— Завтрак — самый важный прием пищи в течение дня. — Он убрал со стола, передавая мне каждую тарелку, чтобы я положила ее в посудомоечную машину, прежде чем сполоснуть тряпку и вытереть стол.

— Ты приготовил завтрак, а я должна убирать, — запротестовала я.

— Я не против. — Он присоединился ко мне у стойки, снова прополоскал тряпку и аккуратно повесил ее над раковиной.

Рен оделся перед завтраком, а я просто накинула ночную рубашку после ванны. Я намеренно не надела лифчик и трусики в надежде убедить Рена трахнуть меня еще раз. Мои бедра все еще немного болели, но мне было все равно. Простое нахождение рядом с Реном возбуждало меня, и я хотела больше того, что только он мог мне дать.

— Мне, наверное, пора идти. Тебе нужно быть на работе через полтора часа. — Рен изучал меня, и я подумала, не вообразила ли я его взгляд «попроси меня остаться».

Я решила, что есть только один способ выяснить это.

Подойдя ближе, почувствовала облегчение, когда Рен автоматически обнял меня за талию и уткнулся носом в шею. — У меня есть идея получше. Почему бы тебе не пойти в спальню, и я поблагодарю тебя за то, что ты наполнил мне ванну и приготовил завтрак.

Большая рука скользнула под мою ночную рубашку и сжала мою голую задницу. — Я не хочу, чтобы ты опоздала на работу из-за меня.

— Не опоздаю. — Я лизнула его горло, наслаждаясь тем, как его дыхание со свистом вырывается наружу, и ощущением его твердеющего члена на моем животе. — Разве ты не хочешь узнать, как я скажу тебе спасибо?

Он улыбнулся мне, прежде чем наклонил голову и поцеловал. Я застонала, когда его язык вторгся в мой рот и пососала его, пока он терся о мою возбужденную плоть.

— Спасибо как-то связано с твоим горячим ротиком? — прошептал он мне в губы.

— Может быть. — Я облизала его нижнюю губу, а затем пососала ее. Боже, Рен превращал меня в сексуальную наркоманку. — Если, ну ты знаешь... ты хочешь, чтобы я, эм... поблагодарила тебя ртом?

О. Боже. Мой.

Смех Рена вызвал во мне одновременно похоть и смущение.

— Вот черт. Похоже, это был наименее сексуальный способ предложить минет?

— Милая, почти все, что ты говоришь, заводит меня, но мы могли бы поработать над твоими грязными словечками.

— Прости. У меня это очень плохо получается.

— Вовсе нет. — Он наклонил голову и проложил дорожку из поцелуев вниз по моему горлу, прежде чем лизнуть мою ключицу. — Тебе просто нужна практика. Повторяй за мной.

Я пискнула, когда он другой рукой обхватил мою грудь через ночную рубашку, а его пальцы начали играли с моим соском. Я чувствовала, как снова становлюсь влажной, когда откинула голову назад, чтобы Рен снова мог поцеловать мое горло. Он что-то говорил, но я ничего не слышала из-за учащенного сердцебиения.

Он ущипнул меня за сосок, и я громко вскрикнула.

— Будь внимательна, милая.

— Я пытаюсь. Перестань играть с моим соском, чтобы я могла сосредоточиться.

Он засмеялся и снова потянул меня за сосок. — Сосредоточься, милая, и повторяй за мной, — он наклонил голову, и его голос был приглушен моим горлом. Между мягкими покусываниями и облизываниями он произнес: — Я хочу, чтобы твой член оказался у меня во рту, Рен.

Я покраснела, но прошептала: — Я хочу, чтобы твой член оказался у меня во рту, Рен.

— Громче.

Я прочистила горло и попробовал еще раз. — Я хочу, чтобы твой член оказался у меня во рту, Рен.

Рен мял мою грудь, пока я не застонала и не выгнула спину. Он просунул бедро между моих ног, и я бесстыдно потерлась о него голым лоном. — Хорошая девочка. Попробуй вот это: «Пожалуйста, позволь мне пососать твой очень большой член, Рен».

Я захихикала и ткнула его в спину. — Серьезно?

Он подмигнул мне, прежде чем поцеловать. — Прекрасно. Пожалуйста, позволь мне пососать твой член, Рен.

— Пожалуйста, позволь мне пососать твой член, Рен.

— Мне нужно, чтобы ты говорила громче, милая. — Он попытался изобразить неодобрение, но это не помешало мне трахнуть его бедро. Он снова поцеловал мою шею и обнаженную верхнюю часть груди, дразня сосок через мягкий хлопок ночной рубашки.

Черт. Ощущение его рук, грубой ткани его джинсов на моем клиторе внезапно болезненно приблизило меня к оргазму.

— Рен, — выдохнула я. — Рен, я…

— Скажи это, милая. — Он удерживал меня на месте, прижав свою руку к моей пояснице. Я заскулила от разочарования, и он ущипнул меня за горло. — Скажи это, и тогда я позволю тебе тереться своей маленькой киской о мою ногу, пока ты не кончишь. Это ведь то, чего ты действительно хочешь? Ты хочешь кончить мне на бедро? Пометить меня своим сладким кремом?

— Да, — простонала я. — Да, я хочу этого.

— Тогда скажи мне то, что я хочу услышать.

— Пожалуйста, позволь мне пососать твой член, Рен.

