Стянув на груди края покрывала, я с трудом села. И задала жизненно важный вопрос:

— А где мои туфли?

— Что? А… Туфли походу в Финском заливе, Ника.

Он улыбался, а я чуть не заплакала от огорчения:

— Блин, итальянские лодочки за десять тысяч! Вот я растяпа!

— Я компенсирую, — рассмеялся Илья. — Тебе повезло, что не на камни упала! А туфли ерунда.

— Кому ерунда, а кому нет. Они краси-и-вые!

Осознав, что сказала это тоном маленькой капризной девочки, тут же покаялась:

— Извини, что-то я не о том думаю…

— Всё нормально, Ника, — серьёзно ответил он. — Ты испугалась, это шок. Всё будет в порядке. Сейчас приедем, я тебя согрею…

Он сказал это таким тоном, что я принялась обречённо вспоминать — надела ли парное бельё, или мне будет стыдно перед боссом теперь уже за разномастные трусы и лифчик. О господи, о чём я думаю? Какое нафиг бельё, если он совершенно сознательно собирается меня соблазнить? Конечно же, вечер в ресторане — это просто поболтать за бизнес, все так делают, ага-ага! У меня возникло малодушное желание выпрыгнуть на ходу из машины, но я его задавила в зародыше. К тому же мы ехали по ЗСД, а мне ещё жить да жить. Куда едем, интересно?

Ответ на свой вопрос я получила примерно через двадцать минут, когда мы свернули в какие-то дремучие леса. На один момент мне стало совсем страшно, но я постаралась успокоиться. Дышала глубоко и равномерно. Не для того меня вывели в свет и выловили из залива, чтобы придушить в сарае на сене. Хотя, ввиду предстоящего мне бронхита, это, наверное, лучший конец.

Но остановилась машина вовсе не у сарая. Сараем это строение мог бы назвать только бессердечный олигарх. Двухэтажное шале — дерево и стекло. И свет льётся с фасада, будто там попрятаны в укромных уголках лампочки. Красиво… Именно так я всегда представляла себе домик родителей Красной Шапочки. И кусты кругом, и запах, запах… Аж голова кружится. Не вывернуть бы хвойный коктейль на щебневую дорожку!

Блин! Щебень… А у меня туфли того, поплавать сбежали. По травке разве что пробраться к дому. Но Илья не позволил. Он вышел первым из машины, предугадал момент, когда я была готова ступить босыми ногами на дорожку, и одним быстрым, точным рывком поднял меня на руки. Силой моего визга можно было подпитать небольшую районную электростанцию. А биг босс захохотал самым натуральным образом, аки конь:

— Ника, ты когда в воду падала, так не кричала!

— Прости, — я ухватилась обеими руками за его шею. — Просто не ожидала.

— Будь готова к любым неожиданностям, — подмигнул он и понёс меня к крыльцу. Ого! Вот так сразу? Мне бы после купания в холодной воде отдышаться, а он меня пугает неожиданностями!

— Алле оп, — Илья с усилием толкнул скользящую дверь и внёс меня внутрь дома. Дима зашёл следом и положил на стол мою сумочку и какие-то пакеты:

— Будут распоряжения, Илья Владимирович?

— Спасибо, Дима, завтра заедь за мной в семь тридцать.

— Хорошо. Приятного вечера. До свиданья, Ника… простите, не знаю, как ваше отчество.

— Не надо отчества, — пробормотала я, усаженная на широкий и низкий диванчик перед камином.

— Положено, — буркнул Дима и ушёл. Илья же хлопнул в ладоши и бодрым голосом сказал:

— Так. Надо разжечь камин! Я сейчас.

Он исчез в соседней комнате, и я закуталась поплотнее в покрывало, осматривая гостиную. Да, умеют же люди жить! Какая красота неописуемая! Камин один чего стоит. Огроменный, как трёхспальная кровать, боком поставленная, выложен камнем под старину, над ним труба призмой уходит в потолок, а на потолке… О, обожаю деревянные балки! Ещё и такие фактурные! А там вообще лестница на второй этаж из таких же толстых квадратного сечения поленьев! Боже, какое, наверное, счастье жить в таком доме и каждый день ощущать вокруг себя тепло дерева и старых камней…

— Я нашёл спички! Ура, мы спасены, — отрапортовал биг босс, входя в гостиную. — Ника, пока камин греется, можешь помыться, я тебе там приготовил халат и полотенца.

А вот помыться — это идея! Я прошла мимо Ильи и остановилась посмотреть, как он чиркает длинной спичкой, как подпаливает скомканную бумагу, которая вспыхнула падающей звездой… Как органично мой босс смотрится на корточках у камина! Какой у него классный, обтянутый джинсами… филей! Так и хочется пощупать…

Ника, блин!

— А где ванная? — спросила я хрипло, облизав внезапно пересохшие губы. Ой, температура, что ли, подскочила? Точно, не меньше тридцати семи с половиной, поэтому и мысли дурацкие в голову лезут. Босса ей пощупать захотелось, гляньте!

— Да, момент, сейчас покажу, — он поднял на меня взгляд, и я утонула в тёмных радужках, похожих на звёздное небо с мириадами звёзд. Перестань, Илья, не смотри так! Не доводи до греха… Ведь была та ночь, была! Ведь мы были вместе в пошивочной, и я помню твои руки на моей груди, помню, какими они умеют быть нежными и мягкими! А сейчас мне не до нежностей, мне бы не заболеть…

Илья поднялся и отчего-то оказался совсем рядом, почти вплотную. И он был выше меня на целую голову, пришлось смотреть снизу вверх, ибо от глаз оторваться не было мочи… А от них разбежались тонкие морщинки, взгляд потеплел, как его руки, которыми Илья приобнял меня за плечи… Наши дыхания снова встретились, и я, похоже, даже сложила губы уточкой для поцелуя…

— Ника, — шепнул он. — В душ. Простудишься!

