Ульяна Гринь - Беременна на полставки

Дома на Фонтанке были подсвечены, казалось, изнутри. Строгие и в то же время изящные фасады, высокие окна, их отражение в реке — всё виделось мне ирреальным, фантастическим, благородным, как эльфы. Илья вышел из машины первым и подал мне руку:

— Прошу к моему скромному шалашу.

— Скажешь тоже, — усмехнулась я, выбираясь из джипа. — Хорош шалашик в центре города, да ещё в старом фонде!

— Не поверишь, у меня в комнате даже есть изразцовая печь, — как мальчишка, похвастался он.

— Горю желанием её увидеть!

— Ника…

Илья повернул меня лицом к себе и спросил:

— Ты хочешь увидеть изразцовую печь или мою комнату?

В тёмных глазах вспыхнули миллионы искр, словно вода в Фонтанке при приближении катера с сигнальными огоньками. А я только улыбнулась, за руку потянув его к дому.

Квартира у Ильи была именно такой, какими должны быть все старые квартиры после ремонта. На высоких потолках сохранилась старинная лепнина, и её заботливо реставрировали до состояния новой. В остальном всё выглядело как обычное жильё не бедствующего человека. Особенно меня впечатлил камин в коридоре, под которым были сложены полешки. Неужели рабочий? Наверное, здорово зажечь его вечером и ощутить себя в домике посреди леса, хотя и сидишь в самом центре огромного города.

Не снимая обувь, Илья повёл меня через весь коридор на кухню. Спросил:

— Ты голодная? Хочешь, я пожарю яичницу?

Со смешком я покрутила головой. Никак не могла представить моего красавчика биг босса на кухне в фартуке с лопаткой в руке над сковородкой! Но он по-хозяйски открыл холодильник и нахмурился, мучимый выбором:

— Хм… хочешь сока или молока?

— Хочу.

— Так сока или молока? — он вытащил два пакета и взвесил их в обеих руках. Я ткнула в молоко — не люблю яблочный сок. Илья убрал второй пакет, достал из шкафчика высокий стакан и налил мне молока: — Садись, чувствуй себя как дома.

Присев за обеденный стол, я обвела взглядом красивую кухню в бежево-синих оттенках и спросила:

— Ты живёшь тут один?

— Почему один? С мамой, — улыбнулся Илья, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. Я удивлённо подняла брови:

— Ты шутишь?

— Серьёзен, как никогда.

Я пробормотала:

— Не могу представить, что ты… живёшь с родителями.

— Ника! — рассмеялся мой босс, садясь напротив. — Во-первых, не с родителями, а с мамой. Во-вторых, конечно же, у меня есть своя недвижимость — ну, шале ты видела, а ещё квартира. Но с мамой просто… Нам так удобнее.

— А где твой папа?

— В Москве. Он… как бы сказать попроще… Ну да всё равно ты узнаешь. Он один из тех, кому реально принадлежит Газпром.

— Ого… А ты, значит, просто бизнесмен.

— А я просто бизнесмен, — с улыбкой подтвердил Илья. — И мне зашибись!

— Боже, какой сленг, — пробормотала я как можно язвительнее. — Гопник ты, а не бизнесмен!

— По краям!

Его глаза снова смеялись, и я снова растаяла от этого взгляда, от мелких морщинок в уголках глаз, от изгиба губ — с левой стороны на щеке появилась ямочка. И захотелось прижаться к ней, потереться носом, поцеловать…

Я зависла, неотрывно глядя на Илью, и повисла неловкая пауза. Мы просто сидели и смотрели друг на друга, улыбаясь. А потом Илья встал и решительно отобрал у меня недопитый стакан молока:

— Пошли, я покажу тебе печь.

— Покажи, — легко согласилась я.

Он поцеловал меня ещё в коридоре у камина. Сильные руки держали за талию крепко, как будто я могла сбежать. Глупая мысль, конечно же, ведь я сама хотела, чтобы Илья был со мной… Я жаждала этого, боясь влюбиться и быть брошенной, я тянулась к нему, опасаясь, что он увлечёт меня в бездну и изменит всю мою жизнь. А когда руки сняли с меня пиджак, я отбросила все сомнения. Все! Хватит дурью маяться! Я отдала себя на милость Ильи, как сделала это два месяца назад, в пошивочной. А он мельком кивнул, увлекая меня в комнату:

— Печь…

— Пофиг, — ответила я, увлекая его на кровать.

И были ласки, был горячечный жар желания, была страсть, которая напугала меня в первый момент. Я даже попыталась отстраниться, спрятаться, когда мы дошли до самого главного, а на вопрос, что случилось, ответила:

— А если ты повредишь детям?

— Я аккуратно, — тяжело дыша, ответил Илья. — Честное слово…

И я сдалась. Сдалась окончательно и бесповоротно.

Домой я в эту ночь не попала. Илья не отпустил, самолично отослал маме смску с моего номера, обнял и уснул, прижимая меня к себе. а я долго лежала, слушая, как ровно и спокойно стучит его сердце под моей щекой, и улыбалась в занавешенную гардинами белую ночь — как глупая маленькая девчонка.

А вот утро выдалось примечательным.

