Он слишком хорошо ее знал и по полутонам в голосе мог определить, что с внучкой не все в порядке и у нее проблемы.

– Там у вас что, этот министришка объявился? – совсем разволновался дед.

– Ну что ты беспокоишься! – подобралась Глашка, зная, что дед, он такой: и слушать не станет, возьмет и приедет спасать-выручать! – Честное-пречестное, у меня все в полном порядке! Хочешь, Колю тебе дам, он подтвердит! – И она сунула трубку Коле, сделав страшные глаза.

– Здравствуйте, Григорий Павлович, – поздоровался Алтай, выслушал встречное приветствие, посмотрел на Глашку и отрапортовал: – С ней действительно все теперь в полном порядке. Ее ударил скутер по голове, когда она плавала, ничего страшного: царапины, синяк, легкое сотрясение, потом Глаша влюбилась, потом приезжал брошенный жених, но ее новый избранник быстро и грамотно с ним разобрался, у замминистра теперь претензий к Аглае нет, и имя ее он постарается забыть как можно скорее. Потом мы вкусно, торжественно обедали, сейчас чай пьем, и мужчина приглашает вашу внучку на свидание с продолжением.

Глашка задохнулась от возмущения и попыталась через стол дотянуться и вырвать трубку у Коли, Алтай увернулся, отстраняя ее руку, слушая, что ему говорит Григорий Павлович. Генералов, прикрыв глаза рукой, беззвучно хохотал, сотрясаясь всем телом, девушка Инна смотрела на них троих поочередно совершенно потрясенным взглядом.

– Конечно, Григорий Павлович! – радовался Николай. – Приезжайте, ждем! Очень рады будем! Приезжайте с другом! Встречу, а как же!

Снова выслушал, что говорит дед Гриша, и со всей серьезностью уверил:

– Достойный, я ручаюсь! Вам понравится! – посмотрел на Глашку, улыбаясь совершенно бесстыдно. – Передам обязательно! До свидания, Григорий Павлович! Ждем! – и нажал отбой.

– Убью! – кровожадно пообещала Глашка.

– А то ты деда своего не знаешь! – смеясь, оправдывался Коля, отдавая ей телефон. – Так мы хоть знаем, что он прибудет, а то бы завтра примчался без предупреждения! Он же по твоему блеянию сразу просекает, что у тебя проблемы! Всегда!

– Что ты там нес! – возмущалась беспредельно Глашка. – «Свидание с продолжением»!

– О! – возрадовался Коля. – А это единственное, что в моей речи тебе не понравилось? Кстати, Григорий Павлович сказал, чтобы ты на свидание шла!

– Так и сказал? – опешила Глашка, забыв возмущаться.

– Сказал: ну, раз мужчина достойный и влюбилась, то пусть идет, тем более с продолжением!

Глашка посмотрела на Колю изучающе и вдруг расхохоталась от души!

– Он мог! – смеялась она. – Дед, он как что скажет!

– А вы всегда так общаетесь? – осторожно спросила Инна, о которой все забыли. – Вы же вроде друзья, а ты ее сдал?

– Все, Глашенька, пошли домой, тем более дедушка благословил, – поднялся с места, продолжая посмеиваться, Генералов и протянул ей приглашающе ладонь.

Глаша вложила свою ладошку в его, поднялась, как-то сразу позабыв о повисшем безответно вопросе ничего не понявшей про них девушки Инны.

– Мы пойдем, – оповестил Генералов остающихся и, пропуская Аглаю вперед, к лестнице, наклонившись, шепнул ей на ухо, когда она проходила мимо него: – У тебя есть реальная возможность поизучать эту местную достопримечательность поподробней!

Они никуда не спешили. И в этом было что-то такое запредельно прекрасное – в неторопливой нежности поцелуев, тихом шепоте милых ласковых слов, в почувствованных каждым миллиметром кожи ласках. И в стремительном соединении, похожем на забытье, отсекающем весь окружающий мир от них двоих! И в долгом расслабленном бессильном «после», не разъединяя рук и объятий.

Ночь любви! Великий божественный подарок влюбленным!

Как много познается и создается в ней! Они творили свою первую ночь любви, растворяясь друг в друге и открывая себя заново!

Небо светлело предрассветным напоминанием, птицы громко щебетали, посылая им двоим свои песни через распахнутые балконные двери спальни, они лежали обессиленные, друг к другу лицами, но невозможно было спать – так звенела в них эта ночь и их познание телом и душой друг друга.

– Ты художник? – тихо спросил Глеб, поглаживая Аглаю по спинке.

– Наверное, – плавилась она под его рукой, лениво-тихо выговаривая слова. – Я окончила Суриковский, поболталась свободным художником по разным работам, потом поработала в большой рекламной фирме, последние пять лет преподаю деткам в школе искусство рисования и поделочное искусство. – Она вдруг оживилась, немного отодвинулась от Глеба, чтобы лучше видеть его лицо, глаза загорелись. – Ты знаешь, какие у меня детки талантливые занимаются! Прекрасные детки, все одаренные!

– У нас здесь тоже много детей живет, – уверил Глеб. – Здесь школа хорошая, современная. Этот поселок очень необычен, и люди в нем живут интересные, непростые.

