– Мне нравится здесь, – сказала она, глядя на Даниэля. – Я чувствую себя как дома.

Наклонившись, он нежно поцеловал ее.

– Рад это слышать. Мне хочется, чтобы ты была счастлива.

Принесли чай с пышками. Для Лизетт, привыкшей к слабому чаю с лимоном, он был слишком крепким, а вот маслянистые пышки ей понравились, хотя показались очень калорийными.

Потом Даниэль провел ее в спальню этажом выше, где стояла кровать с четырьмя деревянными стойками, а рядом суетилась молодая служанка, распаковывавшая сундук с вещами Лизетт. Голубоглазая девушка с румяным лицом и зачесанным в пучок волосами мгновенно выпрямилась.

– Вы Дейзи Робертсон, – сказала Лизетт, – миссис Пирс сказала мне ваше имя.

– Да, мисс, – улыбнулась девушка. У нее была очаровательная улыбка. – Я приду позже.

Она выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Лизетт улыбнулась Даниэлю, обняв его за шею.

– Я страшно рада, что, наконец, приехала к тебе. Как все замечательно! Мы с тобой покорим мир. Когда начинаем?

Он засмеялся и отошел к двери, чтобы закрыть ее на ключ.

– Отложим покорение мира на более позднее время, – сказал он, возвратившись к Лизетт, обнял ее и потянул к постели.

С радостным смехом они плюхнулись на кровать. Потом он оставил ее одну, а сам отправился на студию посмотреть, что там произошло за время его отсутствия.

– Я ненадолго, – сказал он. – Потом посмотрим кое-что из сценариев, если ты не возражаешь.

– Да, с удовольствием.

Его не было дольше, чем она ожидала. Даниэль вернулся не один, а вместе со своим основным оператором Джимом Бейкером – коренастым парнем с обветренным лицом и рыжими волосами. Он сердечно пожал руку Лизетт.

– Рад, что в нашем полку прибыло, мисс, – по-дружески приветствовал он Лизетт. – В отсутствие босса – никаких происшествий, заявки на наши фильмы прямо сыпятся.

– Хорошие новости, – ответила Лизетт, стараясь поддержать его тон. – Даниэль сказал, что готовится новое шоу и скоро состоится его первый публичный показ.

– Да, верно. На следующей неделе наше шоу будут каждый вечер показывать в Куинс-холле. Это зал для собраний в соседнем городке. По заданию губернатора я снял несколько сюжетов здесь и в окрестностях. Люди любят видеть себя на экране. В конце программы покажут парочку коротких комедий. Они пользуются неизменным успехом у публики, а завтра, если позволит погода, снимем еще одну комедию.

Он еще долго с энтузиазмом рассказывал о съемках, а, уходя, не удержался, и добавил:

– Наши камеры будут от вас в восторге, мисс. Надеюсь, боссу удастся уговорить вас.

Когда за оператором закрылась дверь, Лизетт, повернувшись к Даниэлю, удивленно подняла брови.

– Что он имел в виду? Хочешь, я угадаю?

– Естественно, я сказал Джиму, что хотя ты играла в любительском кружке, но принципиально не желаешь появляться на экране. Теперь он сам тебя увидел и понял, что тебе лучше быть в объективе, чем вне его.

– Он еще не знает всех моих талантов, – весело заметила Лизетт. – Какие звуковые эффекты я способна проделывать за экраном! Зачем же светиться на нем! Кстати, я могла бы выполнять свои трюки и на сеансах в Куинс-холле! Как тогда – с «Волшебным фонарем»!

Даниэль улыбнулся ее шутке и крепко прижал к себе.

– Сейчас другие времена! Скоро мы сможем совмещать звук и изображение – без всякого ассистента. И цвет тоже!

Лизетт с интересом посмотрела на него.

– Я еще в состоянии представить, что можно совместить цвет и изображение. Ты сам знаешь, что Люмьеры когда-то вручную раскрашивали каждый кадр. Я слышала, они сделали фильм с танцовщицей, у которой во время танца постоянно меняется цвет платья. В этой индустрии все так быстро меняется. Но чтобы совместить звук с картинкой? Невероятно!

Даниэль задумался и сказал:

– Когда-нибудь будет и это. Пока не знаю, как, но обязательно будет. Я уже пытался снять фильм с поющей женщиной, одновременно записывая ее голос на фонограф. Конечно, полную синхронность получить не удалось, но это только начало. Сейчас ведутся серьезные работы не только с камерами для съемки изображений, но и со звукозаписывающими устройствами.

– Как это все замечательно! – воскликнула Лизетт. – Ну а теперь, где твои сценарии?

Усевшись у огня, они стали вместе просматривать написанные Даниэлем страницы. В основном это были наброски комедий, но Даниэля больше интересовали короткие простые драматические сюжеты, легкие для восприятия публики.

На следующий день он собирался пораньше успеть на студию. Лизетт хотела поехать вместе с ним, но, когда в половине восьмого утра она проснулась, Даниэль уже позавтракал и ушел. Утро было теплым и солнечным, и он, по-видимому, решил пораньше начать работу, чтобы максимально использовать световой день.

