— Никаких закономерностей!

Анька решительно встала, потянула меня за руку, помогая встать с кровати, и принялась поправлять на платье драпировку плеч и в десятый раз перевязывать бант, чтобы живот не вжимал его под грудь. Платье её фасона сидело на мне ожидаемо хорошо, не скрывая пять месяцев беременности близнецами, но и не выпячивая её на передний план. Поскольку венчаться мы не собирались, фату мне сделали чисто символическую — короткую, неожиданно широкую и чуть ли не твёрдую от крахмала. Она придавала мне вид кроткой невинности вкупе с прелестной причёской из убранных вверх волос, которую сделала приходящая парикмахер. Правда, диадема, которую мне воткнули на голову, нещадно раздражала кожу, а чесаться я не смела, чтобы не нарушить всю конструкцию. Как там раньше делали дамы из высшего света? Чесали бошки специальными вилочками…

— Ника! Соберись. Через десять минут церемония, жених в саду мается, не знает, чем гостей занять! А ты сопли распускаешь!

Да. Илья там, наверное, уже устал развлекать ту толпу высокопоставленных и богатых друзей, которую сам и собрал на нашей свадьбе. Ну ничего, зато у него есть повод пообщаться с сыном.

С Данькой мы подружились почти сразу. Несмотря на свою болезнь, которая причиняла ему боль и неудобства, он оказался весёлым и любопытным мальчишкой, вполне развитым для своего возраста. Дружба наша началась с того, что он порвал новые джинсы, когда лазил на дерево в нашем саду, а потом прибежал ко мне за помощью — мама убьёт, если узнает! Ну, естественно, убьёт — штаны за двести баксов! И естественно, я их зашила так, что видно не было. Данька попросил научить. И я начала учить его шить. Это стало нашим маленьким секретом, а секреты сближают.

Однако Данила не единственный родственник, который заявлен на свадьбе. Должен приехать отец Ильи. Я вообще с трудом себе представляла, как всё пройдёт — разведённые родители, которые ещё находятся в состоянии неприязни… Да и первое знакомство свёкра с невесткой… Впрочем, Илья уверил меня, что папочка авторитета уже не имеет и выступать не должен.

— Всё, девочки! Наш выход! — объявила Анька, сунув мне в руку тяжёлый букет. — Ника, матом тебя заклинаю, будешь бросать — целься в меня!

— Эй, так не честно! — запротестовала Слава. — У всех одинаковые права! Мы тоже замуж хотим!

— Да не буду я ничего бросать, — нервно ответила я. — Ещё убью кого-нибудь этой бомбой…

— Правильно, не швыряй, как гранату, а просто легонечко перебрось мне, по старой дружбе, — подмигнула Анька. — Пошли. Слышишь? Скрипки настраиваются на марш Мендельсона!

Живой оркестр, расположившийся, несмотря на первые заморозки, в саду под шатром, играл что-то непонятное, и в музыке то и дело проскальзывали нотки знаменитого свадебного марша. Ненароком, исподволь, незаметно… Я глубоко вздохнула несколько раз, чтобы успокоиться. Нет, надо верить, что всё пройдёт на самом высоком уровне. Я не упаду, не запутаюсь туфлями в подоле, не уроню кольцо, не подожгу фату, не оболью жениха безалкогольным шампанским… Я просто выйду замуж на чудесной церемонии в собственном саду в окружении замечательных людей, родственников и коллег. Да, так и надо думать.

Церемония и правда получилась чудной.

Под чарующие звуки скрипок я прошла от крыльца шале до импровизированного алтаря, где меня ждали Илья и его свидетель — молодой парень-очкарик с модной бородкой. Девушки довели меня до беседки, увитой белыми розами, и помогли подняться на небольшой помост. Я слушала прекрасную музыку, смотрела, как вспыхивают искры в глазах любимого мужчины (и надеялась, что это при виде меня, красивой!), чувствовала лёгкие толчки в животе — как будто рыбки плескались в аквариуме… Я была счастлива. Пожените нас уже, мы умчимся в свадебное путешествие — далеко, надолго, вдвоём!

— Солнышко, ты самая красивая невеста и самая красивая женщина в мире, — шепнул мне Илья, подав руку и приобняв другой за талию.

— Я самая нервная в мире, — пожаловалась я с улыбкой.

— Всё будет хорошо. Посмотри мне в глаза, Ника.

Я послушалась. В его глазах был космос. Они источали нежность и уверенность, они кричали мне о любви. И я внезапно успокоилась. Всё будет хорошо…

Поженили нас красиво и быстро. Не обошлось без торжественных речей, в которых нам сулили все богатства света и долгие лета жизни, а потом мы сказали друг другу «да» и обменялись кольцами. Первый поцелуй уже мужа заставил мои колени дрожать, а толпу гостей — аплодировать. И на этом официальная часть закончилась, Илья привлёк меня к себе и повёл к фуршетным столам. Стульев не предусматривалось, но специально для невесты и некоторых пожилых гостей принесли несколько штук. Я с удовольствием расположилась на одном из них, чтобы ноги отдохнули, и принялась принимать поздравления.

Высокий, статный и наполовину седой мужчина подошёл к нам, уже когда обе мамы и подружки отошли в сторонку. Илья при виде него улыбнулся так, будто у него посреди вечеринки зуб заболел, и сказал:

— Папа. Здравствуй.

