Симона Элкелес - Беги от любви

– Ты сам себе портишь жизнь. Трей надавал бы тебе по шее, если бы увидел, во что ты превратился. – Прищурившись, Моника ждет моей реакции. – Неважно, Вик, ненавидишь ты меня или нет. Я тебя ненавижу.

– Ну, это даже хорошо.

– Почему?

– Потому что ты все еще девушка моего лучшего друга, – просто говорю я. – Вот почему.

– Эй! – Кто-то окликает меня. – Виктор Салазар! Слушай, вон там твоя сестра с Мэттью Бонком. Сосутся возле бара.

Вот черт! Не выпуская Монику из рук, я смотрю ей в глаза. Мне хочется быть с ней рядом, сказать ей, что всегда буду ей предан, несмотря ни на что. Но моя откровенность только все усложнит.

– Мне нужно спасти сестру от Бонка, – говорю я. – Но тебя в таком виде я оставить не могу.

– Я передумала. Иди. Просто уйди. Мне не нужен ни ты, ни твои дурацкие поцелуи. – Моника отмахивается от моих рук. – Ты уходишь как раз тогда, когда ты кому-то нужен, Вик. У тебя прямо талант.

– Ты не понимаешь. Мы с Треем были лучшими друзьями. – Это хуже, чем поражение. – Я не могу… не могу этого сделать.

– Ты ничего не знаешь про нас с Треем! – кричит Моника.

– Я знаю, что он любил тебя, – говорю я.

– Ни хрена ты не знаешь, Вик. Думаешь, что знаешь, но тебя надули, как и меня. Ты думал, что знаешь Трея, но он оказался не таким, каким мы его считали.

Она смотрит туда, где Бри и Эштин. Они стоят и машут ей. Эштин, видимо, узнает меня и спешит в нашу сторону.

– О боже! Вик! – восклицает Эш.

Я не видел ее после несчастного случая, но сейчас не время для разговоров. Потом.

– Поручаю ее тебе, Эш, – говорю я, передавая Монику с рук на руки.

– Погоди, ты что, уходишь?

– Да, но только после того, как завершу дела.

Я ухожу к бару. Ведь у Бонка свидание с моей сестрой, а заодно и с моим кулаком.

– ВЫ КОГДА-НИБУДЬ влюблялись в человека, которого терпеть не можете? – спрашиваю я у Айзы в понедельник, когда мы вместе возимся с машиной.

– Ох, chica, я много раз влюблялась в парней, которых терпеть не могла.

– А кто был ваш первый бойфренд?

Айза откладывает гаечный ключ и вздыхает:

– Его звали Пако. Мы не встречались официально, ничего такого, но мне было семнадцать, и я была в него по уши влюблена. Мечтала, что мы когда-нибудь поженимся и у нас будут дети.

– И что было дальше?

– Его убили. – Она шмыгает носом, снова берет в руки гаечный ключ и возвращается к работе. – Вот тогда я и ушла из банды, но его было не вернуть.

– Я сожалею.

– И я. – Айза искоса смотрит на меня. – Так что там у тебя с моим кузеном?

Я чувствую, как к щекам приливает кровь.

– Ничего.

– Не вешай мне лапшу на уши. Я же вижу, как ты на него смотришь.

– Наверное, мы просто друзья. – Это, конечно, не совсем правда. – Хотя сейчас я его просто ненавижу. И мы уже даже не друзья.

Она кивает, переваривая сказанное.

– Алекс, пойди сюда!

Оторвавшись от работы над машиной, подходит Алекс – он сегодня опять зашел помочь.

– Расскажи Монике, как вы с Брит влюбились друг в дружку с первого взгляда.

– Я ее терпеть не мог, – начинает Алекс. – А она меня. Мы жили в разных концах города, и мне казалось, что мы совершенно разные. – Он смеется. – Откуда я мог знать, что мы родственные души.

– Я знала, – вставляет Айза.

– Да, правда, – смеется он.

– Можешь как парень что-нибудь посоветовать Монике?

– Ну да, – говорит Алекс. – Жена постоянно ставит передо мной новые задачи. Ради нее мне хочется стать лучше.

Я пыталась ставить перед Виком задачи, но он не захотел стать лучше, он просто сдался. Вдруг дверь мастерской открывается и появляется Берни. Он в костюме, в руках огромный букет роз.

– Ты что, с похорон пришел? – шутит Айза.

– Нет, – совершенно серьезно говорит Берни. – Я пришел пригласить тебя на свидание.

Айза делает шаг назад:

– Я же сказала, что на свидания не хожу. – Прищурившись, она бросает взгляд на Алекса. – Только попробуй хоть слово сказать, Алекс.

– Я молчу, Айза, – подняв руки вверх, говорит Алекс.

Берни протягивает Айзе цветы:

– Пойдем куда-нибудь сходим.

– Не могу, – отвечает она.

– Почему нет?

– Потому что… – Айза выбрасывает букет в мусор и поворачивается, чтобы уйти, но вдруг подлетает обратно к мусорному баку и достает цветы. – Черт тебя побери, что ты со мной делаешь, Берни?

– Просто пытаюсь тебя любить, – отвечает он.

– М-да… ну, все парни, которых я любила, умерли. Ты тоже хочешь?

– Когда-нибудь я точно умру, – говорит Берни. – Смерти я не боюсь. И тебя тоже. Пойдешь со мной на свидание?

– У меня работа.

– Я помогу нагнать.

– Я же тебя уволила, идиот. – Айза говорит грубо, но ее настоящие чувства выдает то, как она прижимает к себе огромный букет – будто это спасительная надежда на счастье.