Приняв ванну и одевшись, она спустилась в гостиную, где миссис Пирс подала ей английский завтрак. Ей нравились такие завтраки, когда они с Даниэлем разъезжали в фургоне по Франции, но с тех пор она привыкла к кофе с круассанами. Здесь ей пришлось переходить на тосты с джемом.

Когда она, позавтракав, вышла на улицу, неожиданно появился один из сотрудников Даниэля, который собирался отвезти ее на студию.

– Меня зовут Майк, мисс; – сказал он и, протянув ей руку, помог подняться в автомобиль. – Вы когда-нибудь видели, как делают кино?

– Пока нет. Надеюсь сегодня увидеть.

По пути он что-то рассказывал Лизетт. По узкой дороге они подъехали к воротам, на которых крупными буквами было написано «SHAW STUDIOS», а ниже более мелкими – «Хотхэмптон – Богнор». Огромный амбар средневековых времен, несколько сараев с навесами и конюшни были полностью переоборудованы для производства фильмов. Повсюду кипела работа. Плотники что-то пилили, стучали молотками, маляры красили декорации, а один мальчишка был занят тем, что черпал из пруда воду, разливал ее по ведрам и ставил их в ряд у амбарной стены.

– Это на случай пожара, то есть в целях противопожарной безопасности. Вода должна всегда быть наготове, есть съемка или нет, – пояснил Майк. – Целлулоидная пленка легко воспламеняется. Недавно здесь в округе во время киносеансов случились несколько страшных пожаров, и после этого люди стали бояться посещать кинотеатры.

Увидев ее, Даниэль уже собрался идти навстречу, но его опередил Джим Бейкер, с карандашом за ухом и тетрадью в руках. Лизетт, выйдя из машины, направилась в их сторону. Джим радостно поздоровался с ней.

– Рад видеть вас здесь, мисс Декур! – сказал он и, обращаясь к Даниэлю, добавил: – Паровой каток должен быть в девять часов, у водителя есть несколько дополнительных картонов – в человеческий рост – на случай поломки.

Он бросил быстрый взгляд вверх.

– Кажется, с погодой сегодня все в порядке. Пользуясь тем, что мужчины заняты работой, Лизетт незаметно пошла осматривать студию. Единственной новой постройкой на территории была контора, на ее двери – табличка с именем Даниэля. Он предупредил Лизетт, что они с Джимом будут просматривать в соседнем помещении отснятый за день материал, а потом монтировать.

Оказавшись в огромном старинном амбаре с дубовыми балками, Лизетт рассматривала стоящие кругом «выгородки», выражаясь театральным языком. Скорее всего, они служили декорациями для фильмов. Здесь было все необходимое для съемки: кухня, гостиная, различные предметы мебели – кровать, шкаф, стол и прочая обстановка. Два человека из съемочной группы стали выкатывать из дверей амбара на улицу деревянную платформу на низких колесиках.

– А это для чего? – спросила она, посторонившись и давая тележке проехать.

Один из рабочих ответил, продолжая катить платформу:

– Эта платформа используется в разных целях. Иногда служит полом при съемке в павильоне с задником, а чаще всего на ней сидит оператор, которого катят на тележке, чтобы он мог снимать в разных ракурсах. Джим Бейкер сегодня снимает сцену с верхней точки, а для этого надо установить специальную стремянку.

Лизетт решила не пропустить этот момент, а пока продолжила обход студии. Открыв дверь в следующий павильон-сарай, она увидела металлические резервуары, напоминавшие пивные бочки. Это были контейнеры для хранения бобин с пленкой, предохраняющие от огня. Выйдя на улицу, она увидела, как женщина средних лет отпирает следующий павильон – размером поменьше – и представилась ей.

– А что находится здесь? – с живым интересом спросила она.

– Заходите и сами увидите, – любезно пригласила женщина. – Я миссис Лей. Мой муж работает здесь плотником.

Лизетт сразу смекнула, что это была пошивочная мастерская: посередине помещения стоял большой стол для раскроя тканей с двумя швейными машинками.

– Значит, Вы костюмер?

Женщина кивнула.

– Верно. Я шью костюмы, чиню одежду, если надо. Она открыла дверцы вместительных шкафов, показав Лизетт весь ассортимент одежды.

– В выдвижных ящиках тоже всего полно: шали, платки, сумочки, веера, чулки. В общем, здесь хранятся мелочи на все случаи жизни. Знаете, я везде присматриваю поношенную одежду для студии, потом ее стираю, чтобы актеры могли надеть уже чистые вещи. Бюджет у нас скромный, поэтому, если у вас есть что-то лишнее, что вы уже не носите или вам надоело… – ее последние слова повисли в воздухе.

– Да, я буду это иметь в виду, – ответила Лизетт.

– Хорошо. Нам все сгодится. Хотите пройти в соседний павильон? Там работает Этель Дэвис. Она мне иногда помогает. А вообще она гримирует актеров.

Лизетт застала Этель за работой. Стоя у окна, она смешивала на столе театральный грим. Это была молодая словоохотливая женщина с живыми глазами.

– Я готовлю грим для актеров и для актрис, – пояснила она.

Этель отвинтила крышку большой банки, наполненной каким-то зеленовато-белым кремом.

– Это грим для лица, а еще есть масса темных оттенков теней для век, чтобы подчеркнуть глаза мужчинам и женщинам.