Джослин Келли - Бесстрашный рыцарь

Авиза собралась было ответить, но вовремя заметила, что королева смотрит на аббатису, а не на нее. Считала ли королева, что ответила на вопрос Авизы?

Авиза была смущена.

– Я слышала об этой распре, – ответила аббатиса.

– Сейчас милорд мой супруг находится в Байе на той стороне канала Ла-Манш, но Бекет вернулся в Англию. И теперь грядут неприятности.

Авиза знала, что ей следует придержать язык, но не сдержалась.

– В прошлом... – начала она.

– Это иначе, чем в прошлом. Когда они расстались в последний раз, архиепископ сказал милорду моему мужу, что они не встретятся более на земле. Один из них обречен и скоро умрет. Не хочу, чтобы это был король. – Королева вздохнула. – Если бы архиепископ взял назад свое обвинение против тех, кто служит и церкви, и королю, то спор разрешился бы мирным путем. – Улыбка вернулась на лицо королевы, но она была холодна, как воздух, овевавший снаружи каменные стены. – Ведь никому не нужен совет женщины, будь она королевой, аббатисой или крестьянкой.

Аббатиса поставила свою чашу и передала юному Ричарду ломоть хлеба и кусок говядины.

– И потому, я полагаю, вы ищете помощи аббатства Святого Иуды.

– Да.

Авиза прикусила губу, чтобы сдержать себя и не задавать преждевременных вопросов. Какую помощь могло оказать аббатство в деле примирения короля и архиепископа?

Королева посмотрела на нее так, будто она высказала свой вопрос, и сказала:

– Леди Авиза, у меня есть дело, подходящее для тебя как нельзя лучше.

– Вам стоит только приказать, – ответила Авиза благонравно.

Королева Алиенора улыбнулась Ричарду и сказала:

– Мой дорогой сын, побудь со слугами, ожидающими нас в коридоре.

В его глазах на мгновение вспыхнул огонь бунта, потом он кивнул.

Юноша взял еще один ломоть хлеба и вышел.

– Я предпочитаю, чтобы Ричард не слышал того, что собираюсь сказать, – пояснила королева, как только дверь за принцем закрылась. – Он всего лишь мальчик и порой забывает следить за своей речью. Надеюсь, что ко времени, когда он станет таким же мужчиной, как мой крестник Кристиан Ловелл, он научится скромности. – Предвосхитив вопрос Авизы холодным взглядом, она продолжала: – Я приехала сюда искать твоей помощи. Я хочу, чтобы ты защитила моего крестника.

– Защитила его?

Аббатиса бросила на Авизу хмурый взгляд, и Авиза не осмелилась задать следующий вопрос. Все это не имело смысла. Да, она обрела навыки рыцарского искусства, живя в аббатстве, но как она должна была защитить упомянутого мужчину? И почему он не мог сам позаботиться о себе?

– Кристиан так же драгоценен для меня, как мои собственные сыновья. – Королева провела пальцем по верхнему краю кубка. – Я не хочу, чтобы он ввязывался в то, что должно случиться в Кентербери. – Подняв руку, она добавила: – Не высказывай сомнений, которые я читаю в твоем взгляде, леди Авиза. Я знаю, что слишком мало сказала тебе, но сегодня не стану давать разъяснений. Я приехала в аббатство Святого Иуды не затем, чтобы объяснять или оправдывать действия милорда моего супруга. Я приехала, чтобы найти кого-нибудь, кто мог бы удержать моего крестника подальше от Кентербери.

Королева внимательно оглядела ее, как бы оценивая, потом кивнула.

– Мой крестник питает слабость к красивым светловолосым молодым леди. Вы оба пригожи, светловолосы и владеете мечом. Ты отлично подойдешь.

– Я сделаю, как вы прикажете.

Королева поставила кубок на стол и поднялась. – Не подумай, что моя озабоченность судьбой моего крестника означает, что он слаб. Он способен служить милорду моему супругу, но я не желаю видеть кровь служителя Господня на руках Кристиана.

Аббатиса с шумом втянула воздух, но когда королева взглянула на нее, ее губы были плотно сжаты.

– Понимаю, – сказала Авиза, сама себе удивляясь.

Хотя и жила в монастыре, Авиза не была чужда светских новостей и разбиралась в мирских делах, потому что аббатиса часто обсуждала с ней вопросы, вызывавшие озабоченность мирян за пределами аббатства.

Вражда между королем и архиепископом Кентерберийским была давним делом.

– В таком случае прими на себя этот труд, леди Авиза, удержи Кристиана подальше от Кентербери, пока король не вернется в Англию.

– Я могу сопроводить его сюда...

– Сюда? – усмехнулась королева Алиенора. – Ты не поняла моего приказа, леди Авиза. Ты должна удержать его подальше от Кентербери и в то же время не делать ничего такого, чтобы твое имя можно было связать с аббатством Святого Иуды. Ценность аббатства для меня уменьшится, если кто-нибудь еще узнает об истинной цели его создания и обучении молодых женщин воинским искусствам, дабы они служили мне в дни раздоров и опасностей.

Авиза посмотрела на аббатису, кивнувшую ей с мягкой улыбкой. В словах королевы был смысл. Авиза никогда не задумывалась о том, зачем ее наставляли в воинских искусствах. Она просто выросла здесь, и жизнь в аббатстве казалась ей до сегодняшнего дня вполне обычной.

