домчали моментально… Катя полдороги Веру успокаивала, незамедлительно решившую на развод подавать и ехать спасать подругу. Веселов ей снова не нравился. Варвар какой-то. Схватил, поволок, как мешок картошки…

Мешок картошки зря пытался доказать, что ему-то нормально… Он-то не против…

Не понимает только, к чему все это, но в целом…

До лифта Андрей ее уже не тащил, но хват за руку был нормальным, особо не забалуешь… Ехали на девятый…

— К Коту зайдем может? Все равно дома ведь…

— Не маленький, справится, — Андрей сказал, как отрезал, Катя же вздохнула тяжело. Значит, так тому и быть…

Позволила себя в квартиру сопроводить, следила, как Веселов дверь на все замки закрывает, а ключ закидывает на шкаф. Оттуда без табуретки не достать.

— Я не совсем понимаю, Андрей Владимирович, а вы вообще что делаете-то? — Катя догадывалась, что это игра какая-то, но суть пока не уловила. Веселов не был многословным, а то, что говорил, в логическую цепочку у нее в голове никак не строилось.

И на сей раз тоже не ответил, притянул к себе, целовать начал — лицо, шею, плечи, куда дотягивался…

Букет, который она все это время в руках держала, на пол упал и покатился, цветы поотлетали, жалко было.

— Хочу тебя, Коть, умираю просто.

Катя не сомневалась, что хочет. И сама-то… Он целовал, а она таяла, но… Почему позавчера ушел тогда? Что не так сделала? Надо было разбираться, она же…

Руки парня с себя сняла, отступила на шаг, смотрела на него, боялась немного, но не критично это… По взгляду понятно было, что не уйдет, как в прошлый раз. Тем более, сам же ключ не пойми куда забросил…

В звенящей тишине хорошо было слышно звук змейки, съезжающей вниз по молнии, потом звук скользящей по телу материи…