— Поздравляю со свадьбой, — ответил мужчина, не глядя на меня, и добавил: — Очередной.

Будто в какашках обвалял вместе с фатой… Я покраснела и хотела встать, но Илья просто положил руку мне на плечо, чем немедленно успокоил, и улыбнулся ещё шире:

— Спасибо, мне приятно. А моей жене ещё приятнее, что ты смог выбраться. Кстати, познакомьтесь. Ника, это Владимир Степанович Белый, мой отец. А это Ника, моя любимая жена и будущая мать моих дочек.

— Добавь «единственная», что ли, а то ощутила себя как в гареме, — пробормотала я только для Ильи. Но папа услышал, усмехнулся:

— А девочка с юмором. Слушай, давай поговорим начистоту.

— В очередной раз? — вернул ему сдачу Илья.

— Я не оставляю надежды, что ты всё же переберёшься в Москву. Мне нужен такой директор, как ты. Ну и где тут можно заработать большие, настоящие деньги, сынок?

— У меня всё хорошо, инвестиции окупаются, — сдержанно сказал Илья, но отец покачал головой:

— Я в курсе, как окупаются твои инвестиции. Плохо они окупаются, сынок. Твоя фирма горит.

— Никто не горит, папа. У тебя ложная информация.

— Пока не горит, хорошо, но уже тлеет, как торфяник летом.

Конечно, будет гореть и тлеть, когда Юлечка делает всё возможное, чтобы утопить модный дом. Набрала в штат каких-то супер-пупер дизов, вон Оксанка по секрету скинула Аньке фотки коллекции… Там такое — сам Жан-Поль обзавидуется! Абсурд и вычурность рулят, пытаясь замаскироваться под лаконичность и минимализм…

Тлеет, как торфяник летом…

Где я слышала эту фразу? Ведь слышала же и не так давно! И почему мне кажется, что она была произнесена высоким стервозным женским голосом?

Шагалина!

Так вот с кем она говорила по телефону! С папой Ильи… Который заказал ей фирму сына. но почему? Зачем ему это понадобилось? Ответ пришёл сам собой — конечно, чтобы сын приехал в Москву и занял пост директора в его фирме. Ирина говорила, что её бывший муж настоящий олигарх, что для него десяток миллионов рублей, чтобы заплатить Шагалиной… Как это подло! Как низко!

Я вовремя прикусила язык, чтобы не выпалить всё это в лицо свёкру. Нельзя, нельзя! Надо сказать Илье потом, когда мы останемся одни. Сейчас надо мило улыбаться и быть спокойной. В конце концов, это моя свадьба, никто не имеет права мне её сорвать или испортить.

— Папа, если позволишь, мы поговорим позже.

Илья вежливо подал мне руку:

— Давай прогуляемся, если ты не устала.

— Давай, — выдохнула я с облегчением и поднялась, опершись на его ладонь.

Забыть о проблемах, наслаждаться радостью гостей, наслаждаться праздником, который мы устроили! Мамы наши — одетые с шиком, причёсанные по моде — беседуют с моими швеями, вполне вероятно, о фасонах трендов наступающего сезона. Там же отирается Данька, который доволен всеобщим вниманием. Только бы не слопал чего-нибудь вредного для его желудка! Но вроде Ирина бдит… Анька вовсю кокетничает со свидетелем, и, похоже, у них уже нашлись общие интересы. А мы с мужем тихонечко кружимся в вальсе, который играют скрипки. Зря я боялась. Хорошая свадьба, всё в порядке!

А потом случился трындец.

Данька куда-то запропастился, и я, пользуясь тем, что Илья отвлёкся на одного из гостей — партнёра по бизнесу — пошла искать мальчика. Нашла в гостиной на диване. Зато в каком состоянии! Бледный Данька, скрючившись в комочек, лежал в уголке и тихонечко стонал. Присев рядом, я потрогала его лоб:

— Малыш, тебе плохо? Что случилось?

— Животик болит…

— Сильно болит? Что ты ел? Ты ел сладости?

— Нет! Я только кашу, которую бабушка Ира сварила… И ещё две тартинки, но бабушка разрешила!

Холодный пот катился по его лбу, и я перепугалась до коликов. Схватила его в охапку и согнулась от тяжести. Бросилась к выходу. Вернулась к Даньке и затормошила его:

— Малыш, я сейчас позову папу! Сейчас вызовем Скорую!

— Папочку хочу, папочку…

Сейчас будет папочка… Я бросилась на крыльцо, нашла взглядом Илью и поторопилась к нему. Мило улыбнувшись гостю, потянулась к уху мужа и прошептала:

— Даньке плохо, надо Скорую!

— Чёрт! Я отвезу его сам! Где он?

— В гостиной… Может, всё-таки Скорую?

Илья извинился перед гостем, повернул меня лицом к себе и сказал твёрдо:

— Своего сына я повезу в больницу сам. Ты развлекайся, отдыхай, а я скоро, договорились?

Он направился к дому, а я подобрала платье и пошла за ним:

— Фиг тебе, я с вами.

— Солнышко, не надо… — начал было Илья, но увидел моё лицо и замолчал. Махнул рукой и поспешил к Даньке: — Малыш, ты чего это раскис? Давай, цепляйся за папу и поедем в больницу!

— Папочка, так болит…

— Всё будет хорошо, котёнок! Доктор тебя вылечит…