Наталия Миронина - Аромат от месье Пуаро

© Миронина Н., 2018

© ООО «Издательство «Э», 2018

Очень хотелось любви. За любовь – за это чудо, без которого жизнь, успех и все богатства мира кажутся бессмысленными, Наталья Владимировна Северцева отдала бы все. И сама мысль о возможности этого обмена не показалась ей противоестественной – так вдруг пронзительно она ощутила одиночество, в котором была виновата сама. «И что же теперь делать?» – подумала Северцева, доставая из ящика стола фотографию мужа.

Почему именно сегодня, в такой ответственный день, она думает о прожитой жизни, о любви, о муже? Не потому ли, что именно в сложные времена мы вспоминаем тех, без кого предстоящий путь преодолеть будет тяжело?

Не отрываясь, Наталья Северцева смотрела на фотографию. Муж на ней был совсем молодой, веселый, беззаботный. Она даже и не помнила, когда он таким был. И куда подевалась его замечательная улыбка? Сейчас он все больше хмур и серьезен…

– Наталья Владимировна, вы просили предупредить, когда комиссия прибудет в отель. Прибыла. Все на месте, в вестибюле, – прервал ее размышления голос секретаря.

Северцева поправила прическу, скинула удобные туфли без каблука, встала на шпильки и вышла из кабинета. Вслед ей с фотографии смотрел муж. Второпях Наталья забыла убрать ее в стол.

– Я поеду в служебном лифте. Хочу появиться неожиданно, – улыбнулась она секретарше, и та, вскочив, распахнула неприметную дверь.

– Удачи, Наталья Владимировна!

– Спасибо, сегодня она всем нам нужна, – улыбнулась Северцева.

В лифте она машинально разглядывала себя в зеркало. Сейчас ей было совершенно не важно, как она выглядит, сейчас было важно, как она отразит удар. Как она отстоит дело всей своей жизни. Да и не только своей.

Лифт мягко замедлил ход, тихий сигнал обозначил остановку, широкие двери разъехались в стороны, и Северцева очутилась в огромном вестибюле. Как только она сделала первый шаг, то сразу ощутила притягательный аромат – смесь «Шипра», запаха дорогого табака и едва уловимый оттенок цветущей акации. «Олег молодец! Кто бы мог подумать, что это сочетание будет так привлекательно! – подумала Северцева. – А вот и комиссия! Пингвины! Нет, надутые индюки. Что они знают о жизни отеля? Ничего. Ни один из них не прошел тот путь, который прошла я. И они пытаются отнять у меня то, что я с таким трудом построила? Нет уж, господа хорошие, ничего у вас не выйдет!» Наталья Владимировна улыбнулась своему отражению: «Вперед, Северцева, ты же победительница!»

Она шла по мраморному полу тихо и пружинисто: специальные набойки на высоких каблуках – это удачная идея. Такие обычно ставят на туфли исполнители латиноамериканских танцев. Встречные улыбались ей – и незнакомые постояльцы, которые прибыли в отель впервые, и те, кто сделал отель своим домом. Служащие при взгляде на нее оставались невозмутимыми – улыбки предназначались для гостей, но в глазах всех читалось уважение.

– Здравствуйте, – наконец подошла Северцева к группе солидных господ, – рада вас видеть. Хотя и понимаю, что вы пришли похитить у меня звезду.

Все рассмеялись шутке. Но эти люди действительно были здесь для того, чтобы поубавить блеск этому великолепному заведению.

– Мы не только за звездой пришли. Мы и «плюсик» можем забрать, – улыбнулся седой господин.

– Мне нравится ваш оптимизм, – добавил другой, – но хочу напомнить, что в аналогичной ситуации один прекрасный отель сменил владельца.

– Не стоит меня пугать, – рассмеялась Северцева. – Вам будет нелегко. Отель практически неуязвим. Наше имя – Deluxe. Наш девиз – роскошь! – добавила она. – Но прошу ко мне.

Северцева повела делегацию к гостевому лифту. Но путь к нему она выбрала самый длинный, кругом – через лобби-бар и сквозь два лаунж-бара. Один из них был оформлен в виде старинного вокзального вестибюля и способствовал элегическому настроению расставаний и встреч. Второй же был выполнен в современном стиле с использованием модных отделочных материалов.

– Что-то вроде «Пятого элемента», – пошутил один из членов комиссии.

Наталья улыбнулась – вот оно, попадание. Человеку надо угадать, узнать, проявить свою наблюдательность – это доставляет ему удовольствие.

– Совершенно верно, – ответила она, – но мы приехали.

В приемной навытяжку стояла секретарша.

– Марина, кофе, чай и остальные напитки, – отдала распоряжение Северцева. И следа не осталось от той теплоты, с которой она недавно общалась с секретаршей.

– На правах старого знакомого я хочу заметить, что вы производите впечатление не женщины, а бизнес-проекта, – вдруг тихо сказал тот самый седой господин, проходя мимо Северцевой.

– Так оно и есть, – не моргнув глазом ответила та. И тут ей в глаза бросилась оставленная на столе фотография мужа. «Отличное слово – «бизнес-проект». И подходит к любому делу. Сейчас мы отстоим отель, а потом займемся любовью. Как бизнес-проектом», – подумала она, спрятав фотографию в стол.

– Ты знаешь эту историю про разбитый флакон? – обернувшись к Лене, сказал Максимов.