Просыпаться в чужой постели всегда испытание. А ещё если просыпаться в ней в одиночку. Ильи рядом не было, зато на меня смотрела прелестная изразцовая печь. Нежно-зелёная плитка оттеняла двух миниатюрных кариатид, которые поддерживали каминную полочку, а посередине дымохода красовалось лепное панно с усачом-мушкетёром. Хотя, вполне возможно, это был вовсе не мушкетёр…

Потянувшись, я ощутила каждую мышцу в теле, каждую из двухсот шести косточек. Вру. Слуховые косточки не отозвались, а все остальные — да. Но стало так приятно, что я невольно улыбнулась. Какая красивая была ночь! Какой нежный мужчина… Просто сказка! И он уверил меня ещё раз, что с Юлей у него давным-давно чисто деловые отношения. Я была склонна верить Илье. А может, была просто согласна заблуждаться…

Но где же он? Как в американских фильмах, проснулся раньше меня и побежал в булочную за свежими круассанами к кофе? Это было бы очень мило, но не думаю. Наверное, всё же делами занят. Хоть сегодня и суббота, начальство работает без выходных. Заезженная фраза, но, думаю, Илья именно из таких.

Я поднялась, ища взглядом свою одежду. Детали костюма валялись по спальне, блузка висела на спинке стула, лифчик… А, вот и лифчик, высовывается из-под кровати! Трусики висят на люстре, какая прелесть! Как мне их достать, скажите пожалуйста? Если только вскарабкаться с ногами на кровать, и то не точно! Тут же потолки три с половиной метра! Как Илья только добросил их вчера?

Оглядевшись по сторонам, я нашла длинную палку, которой, вероятно, раздвигали шторы, и всё-таки сбила трусы с рожка люстры. Одевшись, нашла свои сникерсы и сумочку, приоткрыла дверь. В квартире слышались два голоса: женский и мужской. Мужской принадлежал Илье, а женский… Поначалу я даже испугалась, что это Шагалина, но потом поняла — женщина намного старше бывшей жены Ильи. А голос знакомый. Я его слышала буквально… вчера!

— Ты же в курсе, что она беременна, Илюша?

— Конечно, в курсе, мама. А вот откуда ты знаешь?

— Я только вчера делала ей УЗИ, сыночек!

Мать моя женщина! Гинеколог из медицинского центра — мама моего биг босса? Нет, всё-таки мир не просто тесен, а ужат до размеров маленькой питерской квартирки… А что мне теперь делать? Стоит дать знать, что я здесь, или затаиться?

— И кстати, совсем кстати, она беременна двойней.

— Мама, я знаю! Я сам подвозил её до больницы.

— Они от тебя?

— Мама!

— Не мамкай, это нормальный вопрос. Ты спишь с женщиной, которая беременна, поэтому логично предположить, что твоими детьми. Отвечай уже!

— Я не знаю… Возможно… Я точно знаю, что пользовался презервативом.

О как! Я этой детали не помню. Впрочем, я мало что помню из деталей корпоративного вечера…

— Илья, если ты спишь с замужней женщиной…

— Она не замужем.

— Не суть, у неё есть парень, отец её детей, и…

— Нет у неё парня.

— Я просто не хочу, чтобы ты разбивал чужую семью, понимаешь?

— Понимаю, мам, правда, у неё никого нет.

На кухне возникла пауза. Засвистел чайник. Отодвинулся стул. Я чуть прикрыла дверь, чтобы меня не заметили, и прислонилась к стене. Мечтая об Илье, я совсем забыла, что у него есть мама с папой. И даже не спросила о них. А ведь они могут быть против меня, это один шанс из двух. Или против, или за…

— В крайнем случае, если тебе это так принципиально, я сделаю тест на отцовство, — сказал Илья небрежно. Я напряглась. Но его мама ответила категорически:

— Только не во время беременности! Это чревато осложнениями, к тому же двойня… Нет! Не советую.

— Я сделаю после, мам, не цепляйся к словам.

— Ну, я ничего не говорю насчёт Даньки…

— И не говори.

Это уже было сказано таким твёрдым и безапелляционным тоном, что я широко открыла глаза. Послышался звук льющейся в чашку воды, зазвенела ложечка о фарфоровые края, и мой биг босс добавил:

— Данька мой сын, плевать на ДНК.

— Как знаешь, сыночек, как знаешь…

Они снова замолчали, и я выдохнула. Надо, наверное, как-то выбираться из спальни. Стукнуть чем-нибудь, предупредить, что я проснулась…

Тут, как по канону жанра, левый сникерс выскользнул из моей руки и шмякнулся о пол. Теперь о моём пробуждении осведомлены жители соседних квартир, чего уж там… Я чертыхнулась, подобрав обувку, и вышла в коридор. Мне навстречу уже спешил Илья:

— Ника, мы тебя разбудили? Прости. Пойдём, я познакомлю тебя с мамой.

— Рановато, но пойдём, — неловко пошутила я, и он улыбнулся, оценив юмор.

— Мама, знакомься, это Ника.

Я обречённо взглянула на врача, которая делала мне УЗИ, и протянула руку:

— Очень приятно.

— Ирина, — ответила врач.

— А по отчеству?

— Мама терпеть не может отчество, — рассмеялся Илья. — Так что привыкай без!

«Привыкай»? Какой милый намёк на продолжение наших отношений! Но в своё отцовство он пока не верит, и это жаль… Ничего, как-нибудь прорвёмся. В конце концов, хотя бы один из малышей должен быть похож на папу! Ямочкой на щеке, например…