– А другие знают об истинной цели создания аббатства? – спросила она голосом чуть громче шепота.

– Только аббатиса и теперь ты.

Глядя на аббатису, королева подняла бровь.

– Тебе придется придумать правдоподобное объяснение, почему леди Авиза должна покинуть аббатство, причем такое, чтобы в сердцах остающихся не зародилось подозрений и они не задавали бы вопросов о том, когда она вернется.

Аббатиса кивнула.

– К тому же ты должна прислать ей кого-то на помощь на случай нужды.

Аббатиса снова ответила кивком.

– Кристиан отправляется из владений своего отца на запад в сопровождении брата Гая Ловелла, вовсе не обладающего серьезной натурой Кристиана. С ним будет также его паж, мальчик с такими же рыжими волосами, как у моего Ричарда. Я бы посоветовала тебе встретиться с Кристианом и убедить его избегать Кентербери. – Она извлекла свиток из-под плаща. – Там ты найдешь сведения, необходимые тебе для того, чтобы перехватить его.

Авиза приняла свиток, стараясь унять дрожь в пальцах. Она должна была покинуть аббатство. В последний раз она была за его пределами еще ребенком.

– Сделаешь все, что потребуется, – добавила королева.

– Понимаю. Я вас не разочарую, моя королева.

– Уж постарайся. Я не хотела бы думать, что зря покровительствовала аббатству.

Аббатиса проводила королеву до двери. Авиза вглядывалась в страницы текста. Она поняла, что должна делать, а также то, что если не выполнит приказа, то обречет на гибель все аббатство.

«Ты должна сделать все, что потребуется».

Она потрогала рукоять своего меча. Она выполнит приказ и станет телохранительницей Кристиана Ловелла... и покровительницей аббатства.

Кристиан Ловелл проклинал зимний день, хотя вреда от него не было.

Но, ради всего святого, стоял такой холод! Этот день гораздо лучше подходил для того, чтобы сидеть у огня с горячительным напитком в кружке и кем-то еще более способным разгорячить его на коленях.

Он поплотнее закутался в плащ и поерзал в жестком седле. В этом долгом путешествии ему недоставало Респена, его боевого коня.

Конь, тренированный для битв, служил ему верой и правдой на континенте, но охромел накануне дня, когда Кристиан отбывал из Ловелл-Моут на свадьбу Филиппа де Буаверта, друга отца, в Кентербери. И потому он ехал теперь на Блэкторне, отличном жеребце, лишенном, к сожалению, особых качеств боевого коня.

– Сколько еще? – спросил его кузен Болдуин.

Рыжеволосый мальчик, которому недавно исполнилось десять, был пажом Кристиана. Это было первое путешествие Болдуина из поместья, где он родился, и он упивался каждой минутой, несмотря на холод и пронизывающий ветер.

– Мы будем продолжать путь до темноты, а потом поищем место для ночлега, – сказал Кристиан.

Его брат Гай застонал.

– Судя по твоему ответу, я подозреваю, что мы не доберемся до Бартбай-Уотер раньше заката.

– Ну, это едва ли.

Кристиан посмотрел на верхушки деревьев, над которыми сияло солнце. С каждым днем солнце садилось все раньше. Ко времени зимнего солнцестояния и Рождества темнота предъявит свои полные права.

– Если бы мы поспешили, то добрались бы туда, – отвечал его брат. – Мне бы не хотелось застрять на дороге, где слишком много таких, кто готов перерезать нам глотки и украсть нашу одежду.

Кристиан бросил на брата хмурый взгляд.

Гай был щедро одарен природой. Он был высоким и темноволосым, как большинство членов семьи Ловеллов. Его умение владеть мечом и луком требовало тренировок и оттачивания, но он готов был согласиться с тем, что ему повезло родиться вторым сыном.

Он предпочитал лежать, положив голову на колени какой-нибудь дамы, и петь ей о любви до тех пор, пока она не разнежится и не пустит его в свою постель, а он заскучает и начнет тяготиться победой. А дальше охота начнется снова, но на новую дичь. При каждом удобном случае он насмешливо напоминал Кристиану, что его миновала тягостная участь нести ответственность за семейные земли и титул.

– Потрепанный и выцветший титул, – пробормотал Кристиан и тотчас же укорил себя, расслышав в своем голосе горечь. Как ему было забыть позор, обрушившийся на их семью, если ему напоминали об этом ежедневно?

Слишком многие воспоминания Кристиана были запятнаны досужей болтовней, в которой слова «трус» и «человек, что подвел короля» присутствовали постоянно.

Кристиан не хотел верить, что его отец утратит благоволение короля Генриха от того, что не сумел остановить короля Стефана, когда Генрих и его мать Матильда сражались за английский трон. В 1147 году Генрих потерпел от него сокрушительное поражение. Ходили слухи, что Генрих не испытал бы такого унижения, если бы лорд Ловелл не бежал с поля боя. До этого случая отец Кристиана никогда не обнаруживал признаков отсутствия отваги, но его товарищи, бароны, отшатнулись от него. И Кристиан испытывал этот стыд, принимая титул.