— Да, — слегка разочарованно протянула я, отстраняясь с неохотой. Илья взял мою ладонь в свою и потянул куда-то вглубь дома. Там тоже всё было в дереве с вкраплениями металла и стекла, а вот ванная меня слегка разочаровала. Я уже настроилась на угловую джакузи с сенсорным пультом управления и на стописят миллионов нужных и не нужных функций, но в маленьком помещении стояли только старинная чугунная ванна с завитушками на ножках и дорогими латунными кранами и простой душ за стеклянной перегородкой.

— Вот халат, вот полотенца, — махнул рукой Илья и стащил с себя пиджак. Под ним оказался расстёгнутый мокрый жилет, который был сдёрнут с мокрой же рубашки и брошен в корзину для белья. Увидев мои большие глаза, биг босс рассмеялся: — Наверное, лучше сразу в помойку, как ты думаешь?

— Ты меня спасал?

Только сейчас я заметила влажные пятна на джинсах. Только сейчас! Ничего себе… Представляю, как Илья ласточкой прыгнул за мной в залив! Всё бы отдала, чтобы увидеть это!

— Спасал, — фыркнул он от смеха. — Там и официанты тебя спасали, то есть уже нас двоих. Думаю, посетителям ресторана было очень весело!

— Ну, я, как всегда, — пробормотала, заливаясь краской. — Устроила цирк…

— Ты не виновата.

Он стащил с меня покрывало и подтолкнул к душу:

— Давай, давай, греться! А потом устроимся у камина и будем ужинать.

— Ты знаешь… Я готовить так-то не очень… умею…

— Ты приглашена на ужин, причём тут готовка? — подмигнул Илья и скрылся за дверью. Вот загадочный! Я поёжилась и поискала задвижку, но её не было. Стало слегка неуютно, но походу босс не жаждет моего тела. Или пока не жаждет. Мыться можно без напряга.

Подсыхающее платье я повесила на сушилку для полотенец, убедившись, что она холодная. Стирать и сушить деликатную ткань надо осторожно, я не желаю лишиться ещё и платья вдобавок к туфлям… Пустив горячую воду на полную катушку, втиснула своё подмёрзшее тело в кабинку и принялась отогреваться, заодно смывая с себя запах Финского залива. Как подумаю, что упала в цветущую воду — просто бр-р-р…

Вымывшись основательно, я вышла из душа и, вытираясь, бросила взгляд на полочку над раковиной. Зубная щётка в стакане — одна штука. Мыло твёрдое, мыло жидкое, пена для бритья и станок. Всё. Женщин здесь не живёт. Только один мужчина, Илья, надо полагать.

Завернувшись в пушистый махровый халат приятного серого цвета, я пошла обратно в гостиную, как была — босиком. Но полы оказались неожиданно тёплыми и приятными для ступней. Илья сидел на низком пуфике у камина и потягивал вино из большого бокала. В свете горящих поленьев оно искрилось и словно светилось изнутри, как будто огромный рубин подсветили изнутри. На журнальном столике из стекла и нарочито грубых изогнутых веток в качестве ножек был сервирован роскошный ужин: на салфеточках стояли тарелки, в тарелках лежали здоровенные плоские котлеты, как будто отчаянный повар слепил их в приступе гигантомании. На блюде в середине красовалась свёрнутая спиралью змея из теста, сквозь которое просвечивало тёмное мясо. В плошечках уютно устроились сыр и что-то похожее на аджику.

— Откуда ужин? — поинтересовалась я, прерывая идиллическую тишину. Илья оглянулся и с улыбкой ответил:

— Извинения хозяина ресторана за причинённые неудобства! Совершенно бесплатно, вино для меня и сюрприз для непьющей тебя.

Он вытащил из-под столика продолговатый литровый пакет с нарисованными на нём ягодами малины и второй — с черникой. Взвесил в обеих руках и предложил мне на выбор. Мне стало смешно. Этот Живко Павлович очень мил! Как только узнал, что я не пью? Наверное, официантка сказала. Я ткнула в малиновый сок, и Илья обрадовался:

— Отличный выбор! Так я не буду чувствовать себя одиноким алкоголиком.

Он налил сок в точно такой же бокал, как и у него, а я присела на соседний пуф, тщательно запахнув полы халата, которые так и норовили явить миру мои ноги. Илья вскочил и подвинул меня вместе с пуфом ближе к огню, всунул в руку бокал и сел рядом, так близко, что вновь «в зобу дыханье спёрло». Всей кожей, даже скрытой под толстым халатом, я чувствовала… как это называется? Флюиды, во! От Ильи исходили такие мужские и такие волнительные флюиды, что у меня внутри всё затрепетало. Господи, дай мне силы не свалиться в обморок, если он меня вдруг таки поцелует! Дай мне силы удержаться и не поцеловать его первой!

— Давай выпьем за этот вечер, который оказался полон сюрпризов, — предложил Илья загадочным тоном. Да, да, давай за это! Позволив бокалам чокнуться, я с жадностью умирающей от жажды отпила несколько глотков.