– Немного нервничает, конечно. Но оно понятно – это ее первенец.

Следующие три часа они провели в мучительном ожидании, попивая крепкий черный кофе.

Потом в дверях появилась одетая в зеленую униформу медсестра:

– Мистер Сантьяго?

Мигель тотчас вскочил:

– Si, это я!

Лицо медсестры озарила улыбка.

– Это мальчик. У вас родился сын, мистер Сантьяго. Вес три килограмма и сто граммов.

Мигель испустил радостный крик.

– Поздравляю! – воскликнула Элизабет, улыбнувшись так же искренне, как и медсестра.

– Когда я могу увидеть ее? – спросил Мигель.

– Дайте нам пару минут, чтобы привести ее в порядок, и я вас сразу же позову.

Когда они вошли в палату, Мария уже сидела в кровати, держа в руках новорожденного сына, и буквально светилась от гордости. Все столпились вокруг матери с ребенком, восхищенно охая и ахая над крошечным темноволосым младенцем, который действительно был чудо как хорош.

Мария обернулась к Элизабет и улыбнулась:

– Я обязана вам жизнью моего сына. Вам и мистеру Заку.

– Рада, что нам удалось вам помочь.

– Мне никто не хотел верить, никто, кроме вас. – Темные глаза Марии наполнились слезами. – Моего сына могло сейчас здесь не быть, если бы не вы. Я никогда не забуду, чем мы обязаны вам.

Элизабет взяла ее за руку и ободряюще сказала:

– Главное, что у вас родился здоровый и крепкий малыш.

Мария утерла слезы, согласно кивнула и посмотрела на мужа.

Гости еще несколько минут побыли в палате. Но вскоре зашла медсестра и попросила их уйти, чтобы мать с ребенком могли отдохнуть.

Выходя из больницы, Элизабет вспомнила слова Марии: Моего сына могло сейчас здесь не быть, если бы не вы. Она подумала о злой силе, что пронизывала дом, и поняла, что опасения Марии только чудом не подтвердились.


Зак приехал в Сан-Пико вечером следующего дня. Его отец вернулся в город неделю назад и находился под присмотром доктора Марвина, доктора Кеннера и медсестер из «Уиллоу-Глен». Согласно ежедневным отчетам, которые получал Зак, Флетчер Харкорт стремительно шел на поправку. Но Зак хотел лично убедиться в том, что отец выздоравливает.

Еще ему хотелось поговорить с Лиз.

При этой мысли у него заныло сердце. Он уже много дней думал о ней, о своем будущем – будущем, которое он решил разделить с женщиной, которую любит. Он хотел жениться на ней, вместе с ней завести детей. Быть мужем и отцом.

Он хотел семью, которой у него никогда не было.

Зак был безумно влюблен в Лиз, но вот любит ли его она? Даже если и так, хватит ли ей смелости связать свою жизнь с таким, как Зак, особенно в свете ее предыдущего неудачного брака и после того, как он избегал ее последние две недели?

Был ранний вечер, когда он припарковал свой БМВ на стоянке возле клиники «Уиллоу-Глен» и выключил мотор. Если он найдет в себе силы, то завтра непременно поговорит с Лиз. К этому времени он должен понять, что ей сказать, найти нужные слова, чтобы убедить ее простить его за то, что сбежал.

В то время это казалось самым правильным решением.

Когда-то это было бы верным.

Но теперь он другой человек. И главным для него было убедить в этом Лиз. Как ему дать ей понять, что, согласившись выйти за него замуж, она никогда об этом не пожалеет?

Всё завтра, напомнил он сам себе. Ему требовалось еще немного времени. А пока что он должен думать об отце. Он толкнул входную дверь, прошел к стойке регистратуры, записался в журнал посещений и двинулся по коридору.

Зак был приятно удивлен, когда увидел отца: Флетчер Харкорт сидел в инвалидном кресле перед телевизором. Когда-то отец был крупным мужчиной, с широкой спиной и мощными плечами, но перед операцией казался дряхлым и осунувшимся. И вот теперь он сидел в кресле прямо, не сутулясь, расправив плечи, и выглядел значительно лучше прежнего. Флетчер обернулся, и Зак обратил внимание, что его лицо было чисто выбрито, седые, когда-то светлые волосы были подстрижены и причесаны.

– Привет, пап! Я так рад тебя видеть! Как ты себя чувствуешь?

Отец расплылся в улыбке:

– Прекрасно, насколько это вообще возможно в моей ситуации.

– Извини, что не смог приехать раньше.

Он покачал головой:

– Тебе не за что извиняться, сынок. Док Марвин сказал, что, если бы не ты, операции мне было бы не видать. Я очень благодарен тебе, Зак. Ты не представляешь насколько. – Он вытянул вперед руку. На этот раз она вообще не дрожала. – Посмотри-ка!

– Да ты молодец, папа.

– Все еще слабоват. Иногда кружится голова. В моем возрасте требуется больше времени, чтобы отойти после операции. С понедельника у меня начинается курс физиотерапии. Доктор говорит, что скоро я смогу ходить без посторонней помощи.

