Однако поговорить нам так и не удалось. В семь двадцать с улицы посигналили, и Илья подхватился:

— Побежали, солнце моё, я опаздываю!

— А мне домой заехать, — я растерянно опустила взгляд на пожмяканное платье и босые ноги. — Не идти же в таком виде на работу…

— Конечно, не идти! Дима отвезёт тебя, разрешаю опоздать.

Против такого щедрого предложения не попрёшь. Я даже сразу успокоилась. Сейчас не спеша приму душ, переоденусь и поеду на работу на любимом метро.

Несмотря на чай, в желудке поселился маленький беспощадный комок голода. Мне б сейчас стопку оладушек… Или сочную, истекающую соусом шаверму… Или хотя бы булочку с яблочным повидлом! Но у Ильи было шаром покати. Однако Дима приехал точно вовремя, без особых пробок довёз нас до офиса, где мой босс вышел и с улыбкой сказал:

— Увидимся через час?

Я только кивнула. Дима всю дорогу молчал. Мне показалось, что это было его естественное состояние, причём он не производил впечатление тупого водилы. Просто молчаливый парень. Жаль Костика, ему тут ничего не светит. И штат у нас полный.

Памятуя о моих босых ногах, Дима остановил машину совсем рядом с крыльцом и, пока я не успела выскочить, рысцой обежал машину, распахнул дверцу:

— Прошу.

— Спасибо, — пробормотала я, выходя босыми ступнями на ещё не нагретый асфальт подъезда. Короткими перебежками добралась до двери и юркнула внутрь. Ох, что скажет мама? И почему, интересно, этот вопрос я задаю себе только сейчас вместо вчера? Поднявшись по ступенькам, аккуратненько открыла дверь ключом и на цыпочках вошла в прихожую. Полвосьмого, мама в это время уже не спит обычно…

И точно. Она услышала мой шорох и выглянула из кухни. На лице её застыло тревожное выражение, но, когда мама оглядела меня с ног до головы, улыбка осветила взгляд.

— Привет, мам, — сказала я тихо. Тон вышел извиняющимся. Вот, опять. Загуляла я что-то в последнее время!

— Завтракать будешь? — безо всяких предисловий ответила мама и пошла на кухню. Господи, дай мамуле здоровья! За что мне так повезло? Другая бы, как у моих подружек, начала ворчать или выспрашивать, а моя сразу кормит…

— Буду, мам! — крикнула я из ванной. Вот только умоюсь и накрашусь по-человечески.

— А где туфли потеряла?

— Утонули, — ляпнула я, не подумав, садясь за стол. Мама вскинулась:

— Как это утонули?

— Мамуль, ты не волнуйся, всё в порядке, просто туфли… ну, забудь о них.

— Если всё в порядке, то пей кофе с оладушками, — выдохнула мама. — Костик тебя, между прочим, допоздна ждал…

Она сказала это настолько «между прочим», что более «между прочим» можно только помереть. Я хмыкнула, запихивая в рот оладушку целиком:

— Ну, не надо было ждать, я же предупреждала!

— Хороший мальчик, правда ведь?

— Мамуль, ты меня сбагрить пытаешься замуж? — рассмеялась я, и мама замахала руками:

— Что ты, что ты! Просто мне очень нравится Костик, вот и всё!

— И этот хороший мальчик, небось, вчера сожрал всё мясо?

— Нет, конечно, в холодильнике осталось, — машинально ответила мама, а потом метнулась к холодильнику: — Никуша, давай я тебе дам с собой на работу, а?

Спорить я не стала.

— Давай.

Спорить сейчас мне не с руки. Пусть лучше мама занимается ссобойкой, чем продолжает разговор о Костике. Нет, нет, она совсем меня не сватает… Часики, конечно, тикают, детей надо рожать, пока молодая, за мужчиной как за каменной стеной… Но не за Костиком же!

— Мам, не повезло тебе со мной, да?

— Что ты такое говоришь?!

Мама застыла со всполошённым лицом, глядя на меня в упор. Я даже смутилась. Ведь она не слышит монолог в моей голове!

— Ну… Родила сама, растила сама… Мужчин я с тобой никогда не видела…

— Ой, Никуш… — мама рассмеялась, вздохнув с облегчением. — Дети — это счастье! А мужчины… Приходят, уходят.

— Но я так не хочу!

— Значит, у тебя будет по-другому. Ешь, ты и так опаздываешь, доченька.

— Ничего, один раз можно, — пробормотала я, набивая рот очередной оладушкой.

В результате всего на работу я попала примерно к девяти. Помня, что у меня индульгенция от босса, поднималась по лестнице в офис весело и непринуждённо, пока не была остановлена высоким женским голосом:

— Девушка, вы работаете в модном доме Игнатьевой?

Я девушка, да, и работаю там, а что?

Оглянувшись, увидела высокую темноволосую модель с ярко-голубыми глазами и пухлыми, по-детски надутыми губами. В том, что она именно модель, сомнений быть не могло. Эти девушки всегда двигались особенно, не только по подиуму, но и по лестнице, и по асфальту. Что-то особенное в походке и в задранном параллельно полу подбородке выдавало их профессию знатокам. А я насмотрелась на моделей по самое не хочу.

— Здравствуйте, вы на кастинг? — спросила, любуясь статью девушки. А та вдруг скривила ротик и надменно сморщила нос:

— На какой ещё кастинг, блин? С ума сошла? Я хозяйка! Веди меня в кабинет директора!