– Можешь увольнять меня хоть тысячу раз, я все равно вернусь, – отвечает Берни. – Мы с тобой можем стать отличной командой. Пойдем сегодня со мной. Если после этого ты захочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я так и сделаю.

– Иди же, – говорит Алекс. – Дай ты шанс этому бедному гринго.

Айза бросает на него презрительный взгляд:

– А твоего мнения, Фуэнтес, я не спрашивала.

Алекс пожимает плечами. Я боюсь высказать Айзе свое мнение, потому что она может наорать и уволить меня сразу же. Но все же делаю это.

– Он же все равно не сдастся, – говорю я. – И цветы такие красивые.

Айза громко вздыхает и долго молчит. Наконец, судорожно сглотнув, она тихо говорит:

– Ладно. Я только переоденусь.

– Не надо, – просит Берни, беря ее за руку. – Я беру тебя такой, какая ты есть.

– Ты ненормальный! – говорит Айза.

– Я знаю. Спорим, Айза, что ты никогда не была на свидании с ботаном? Но открою тебе секрет: из ботанов получаются самые лучшие мужья.

Айза закатывает глаза. Берни тянет ее к выходу, но она поворачивается ко мне:

– Если хочешь сегодня поговорить с Виком, то заходи. Я, наверное, буду поздно.

Нервно закусив нижнюю губу, я беру у нее ключ от мастерской:

– Вы уверены?

– Черт возьми, если кому-нибудь удастся вытянуть его из этой тьмы, то это тебе.

– Откуда вы знаете?

Айза подмигивает:

– Я знаю не очень много, но вижу, что он боится тебя как огня. А ведь испугать его очень трудно.

В одиннадцать вечера я выскальзываю из дома, в голове звучат слова Алекса и Айзы. Я собираюсь найти Вика и, чего бы это ни стоило, бросить ему вызов. Я хочу показать Вику, что он многого себя лишает. Еще мне нужно выяснить, испытываю я к нему настоящие чувства или просто все выдумала.

Пока я еду в Фэрфилд на машине, у меня дрожат руки и сердце выпрыгивает из груди. Чтобы унять дрожь, я буквально вцепилась в руль. Суставы болят, потому что весь вечер я в напряжении. Я паркую машину у входа в мастерскую и захожу внутрь. Тусклый свет горит над лестницей, ведущей наверх, в квартиру Айзы, ставшую убежищем Вика.

Я собираюсь подняться туда, но из темноты раздается голос:

– Моника?

Я поворачиваю голову на голос Вика. Он стоит, прислонившись к капоту одной из машин.

– Вик, нам надо поговорить.

– О чем это? – спрашивает он, подходя ко мне.

– Кое о чем. Кое о чем важном.

– Во Фремонт я не вернусь, так что можешь не сотрясать воздух.

– Знаю. – Я поднимаю на него глаза. – Нам нужно поговорить серьезно.

Я собираюсь с духом, чтобы поговорить с Виком обо всем откровенно. Я и так уже достаточно от него скрыла. Сейчас выложу ему все и расскажу, что чувствую. Даже если этим оттолкну его от себя.

В МЯГКОМ СВЕТЕ УЛИЧНЫХ фонарей, проникающем сквозь непрозрачные окна гаража, я с трудом различаю, во что Моника одета. Стараюсь не думать о том, что мы одни. Понятия не имею, зачем она пришла и чего хочет. Что бы там ни было, мне следует отбросить все эмоции и вести себя отстраненно. Не собираюсь втягивать Монику в свою дурацкую жизнь.

Она подходит к старому ржавому грузовичку на одном из стендов:

– Этой машиной занимаюсь я.

– Классно, – говорю я, рассматривая грузовичок. – Я чувствую, что приношу пользу, когда удается починить то, что сломалось. Уверен, что и у тебя то же самое.

– К вопросу о том, что сломалось. Я хочу у тебя кое о чем спросить, – говорит она. – Ты знал, что Трей мне изменяет?

– Нет. Он ни за что не стал бы изменять.

Трей в первый же день их знакомства по уши влюбился в Монику. Черт, да когда они в девятом стали встречаться, нам пришлось ввести правило о том, сколько раз ему разрешается произносить ее имя или упоминать о ней в разговоре. Джет всегда смеялся над тем, как Трей на нее запал.

– Значит, знал ты его не очень хорошо.

Он был моим лучшим другом. Конечно, я его знал. Я сажусь на один из стульев, которые стоят в ряд в зоне ожидания, вытягиваю ноги вперед и из-под полуопущенных век наблюдаю за тем, как Моника обходит мастерскую. Рядом с грузовичком она кажется бабочкой, севшей на старый ботинок. Они несовместимы, но каждый по-своему красив. Обернувшись, она замечает, что я за ней наблюдаю.

– Просто будь со мной откровенен, – просит Моника.

Откровенно говоря, мне хочется обнять ее. Но сейчас единственное, что я могу сказать откровенно, – это вот такое замечание:

– Откровенно говоря, я терпеть не могу сыр кусками, но ничего не имею против него, если он расплавлен.

Ее рот кривится в усмешке, она кивает:

– Я говорю про Трея и его измены.

– Об этом я ничего не знаю. Давай лучше про сыр.

Свет падает на ее руки, она крепко сжала кулаки.

– Я не хочу обсуждать твои странные отношения с сыром. Хочу поговорить о Трее, потому что нам с тобой не удастся сдвинуться с мертвой точки, пока ты не узнаешь правды. Трей изменял мне с Зарой Хьюз. Ты ее знаешь?