Зак кивнул и сглотнул подступивший к горлу комок. Доктор Марвин говорил ему, что отец идет на поправку, но точно не мог сказать, сколько времени займет процесс восстановления памяти. Первые несколько дней после операции Флетчер то пребывал в здравом уме, то у него вновь случались провалы памяти, но врач заверил Зака, что это нормально.

– Как твоя память? Есть улучшения? – Впрочем, это был второстепенный вопрос для Зака. Главное, что операция прошла успешно.

– Уже получше. Док говорит, что перед операцией я путал прошлое с настоящим. Сейчас такого уже не случается.

– Вот и отлично, папа.

– Все равно какие-то события последних лет я еще не восстановил в памяти. До сих пор остаются пробелы. Никак не могу вспомнить, как падал с лестницы, но док говорит, что так часто бывает при такой серьезной травме. Может, я вообще не вспомню, что тогда произошло.

Зак посмотрел на отца. В его карих в золотую крапинку глазах светился ум, и взгляд уже не был отсутствующим, как раньше.

– Я очень рад, что все идет хорошо, папа.

– Я хочу вернуться домой, сынок.

Зак нахмурился. Он знал, что этот момент неизбежно наступит, но не ждал этого так скоро. Он хотел, чтобы отец вышел из больницы, когда будет готов к этому.

– А как же твоя терапия? Тебе придется пробыть еще какое-то время в больнице, чтобы ее пройти. Что говорит о выписке доктор Марвин?

– Я пока у него не спрашивал. Я тут подумал, что мог бы нанимать водителя, чтобы каждый день ездить в больницу на процедуры. Тем временем привел бы в порядок дом, переоборудовал ванную комнату. Еще можно было бы нанять медсестру, чтобы следила за моим состоянием, пока я окончательно не встану на ноги.

Именно это Зак собирался сделать сам. Он знал, что отец вряд ли захочет остаться в реабилитационном центре, какими бы хорошими там ни были условия.

– Почему бы и нет. Я обо всем договорюсь и сам все сделаю, так что тебе не придется этим заниматься. Карсон следил за твоей фермой, навел там порядок. Не знаю, насколько ему захочется оттуда съезжать.

Старик нахмурился. Казалось, он мучительно пытается что-то вспомнить.

– В чем дело? – спросил Зак.

Отец покачал головой:

– Все нормально. Мой мозг иногда все еще как ватный. Я еще какое-то время побуду в больнице, но торчать здесь дольше, чем надо, не хочу.

– Прекрасно тебя понимаю. Ты говорил с Карсоном, чтобы он переезжал домой? Доктор Марвин сказал мне, он навещает тебя каждый день.

– Он заходил. Извинялся за то, что хотел помешать операции. Говорит, что риск был слишком высок, поэтому он волновался.

– Уверен, он переживал за тебя.

– Я не стал ему говорить, что хочу в скором времени вернуться домой. Подумал, что лучше сначала обсудить это с тобой.

Зак одобряюще кивнул. Карсону это явно не понравится.

Зак угрюмо стиснул зубы. В любом случае это уже не важно. Карсон больше не распоряжается так, как раньше. Если Флетчер Харкорт хочет вернуться домой, Зак позаботится, чтобы так и случилось. Не важно, хочет того Карсон или нет.

От усталости Зак чувствовал себя разбитым. Он был на ногах с пяти утра, а долгая дорога по пробкам и шоссе всегда утомляла его. Ему хотелось оказаться в своем номере в «Холидей Инн» и забраться в постель.

Он решил вернуться в гостиницу и сразу же лечь спать. Но машина, казалось, имела собственную силу воли, и он обнаружил, что едет в противоположном направлении.


Элизабет стояла в ванной перед зеркалом, совершая вечерний туалет. Ее темно-рыжие волосы были завязаны в высокий хвост, на плечи накинут короткий махровый халат.

Она не сразу услышала звонок в дверь. Сердито возмущаясь себе под нос, кому хватило наглости заявиться к ней в столь поздний час, она потуже затянула пояс халата и пошла открывать.

Ее глаза расширились от изумления, когда она посмотрела в дверной глазок и узнала стоящего на пороге человека. Две недели слез, две недели тщетных попыток выкинуть его из головы, а теперь она хотела притвориться, будто ее нет дома.

В конце концов, ей все равно придется с ним столкнуться. Так чего же тянуть? Она сделала глубокий вдох, пытаясь усмирить бешено колотившееся в груди сердце, повернула ручку и открыла дверь.

– Привет, Лиз. – Несмотря на взъерошенные волосы и мятую одежду, он выглядел неотразимо.

– Привет. – Она не пригласила его зайти, сознательно не собираясь впускать его в свой дом. Ему не удастся затащить ее, как Лизу Дойл, в прежнюю рутину, спать с ней, когда ему нужна сексуальная разрядка, а потом исчезать на неопределенный срок. – Послушай, Зак, ты не вовремя. Я собиралась ложиться спать. Ты что-то хотел?

Он пристально всматривался в ее лицо, пытаясь прочитать ее мысли, точно так же, как она сейчас пыталась прочитать его.