Доехал до памятного места, машину оставил, до нужной поляны по памяти дошел, благо, недалеко, благо, ноги до сих пор маршрут не забыли…

Вышка на своем месте стояла. Казалось, совсем за эти годы не изменилась. все такая же пугающая, высокая, косится слегка… Упадет же рано или поздно… Только бы в этот момент ни одного идиота, как он сам, на ней не было.

Андрей забрался на нее, когда солнечный свет уже начал по земле стелиться первыми лучами, сел на проржавелый пол, руки положил на перегородку, как Катя когда-то, ноги свесил… Стал солнца ждать и думать, вспоминать…

Он не готов на третий круг заходить в погоне за счастьем. И выбор за ней ведь. Не запрешь ее за семью замками вместе с ночнушкой этой… Или запрешь?

А если она Питера своего предпочтет, то что? Опять вниз головой с вышки? Или к мастеру снова — очередного Котеночка набивать, но теперь уже на другой руке? Не решит это проблему. Ни первое, ни второе.

Их сегодня друг к другу тянет, вчера тянуло, завтра будет. И не остановят уже континенты и океаны, Андрей не надеялся даже. Понимал, что сорвется. За ней, из-за нее, ради нее. Чтобы доказать — им только вместе жить можно. В искренности и любви. Той, которая безусловная до сих пор. В нем так точно. А если она засомневается… Придется заново доказывать… Слова матери вспомнились вдруг, кулак этот по столу. «Не дадим!». Умных людей надо слушать. Надо…

— Алло, Сань? — Андрей даже приличного времени не дождался, друга сразу набрал. Тот не спал, как ни странно — моментально взял трубку и голосом довольно трезвым ответил.

— Что у вас там происходит, Андрюх? — трезвым, но тихим… — Тут Верка моя с Катей говорит твоей… Всю ночь перезваниваются, и она тебя такими словами, Дрюх… Ну такими… Ты что сделал-то?

— Ушел.

— Зачем ушел? Куда ушел?

— Подумать надо было…

— О чем, брат? Ты беги лучше. До границы. Верка сказала, что утром грохать тебя выезжаем…

— Хочу попросить тебя о помощи, — Андрей мимо ушей совет друга пропустил. Другим голова забита была. Появилась идея, как можно «не дать».

А солнце восходило… Так красиво… Столько надежды даря… Видимо, в качестве компенсации за ту безнадегу, которую Андрею когда-то пришлось на том же месте пережить. Судьба-чертовка…

* * *

— Он дебил у тебя, Коть. Ты прости меня, но дебил. Как можно не понять, что если девушка в белье перед тобой, она на что-то намекает! — Вера шипела в трубку, сидя на кухне, а еще то и дело втыкала нож в деревянную доску. Ей так легче было. Она Веселова представляла… и увечила. Увечила и представляла… А ведь днем еще подумала, что он нормальный! Что все будет! Что на одной свадьбе отгуляют, а потом и вторая не за горами, но этот дебил…

— Он сказал, что «это жестоко»… и ушел. А что жестоко, Вер? В чем я провинилась? Что не так сделала? — Катя не плакала, не рыдала, душу не рвала, просто не понимала… Сидела на полу спальни в том самом пеньюаре, следила за тем, как Кот по квартире носится, глазами хлопала… и не понимала, почему она тут, одна… а он… даже не в квартиру ведь пошел, она спускалась, звонила… слинял куда-то…

Но ведь… Неужели она не так поняла все? Неужели ему это не нужно теперь? Зачем тогда столько сил, времени, нежности на нее потратил? Разве она могла спутать любовь с остаточной заботой с его стороны?

— Он всю неделю к себе ходил ночевать. Я думала… Мне и правда не до того было. Но я ведь тоже хочу все выяснить наконец. Я его хочу, а он…

— Дебил, Коть. Ну дебил же! — Вера снова нож в доску воткнула, встала, начала по кухне ходить, злясь… Да чтоб какой-то Веселов ее Котенка отверг?! Да конец этому Веселову. Кранты и крышка. Несите гвозди. — Будет драка на свадьбе, Коть. Будет. Я его задушу просто…

Катя отчего-то рассмеялась даже. Нервно как-то… Вера так злилась… Искренне и неистово, что у самой Самойловой злиться уже не получалось. Не понимала просто. Вот и все. А через пару дней ведь действительно в Штаты лететь. Или… Может…

— Вер, я, кажется, не сказала ему, что у меня обратный билет есть уже… Я же после свадьбы сюда опять… Остаться хочу. На год хотя бы, а Андрей… Он не знает! — Катю понимание вдруг осенило. Она с пола поднялась, рванула в сторону выхода, у самой двери затормозила, рукой махнула. Куда бежать-то? Он все равно домой не вернулся.

— Это я дура, Вер! Это я дура!