Безжалостное давление его руки на мою спину не ослабевало. Чувствуя безумную потребность – я была так чертовски близка – я почти прокричала во второй раз: — Пожалуйста, позволь мне пососать твой член, Рен. Пожалуйста! Пожалуйста, позволь мне...

— Рейчел!

Я закричала, мое тело дернулось. Рен толкнул меня за спину и развернулся лицом к человеку, который выкрикнул мое имя. Его тело напряглось, и он пробормотал «черт» себе под нос.

Я выглянула из-за него, и моя челюсть отвисла. — Мама? Какого хрена ты здесь делаешь?

Ее брови почти исчезли в линии волос. — Следи за своим грязным ртом, юная леди.

— Я миллион раз говорила, что ты не можешь просто так войти в мой дом без предупреждения. — Мое смущение и – я признаю это – гнев из-за того, что меня прервали, делали мой обычный тон с матерью резким и обиженным.

— Конечно, могу, я твоя мать. Что ты с ним делаешь? — Она изучала Рена, и когда ее взгляд упал на выпуклость в его промежности и мокрое пятно на бедре его джинсов, ее рот с отвращением опустился. — Скажи мне, Рейчел Юджин Бэнкс, что ты не позволила ему поступить с тобой отвратительно.

Ее пренебрежение моим правилом и то, как она говорила и смотрела на Рена, превратили мой гнев во что-то неконтролируемое. Неудержимое.

— Убирайся, — прорычала я. — Убирайся из моего дома прямо сейчас.

Рен взял меня за руку, и я крепко сжала ее, благодарная за его молчаливую поддержку. — Дай мне свой ключ и уходи. Немедленно.

У мамы отвисла челюсть. — Нет, пока ты не услышишь, что я хочу сказать.

— Мне надоело тебя слушать. Я больше не позволяю указывать мне, что делать, что говорить или как себя вести. Это моя жизнь, и с кем я сплю – нет, с кем я трахаюсь, — это не твое дело. Мне все равно, что ты говоришь или что ты чувствуешь к Рену. Я люблю его и я...

— Он преступник!

Я уставилась на маму широко раскрытыми глазами. — Что?

— Он преступник, Рейчел. Вот почему я здесь – чтобы предупредить тебя. Он сидел в тюрьме, и я не позволю своему единственному ребенку быть с кем-то вроде него. Он недостаточно хорош для тебя.

Рен отпустил мою руку, и я повернулась к нему. От стыда на его лице мне захотелось заплакать, но когда я попыталась прикоснуться к нему, он отстранился.

— Рен? Это правда?

— Конечно, это правда, — огрызнулась мама.

Я проигнорировала ее и сделала еще один шаг к Рену. Он попятился, и мое сердце сжалось в груди. — Рен, скажи что-нибудь.

— Это правда. — Слова слетали с его губ, как кирпичи. — Это правда, Рейчел.

Я ошеломленно уставилась на него, и он схватил свою куртку со стула. Направился к двери, не обращая внимания на мою мать, когда она выскочила из дверного проема на кухню и бросила на него испуганный взгляд.

— Рен!

Он остановился в дверях и бросил еще один короткий, полный стыда взгляд, который разбил мне сердце. — Мне очень жаль.

Он вышел из кухни, и через несколько секунд хлопнула входная дверь. Я прислонилась к стойке, тупо уставившись в пол. Рен сидел в тюрьме. Тихий, милый мужчина, в которого я была влюблена, сидел в тюрьме.

Наверное, мне следовало бы почувствовать отвращение. Или гнев, или боль? Рен солгал мне насчет...

«Нет, он не лгал. Ты никогда специально не спрашивала его, был ли он в тюрьме. Ты почти ни о чем у него не спрашивала. Слишком занята, используя его для своих нужд? Ты влюблена в него, но у тебя нет времени даже на один чертов разговор с ним? Ты просто бегаешь за ним, как сука в течке».

Я поморщилась, но мой внутренний голос ни в чем не ошибся.

Поэтому стоило ли мне злиться на Рена за то, что он утаил от меня свое прошлое?

Возможно. Но вместо этого меня переполняла лишь печаль. Было ужасно видеть глаза Рена, полные стыда, вины и горести. Мне хотелось утешить его, уверить, что для меня не имеет значение его прошлое.

Я глубоко вздохнула, осознав истинность моих чувств. Это на самом деле не имело значения. Меня не волновало, что совершил Рен и почему он сидел в тюрьме. Я спрошу его, и если он захочет рассказать мне об этом, тогда отлично. Если откажется, то я не оттолкну его из-за этого. Имело значение лишь то, какой он сейчас. Хороший, добрый мужчина, который не любит меня так, как я его, но все равно дает мне почувствовать себя любимой.

— Не могу поверить, что ты думала, что твоя мать тебе лжет. Ты всегда была чересчур наивной и доверчивой. Ты считаешь, что я тебя подавляю, но я нужна тебе, Рейчел.

Я моргнула на мать. Совсем забыла о ее присутствии, хотя она ни на миг не замолкала с тех пор, как Рен ушел.

— Я так и знала, что если оставлю тебя одну, то ты все испортишь. Не могу поверить, что ты связалась с этим мужчиной. Рейчел, ты хоть представляешь, что натворила? Как только все узнают, что ты переспала с ним, барменом и преступником, моя репутация в этом городе будет уничтожена.

— Его зовут Рен, и я его люблю.