Мистер Бьюмарис оставил тильбюри и вошел в бар гостиницы. Находившиеся там официант, кучер, двое рабочих, уборщик и хозяин, прервав разговор, в изумлении взглянули на него.

— Добрый день! — сказал мистер Бьюмарис. — Мистер Энсти у вас остановился?

— Да, ваша честь! Да, конечно! Джо, выгони эту дворняжку. Если ваша честь…

— Не делай этого, Джо! — остановил его мистер Бьюмарис.

— Это ваша собака? — удивленно проговорил хозяин гостиницы.

— Конечно, моя. Редкая порода! Родословная совершенно необыкновенная. Мистер Энсти у себя?

— Он в своей комнате, сэр! Приходит в себя, так сказать… Пройдите в гостиную, я сейчас за ним сбегаю. Один момент!

— Нет, я сам поднимусь к нему, — сказал мистер Бьюмарис. — Улисс, прекрати вынюхивать крыс. Сегодня у нас нет времени на охоту. За мной!

Улисс, который нашел в углу соблазнительную дыру и осторожно принюхивался, рассчитывая на добычу и не понимая, что обитательница норы теперь не скоро покажет свой нос в этой комнате, неохотно подошел к хозяину и последовал за ним наверх по крутой, узкой лестнице. Хозяин гостиницы негромко стукнул в одну из трех дверей, и мистер Бьюмарис, услышав «Войдите», кивнул своему проводнику, зашел в комнату и, закрыв за собой дверь, сказал весело:

— Здравствуйте! Надеюсь, вы не будете иметь ничего против моей собаки?

Бертрам, который сидел за маленьким столом, в сотый раз обдумывая выход из своего трудного положения, поднял голову и, мгновенно побледнев, вскочил на ноги.

— Сэр! — только и смог он выдавить из себя, схватившись дрожащей рукой за спинку стула.

Улисс, которому не понравился тон молодого человека, зарычал, но хозяин прикрикнул на него.

— Сколько раз я должен напоминать о том, чтобы ты вел себя повежливее? — строго заметил он. — Нельзя рычать на человека, в гостях у которого ты находишься. Ляг сейчас же! — Он стянул перчатки и, бросив их на кровать, сказал Бертраму дружелюбным голосом:

— До чего же вы неугомонны, молодой человек!

Бертрам, который теперь стал красный как рак, пролепетал:

— Я собирался прийти к вам в четверг, как мы договорились.

— Я не сомневаюсь. Но если бы вы не поторопились покинуть гостиницу «Рэд-Лайен», вам не пришлось бы скрываться здесь и доводить себя до безумия. А мне не нужно было бы приходить сюда с Улиссом, которому, как видите, не очень нравится это местечко.

Бертрам изумленно взглянул на Улисса, который в ожидании сидел у двери, и сказал:

— Вы же не знаете, сэр! Я совсем обанкротился. Мне грозила тюрьма.

— Да, это я и предполагал, — ответил мистер Бьюмарис. — Поэтому и послал вам на следующее утро сто фунтов, а еще написал, что не собираюсь настаивать на возвращении мне той огромной суммы, которую вы проиграли. Конечно, надо было сказать вам об этом сразу, а еще лучше — с самого начала выставить вас из клуба. Но вы же помните, обстановка не позволяла…

— Мистер Бьюмарис, — с трудом проговорил Бертрам. — Я… я не могу сейчас вернуть вам долг, но клянусь — я расплачусь. Я собирался прийти к вам в четверг, объяснить все и… и попросить отсрочки.

— Понимаю, — кивнул мистер Бьюмарис. — Только не в моих правилах выигрывать крупные суммы у школьников, и я не собираюсь изменять своим принципам, даже если это бьет по вашему самолюбию. Давайте присядем. Или вы не доверяете здешним стульям?

— О! Извините! — пробормотал Бертрам, залившись краской. — Конечно! Я просто растерялся. Садитесь вот сюда, сэр! Может быть, вы хотите что-нибудь выпить? Здесь мало что могут предложить, только пиво и портер, и еще джин. Если вы, конечно, пьете джин…

— Конечно, не пью. А вы, судя по всему, не расставались с бутылкой все это время, с тех пор, как я видел вас в последний раз?

— Да… сначала я пил… бренди, а сейчас нет, — проговорил Бертрам, стыдливо опустив глаза.

— Чтобы пить бренди, которое продают в этом районе, надо иметь поистине железное здоровье, — заметил мистер Бьюмарис. — Какую сумму вы задолжали? Или не знаете?

— Знаю. Но ведь не вам платить эти деньги! — И вдруг страшная догадка пронзила его. Он с ужасом взглянул на своего гостя и спросил:

— Кто сказал вам, где меня найти?

— Ваш милый, но немного бестолковый друг, конечно.

— Скантоп? — недоверчиво спросил Бертрам. — Он? Действительно?

— Он. С вашей сестрой я этот вопрос еще не обсуждал, если вас волнует именно это!

— Откуда вы знаете, что она моя сестра? — подозрительно спросил Бертрам. — Или вам об этом тоже сказал Скантоп?

— Нет. Я сам сразу догадался. Где ваши счета? Давайте их сюда.

— Ни за что! — вспыхнул Бертрам. — Я, конечно, очень признателен вам, сэр, за вашу неслыханную доброту. Но такой дар я принять не могу! И потом, мы почти незнакомы. Не могу понять, почему вы так заботитесь обо мне?

— Да нет, мы с вами почти родственники, — объяснил мистер Бьюмарис. — Я собираюсь жениться на вашей сестре.