— Так он спросить-то мог, Коть! Рот есть, язык есть, артикулировать умеет, слава богу! Ты его не выгораживая, я все равно прикончу…

Локомотив Вера Яшина несся, и ничто его уже не остановило бы, а вот Катя… Будто груз с плеч разом упал. Она объяснит все просто, и он оттает. Все поймет, простит, что раньше не догадалась сказать. Она простит, что ушел вот так… Хорошо все будет, Катя не сомневалась даже…

Глава 33

Катя хотела поговорить еще до свадьбы, не видела смысла оттягивать. Как только услышала, что Андрей снова дома, забыла, что ночью так и не заснула, что на голове черти-что, что Кот не кормлен еще, а уже орет требовательно… Понеслась в квартиру этажом ниже…

Веселов открыл почти сразу. Видимо, даже от двери не успел отойти толком, уставший был, взъерошенный, круги под глазами и сигаретами пахнет…

— Андрюш, ты не так понял все, — она смотрела, как парень разувается, затекшие конечности разминает, шею… Надо было только о разговоре думать при этом, а не выходило — хотелось прильнуть, обнять, прижаться всем телом, и дрожать уже в его руках. Веселов усмехнулся.

— Ты прости меня, что ушел так внезапно, просто… Подумать надо было.

— Подумал?

— Немного, — снова усмехнулся.

— До чего додумался? — и, наверное, самое время было на него всю правду разом вывалить, но Катя решила сначала Веселова выслушать. Просто любопытно было, до чего его размышления довели.

— Что ты безумно красивая, — он же отшутился, подошел, боднул ее нос своим, губами губ легко коснулся. — Но я спать хочу адски. Давай позже поговорим…

Отпустил, в спальню свою пошел. Не обернулся ни разу, не заботился о том, закроет ли она дверь, с какой стороны… Что сама сказать хотела…

Катя же откровенно растерялась. Бежала, думая, что он, как за соломинку, схватится за это ее «ты не так понял все», оказалось же, что ему это неинтересно совершенно. Так что ли?

— Поднимешься, когда к разговору готов будешь!

Крикнула, услышала далекое «угу», вышла, дверью хлопнула…

Не знала, если честно, злиться, обижаться или просто дождаться?

Странно он себя вел. До крайности странно…

Потом же… Так и не пришел. За весь день. То ли спал, то ли занимался чем-то, но в ее дверь не позвонил до самого вечера, пока сама Катя не уехала к Вере на девичник.

* * *

Вечером накануне свадьбы Саша с Андреем сидели на кухне последнего, лениво пиво тянули, скучали…

— Знаешь, Веселов, я вот искренне считал, что у нас в семье я главой буду. Но как-то так получилось, что мне сказано домой не являться сегодня… До свинячьего визга не напиваться… Вести себя прилично… И я тут у тебя сижу… Послушно… — Санек рассуждал, задумчиво почесывая подбородок. — Кажется, меня жестоко обманули…

Бархин пошутил вроде бы, Андрей вроде бы посмеялся, но все-то понимали, что в этой шутке процент правды максимальный.

— Скажи еще, что недоволен? С другом вообще-то сидишь, пиво хорошее пьешь, пицца вон приедет скоро, приставку включим, порубимся душевно… Только ради этого уже стоило жениться…

— Ну да, — Бархин улыбнулся застенчиво, тему сменил почти сразу. — А ты… Ну прям так жестко завтра хочешь, как мне описывал вчера? Может вы бы на свадьбе поговорили? Верка в нее букетом пульнет, она поймает, и тут ты такой… "Я лучше америкоса твоего! Поддержи отечественного производителя!". Она не сможет отказать, прилюдно-то…

— Да я хочу нормально поговорить, Сань, наедине… Она и сегодня приходила, но я что-то струсил. Если еще раз бросит в меня этим своим Питером любимым — сдохну, кажется. Сегодня отвлечемся, завтра соберусь…

— Мне почему-то кажется, Андрюх, ты что-то не так понял, если честно…

— Что я не так понять-то мог, Сань? Отец сказал, она замуж выходит. Катя подтвердила. Я спросил, когда улетает — она сказала. Я попросил билет сдать, она сказала, что не может так с Питером. Да еще и платье это…

— Что за платье? — Бархин на друга удивленно глянул, тот хмыкнул.

— Когда Катя дома была… Ну, из-за Лены… Я в квартире ее задержался. Надо было шмотки Кота собрать по минимуму для временного переезда. Ну вот… Он в шкаф полез. А там… Платье… Свадебное…

Андрей говорил, а на сердце снова гадко становилось. Красивое платье… Ничего не скажешь… Но когда думаешь, что Катя в нем будет к алтарю идти, чтобы за другого замуж выйти — выть хотелось. А вчера это же платье из шкафа торчало, когда она… Эх… Что ж за жизнь-то такая?

— Не знаю, где тут ошибка возможно, — Андрей сказал, глоток пива сделал, чтобы его горечью на языке чуть душевную перебить…

— Я тоже не знаю, но чувствую…

— Скажи лучше, как чувствуешь — останется со мной? — Андрей не верил во внезапно прорезавшиеся паранормальные способности друга, но очень хотелось немного больше уверенности…

— Куда денется, Дрюх?

Веселов кивнул. Надеялся, что никуда.

* * *

Девичник прошел хорошо, правда, кутили далеко не всю ночь, да и не то, чтобы прямо кутили… Так, говорили больше, вспоминали, вздыхали, плакали, уже к полночи все подруги Веры разъехались, а они с Катей вдвоем остались, чтобы еще чуть-чуть, совсем немного напоследок… поговорить, повспоминать, повздыхать, поплакать…

— Представь, Коть… Завтра вечером я уже женой буду… — подруги лежали на кровати, глядя в потолок, снова за руки держались, как когда-то, в школе еще, говорили шепотом.