Меня будто ошпарило изнутри. Какая хозяйка? Хозяйка же Игнатова, а директор Илья… Что эта красотка пришла делать в наш модный дом?

— А вы кто? — не слишком приветливо отозвалась я.

— Юлия Шагалина, — совсем неприветливо бросила девушка. — Ну? Рапидос, шнель, шнель! Что стоим, чего ждём?!

Уфти… Шагалина… Очень востребованная модель, зарабатывает миллионы в год! И в нашем модном доме… Я, наверное, ничего не понимаю в этой жизни. На всякий случай я решила мило улыбнуться и указала Юлии на двери офиса с золочёной вычурной табличкой:

— Пожалуйста, вот офис.

— Я сказала, в кабинет директора.

Сказала, ага, тоном, которого нельзя ослушаться. Мне не влом, я провожу и до кабинета. Заодно посмотрю, нет ли там случайно каких-нибудь документов для бухгалтерии, и как отнесётся Илья к появлению самой Шагалиной.

Мы шли по коридору, как будто меня вели на казнь. Стук каблучков Юльиных шпилек казался мне отчего-то стуком молотка по гвоздям в мой гроб. Даже странно — отчего? Не всё ли равно, кто будет мне начальником?

Нет, не всё равно. Лучше, конечно, Илья. А вот и он! Стоит в предбаннике перед Лизонькой, которая изогнулась над столом и всеми силами старается выглядеть сексуально в своём белом облегающем платье, параллельно выискивая файл на компьютере. А тут Шагалина — в минималистическом чёрном платьице с легкомысленными оборочками и глубоким декольте, блондиночка со взглядом Сталина… И я скромно притаившаяся за дверью — простая русская невзрачная мышь в джинсах. Незамеченная.

— Ну, как продвигаются наши дела? — спросила Юлия громко и уверенно.

— Юлечка? — безмерно удивился Илья, оглянувшись, словно громом поражённый. — Ты разве не в Италии?

— Как видишь, любимый, — Шагалина улыбнулась с таким видом, будто только что подписала миллиардный контракт — торжествующе.

— Что же ты не позвонила… любимая? — пробормотал мой босс, слегка изменившись в лице. — Я бы тебя встретил!

Больше слышать я не хотела ничего. Развернулась на пятках кроссовок и рванула побыстрее к себе в каморку. Какой же он всё-таки козёл! У него есть женщина, может быть, даже жена, а он в ресторан водит другую и готов с ней переспать! И с Лизкой тоже… Нет, не козёл! Кобель! Кот мартовский! Тьфу ты, угораздило же…

С горя я выпила чашку кофе и разогрела мамино мясо по-французски. Обиду на мужчину надо заедать. Ну и пусть растолстею, тогда точно никто не будет соблазнять!

Даже после спасительной еды, после тающего во рту запечённого мяса, после сладкого кофейка, я никак не могла прийти в себя. Вроде бы — ну, всё понятно, мужик расслабился, пока жена/невеста в отпуске, не ожидал её возвращения, но блин, какой же он всё-таки кобель! Разве так можно? Разве можно давать девушкам надежду?

А с какого перепугу я на что-то понадеялась? С самого начала было ясно, что мы с ним совершенно разные — как воробей и орёл. Я никаких талантов не имею, красотой не блещу, переспали мы с ним явно по ошибке. Вот Лизонька ещё могла бы побороться с Шагалиной, а мне куда? Сиди, дурочка, знай своё место…

Очередной приступ тошноты заставил меня поморщиться. Господи, да что ж такое? Я думала, всё прошло, но походу нет ещё… Неужели я действительно беременна? Это катастрофа, блин! Настоящая катастрофа…

Сдерживая рвотные позывы, я схватила мусорку для бумаги. Ой, не добегу до туалета… Ой, мамочка! Ой…

Вывернув даже не переваренное мясо в кучку скомканных листов А4, всё же расплакалась. Сердце сжало, будто железной рыцарской перчаткой, а внутри всё бунтовало. И против еды, и против Ильи. Ника, соберись! Ты же никогда не была тряпкой! Или была? Так хоть теперь не будь и иди в аптеку! Купи тест на беременность и решай по-быстрому, что делать, в зависимости от результатов.

Я встала, с отвращением глядя на инсталляцию в мусорной корзине. Да, так и сделаю. В конце концов, даже если ребёнок имеет место быть, только мне решать, что с ним будет. Вот только эту гадость выброшу…

***

— Юля, почему ты так рано вернулась?

Не вернулась, нет. Припёрлась. Что за баба такая? С ней вообще сплошные траблы… Зачем, зачем он с ней связался?

— Пупсик, ты что, не рад?

Юлечкин голос отозвался мучительной головной болью. Надо сходить в аптеку, купить какой-нибудь аспирин… В последнее время так часто болит голова, что просто пипец. О чём они? Ах да, Юлька…

— Я рад. Безумно рад. Но почему ты вернулась?

— Илюшенька, я вернулась, чтобы взять в свои руки управление этого задрипанного модного дома.

Юля в своём репертуаре. Слишком востребованная модель в прошлом, после рождения ребёнка она выпала из обоймы. И вот вроде деньги есть, а заняться нечем… Кастинговое агентство, которое она открыла, пашет ни шатко ни валко, коучинг по актерскому мастерству не очень удачен… Вот если бы она открыла курсы минета…