— Жениться на Белле?

— Конечно. Ведь это меняет дело, не так ли? Неужели вы думаете, что я могу выигрывать деньги у брата моей жены? А как допустить, чтобы мой шурин оказался в долговой тюрьме? Вы же должны понимать, какое положение в обществе я занимаю, дорогой мой.

Бертрам горько улыбнулся.

— Ах, вот оно что! Значит, она все-таки пошла к вам, и поэтому… Но если вы думаете, сэр, что я пал так низко… и позволил Белле принести себя в жертву ради своего благополучия…

Улисс тут же отреагировал на повышенный тон, подскочил к хозяину и зло залаял на Бертрама. Мистер Бьюмарис положил руку на голову пса и сказал:

— Ты прав, Улисс! Очень неприятно… Хорошую же оценку вы дали мне, молодой человек!

Смутившись, Бертрам пролепетал:

— Извините! Я только хотел сказать… Ведь она ничего не говорила мне!

— Правда? Какие бывают скрытные женщины, однако! Наверное, она сначала хочет сообщить эту новость своим родителям.

— Может быть… — с сомнением произнес Бертрам. — Но ведь она считала, что не может ни за кого выйти замуж, потому что… заставила всех думать, что у нее большое наследство…

— Но я-то так не думаю, — сказал мистер Бьюмарис.

— Да, я понимаю, — задумчиво протянул Бертрам. — Знаете, сэр, я очень рад, потому что мне показалось, что вы ей нравитесь больше других. Я… я желаю вам счастья. Согласен, что между нами теперь другие отношения. Но это касается только моего долга вам. А вот мои счета… Нет, я не могу позволить вам оплатить их…

— Давайте не будем снова обсуждать это, — поморщился мистер Бьюмарис. — Что же вы будете делать, если я не погашу ваши долги?

— Я собираюсь записаться в кавалерийский полк, если меня возьмут, — признался Бертрам. — Не под своим именем, конечно!

— Да, я думаю, кавалерийский полк — это то, что вам нужно, — сказал мистер Бьюмарис. — Только было бы гораздо лучше для вас и для всех нас, если бы вы служили там под своим именем, в чине корнета. Вы куда хотите? В гусарский полк?

От этих слов Бертрам сначала покраснел, потом побледнел и, судорожно сглотнув, наконец произнес:

— Неужели вы хотите сказать?.. После всего?.. Я… нет… Сэр, это правда?

— Да, конечно. Только дайте мне ваши счета.

— Нет, я не заслуживаю этого, — все еще не в силах прийти в себя, тихо проговорил Бертрам.

— Счета!

Бертрам, который уже погрузился в сладкие мечты, вздрогнул и сказал:

— Ах, счета! Да, они все здесь… Только вы будете шокированы, увидев, сколько я потратил, и…

— Ничто не может меня шокировать, — ответил мистер Бьюмарис, протягивая руку. Он положил пачку смятых бумаг в карман плаща и сказал:

— Я сделаю так, чтобы никто из ваших кредиторов не узнал, что не вы оплатили их. Вы должны еще кому-нибудь здесь, кроме счета за гостиницу?

Бертрам покачал головой.

— Нет. Белла отдала мне все деньги, какие у нее были, когда приходила ко мне, не сюда… Вы, боюсь, будете недовольны. Я тоже не хотел… Но этот бестолковый Феликс привел ее. Это было ужасное место. Но она пришла в эти трущобы. И во всем я виноват.

— Меня это тревожит, — сказал мистер Бьюмарис. — Надеюсь, она не присмотрела там какого-нибудь нищего, которого посчитает своим долгом облагодетельствовать?

— Не думаю, — ответил Бертрам. — Феликс, правда, сказал, что она разговаривала с одной женщиной, которую там все зовут Квартальной Сью. Эта пьянчужка давала своему ребенку джин, а Белла сунула ей шиллинг, чтобы та купила молока. И еще, сэр… Я очень жалею, что так вышло… Но Феликс сказал, они случайно столкнулись… там, на лестнице с… Пивной Кружкой… Ну, так зовут ту девушку, которая нашла меня, когда я ничего не соображал, и привела меня туда. Она… была очень добра ко мне, заботилась, по-своему, конечно. И Белла вбила себе в голову, что она должна этой… за то, что та смотрела за мной. Но все в порядке — я дал ей пять фунтов из тех денег, что Белла оставила мне.

— Господи, помоги! — простонал мистер Бьюмарис. — Она еще захочет, чтобы я приютил эту мадам! Как вы сказали? Пивная Кружка? О Господи!

— Да нет! Что вы, сэр! — воскликнул Бертрам. — Почему она захочет?

— Да потому, что это вошло у нее в привычку, — горько сказал мистер Бьюмарис. — Ведь я уже приютил этого пса!

— Вы хотите сказать, что Белла дала его вам? Очень нехорошо с ее стороны. Разве такая собака подходит вам, сэр?

— Весь Лондон считает, что не подходит. Даже хозяин этой таверны хотел выгнать его из бара. — Он достал бумажник и, вынув несколько купюр, положил их на стол:

— Вот возьмите: оплатите счет здесь, выкупите то, что заложили, и с первой же почтовой каретой возвращайтесь в Харрогит. По-моему, все экипажи на север идут рано утром, поэтому вам лучше провести ночь в гостинице, откуда они отправляются. Несколько дней на свежем воздухе пойдут вам на пользу, вы оправитесь после чрезмерного употребления бренди и, когда приедете домой, ваш отец ни о чем не догадается.