Лена Окулова, пухлая блондинка чуть за тридцать, оторвала задумчивый взгляд от затейливого пузырька.

– Нет. А какой флакон?

– Как? Ты никогда не слышала эту замечательную историю?! – изумился Максимов. – Окулова! Ты просто ограниченный невежественный человек! Это мировая классика маркетинга!

– Ты не возмущайся, ты расскажи, – пробурчала Лена, обидевшись. Она была вдумчивым и ответственным работником, а потому определения «ограниченный» и «невежественный» на свой счет принимать не хотела.

– Один сообразительный человек изобрел духи и попросил свою жену разбить флакон в одном из самых больших универмагов Парижа.

– И что? Она согласилась?

– Конечно. Она была умной женщиной. Принесла в универмаг, уронила в самом людном месте. Флакон разбился. Через несколько лет они с мужем стали миллионерами.

– Какая связь?

– Запах привлек дам, которые находились в этот момент в магазине. И все они тотчас же захотели приобрести эти духи.

– Хорошая история, – согласилась Окулова, – но есть торговые истории и покруче.

Максимов повернулся к ней:

– Ты не понимаешь. Нас с тобой должна заинтересовать именно такая история. Видишь ли, флакон этих духов дамы могли увидеть и на прилавке. Зачем его надо было разбивать?

– Чтобы привлечь как можно больше народу. Не все покупательницы универсального магазина планировали посетить отдел парфюмерии. А в этом случае множество потенциальных покупателей оказались собраны в одном месте. Промоакция.

– Хороший ответ, – согласился Олег. – Но неточный. Точный ответ – аромат, развеянный в воздухе.

Лена Окулова заглянула в свои записи и спросила:

– Как ты думаешь, заказать еще амилсалицилата?

– Не трепетная ты, Окулова, – вздохнул Максимов, – амилсалицилат, говоришь? – Он на минуту задумался. – Нет, не стоит. На носу зима, нам бы чего-нибудь согревающего.

Максимов встал и подошел к круглому окну, глянул вниз. Там желтели огни, блестел асфальт, опавшие листья укрыли газоны. Очень скоро придут холода. Они будут пахнуть водой, реагентами, меховыми шапками и шубами, мокрым синтепоном. Нет, им в лабораторию не нужен этот самый амилсалицилат, придающий всему летний запах скошенной травы. Сейчас надо подумать о ярком огне в камине, сухих поленьях на полу, горячем чае и мягком шерстяном пледе. Олег вздохнул – предстояло много работы. Но он любил ее. И не только за возможность воплощать свои фантазии, творить ароматы. Он любил ее за ощущение власти.

Отель «Гранд-Норд» располагался в самом центре Москвы. Так называемые Мещанские улицы образовали небольшой спутанный клубок, и в центре этого клубка возвышался отель – старинное пятиэтажное здание в стиле модерн. Его остроконечная крыша была украшена двумя флюгерами-медведями. Собственно, на этом все параллели с севером, с северным сиянием и белыми мишками заканчивались. Фасад здания, окрашенный в серо-зеленоватый цвет, блестел огромными окнами. Широкие коричневые рамы не имели острых углов – они, подчиняясь тому же стилю модерн, представляли собой чуть расплывшиеся квадраты. Как уже было сказано, отель имел всего пять этажей, но за счет высоких потолков и просторной парадной лестницы с улицы он казался высоченной узкой башней.

Эта башня имела внутренний двор. Как у всех домов тех лет постройки, этот двор походил на каменный колодец, в который смотрели окна квартир. При реконструкции Наталья Северцева пыталась расположить номера так, чтобы как можно больше окон смотрели на улицу. Но, увы, ничего не получалось. В конце концов она приняла решение благоустроить двор. Во-первых, внутреннюю часть дома покрасили не в серо-зеленоватый цвет, а в светло-бежевый с оттенком персикового. Это теплый тон сразу придал двору «воздуха» и редкого здесь солнца. Во-вторых, рамы окон, выходивших сюда, были не коричневые, а белые. Сам двор тщательно очистили и освободили от пристроек и построек. Оставили только чуть наклонную крышу ресторана. Но она, крытая красной черепицей, картины не портила. В силу всех этих мер двор стал шире. Северцева долго думала, как еще украсить это пространство, и в конце концов отдала распоряжение вместо асфальта вымостить двор цветными узорчатыми плитками. Там расставили деревянные кресла, скамейки и даже соорудили крошечный фонтанчик. Летом его журчание эхом разносилось внутри двора и проникало в комнаты гостей. Ландшафтный дизайнер расставил фигурные деревца в кадках, а небольшие балкончики и окна украсили ампельной красной и белой геранью. И теперь двор приобрел веселый уютный вид.

Главным украшением фасада, помимо необычных окон, являлся подъезд. Это был именно подъезд – полукруг под навесом из старинного матового стекла в ажурной оправе. Под навесом обычно останавливались лимузины, и прибывшие гости следовали к огромным дубовым дверям. Здесь их встречал швейцар в форменном кителе. В холодное время года на китель надевалась красная с синим подбоем крылатка, отчего фигура встречающего казалась еще более внушительной. В «Гранд-Норде» было два пожилых представительных швейцара – Тихон Ильич и Матвей Ильич. Работали они посменно и негласно соперничали по части усов – у обоих они были длинные, закрученные кверху. Прелесть ситуации заключалась в том, что швейцары были братьями-близнецами.