– Про вашу Метель я слышу с первой минуты моего приезда, и все рассказывают, какая она необычная, мистическая. Мне даже легенду о ее появлении рассказал ваш краевед!

– Библиотека, что ли? – улыбнулся Генералов. – Это он тебя сюда вез?

Аглая кивнула. Она насмотреться не могла на этого мужчину и все улыбалась.

– Библиотека у нас известный мужик, влюбленный в эти места и знающий про них больше всех, – заметил Глеб и вернулся к прежней теме разговора: – Так все-таки ты преподаватель или художница?

– Художники – это мои родители, – пояснила Аглая. – Вот они настоящие! В молодости объездили всю страну, где только не побывали! У папы две книги-альбома вышло с их рисунками, портретами, рассказами, очень интересные, и два альбома общих работ они с мамой выпустили. Сейчас в Кении рисуют, у них кенийский период. Вот они на всю голову художники. А я так, немножко, правда, их друзья устроили две небольшие выставки моих рисунков и офортов, не знаю, как другим, а я эти свои работы очень люблю.

– Покажешь? – улыбался Генералов.

– Ну а как же! И очень хочется здесь порисовать, тут такая красота сказочная!

– Обязательно порисуешь, покажу тебе самые красивые места и обещаю, пока ты рисуешь, не мешать! – Не удержавшись, он притянул ее к себе и поцеловал в губы.

– А чем ты занимаешься? – спросила Аглая, снова немного отодвигаясь от него, чтобы лучше видеть.

– Я финансовый консультант, – скупо отозвался Генералов.

Глашка присмотрелась к нему, почувствовав, что он немного напрягся. Она сейчас все про него чувствовала, как чуткий радарчик.

– Ты сдвинул брови, – тихо сказала она и погладила, еле касаясь кончиками пальцев, морщинку между его бровей и его губы, – и немного сжал губы. Это закрытая тема? Для всех? Или ты только женщинам не рассказываешь о своей работе?

Генералов, напрягшийся было по многолетней привычке, мгновенно расслабился от ее прикосновений, от тихого, немного сочувственного голоса, вызвавшего волну нежности, прокатившуюся по его телу.

– Да ничего интересного, Глашенька, рутинная финансовая работа. – Он принялся снова ее нежно и медленно поглаживать.

– Ну, не расстраивайся, – гладила его пальчиками по лицу Глашка, уговаривая, как ребенка. – Я же не догадывалась, что простым финансовым консультантам требуется знание арабского языка, владение боевыми искусствами, вплоть до бесконтактного боя, и умение весело и непосредственно уходить из-под обзора камер наблюдения.

Сначала Генералов опешил, да так, что и гладить ее перестал, и дышать позабыл, потом выдохнул и легко рассмеялся. Притянул Глашку к себе, поцеловал, прижал ее голову к своей груди, уткнулся подбородком в ее макушку, с удовольствием вдохнул поглубже ее запах.

– У меня есть строгое правило, – начал объяснять он, – я ничего никогда не рассказываю о своей работе, и ты угадала – особенно женщинам.

– Все бывает когда-то первый раз, – заметила философски Глаша, прижимаясь к нему. – А правила на то и придумываются, чтобы их менять.

– Как, например, делаешь это ты, – заметил он. – Как я понял, окончив спортивный интернат, и с большими достижениями, ты пошла учиться на художника, вместо того чтобы стать олимпийской чемпионкой?

– Это тебе лучше Алтая спросить, у него на эту тему целая теория есть, – посоветовала Глашка.

– Спрошу обязательно, и не только про это, – пообещал Генералов. – Мне про тебя все хочется знать, а ты девушка скромная, много не расскажешь.

– Вот мы какая парочка, – вздохнула Глашка по-старушечьи, – такие скромные, о себе не рассказываем! Стесня-я-яемся.

– Идем! – неожиданно решительно стал выбираться из постели Генералов. – Я тебе что-то покажу!

Он привел Аглаю в свою святая святых – в кабинет. Глашка от потрясения, позабыв обо всем, даже рот приоткрыла!

Два огромных процессора, плоских больших монитора, по которым в режиме онлайн шла трансляция новостей из каких-то арабских стран, два ноутбука, один включен, и на его экране мелькали какие-то цифры. Две небольшие плазмы на стене. Принтеры, два факса, еще какая-то совсем ей незнакомая навороченная техника.

– Вот это моя работа, – сказал Генералов, наблюдая за ее реакцией.

– Финансовая? – уточнила Глашка, рассматривая технику.

– Финансовая, – подтвердил он и пояснил: – Любые финансы неразрывно связанны с политикой, с климатическими аномалиями, с катастрофами, со всей остальной жизнью.

– А арабская особенно, – подсказала Аглая, кивнув согласно.

– Любая, – ответил Глеб, наклонился над столом, уже что-то там просматривая на экранах, пробежавшись пальцами по клавиатуре. – Я специализируюсь по Ближнему Востоку и всем арабским территориям.

– А зачем это работает, когда тебя нет? – указав жестом на включенные экраны, спросила Аглая.

– Там запущены специальные программы, которые отбирают в сжатом виде основные важные события по ключевым словам, именам. Я просматриваю подборку, и если нахожу что-то важное, изучаю уже расширенно. А там, – Глеб указал на экран ноутбука, – такая же приблизительно программа, но отслеживающая основные колебания рыночных котировок и данных.