— Это правда? — обернулся усатый грек к Анжелике.
«О, господи! Зачем им все это надо знать…?» — подумала она.
— Послушайте… Пусть я кажусь вам сумасшедшей, пусть господин Вельварт расскажет вам еще сотню таких же интересных историй, но деньги, которые я вам даю, настоящие… Какое вам дело до остального? Доставьте меня обратно в порт и я немедленно дам вам две тысячи золотых. Умоляю вас… — она умоляюще прижала руки к груди и вдруг с ужасом ощутила, как совершенно незаметно и неожиданно, за какие-то дни налилась ее грудь, как чувствительна стала…
Вся утренняя дурнота, все иные признаки стали предельно ясны Анжелике. «О, боже! — мысленно вскричала бедная маркиза. — Я беременна и… сама не знаю, от кого…»!
Все окружающее стало для нее абсолютно безразлично. Пошатываясь, она повернулась и, не разбирая дороги, пошла к себе в каюту.
Молчаливый слуга ждал ее у дверей. Он пропустил Анжелику, плотно закрыл за ней дверь, а сам остался снаружи. Маркиза медленно опустилась, а потом упала на узкую койку и обреченно закрыла глаза. «Все кончено, — подумала она. — Такой развязки я ожидала меньше всего… И нет никакого выхода…»
Спасительное беспамятство на некоторое время овладело несчастной женщиной. Представилось, что она еще на берегу, что никакой беды нет. Она знала, что ее муж где-то здесь, поблизости, причем и ее муж, и знаменитый Рескатор были одним лицом. Она торопливо шла вдоль длинного забора, который должен был скоро кончиться, и за ним открывался белый загородный дом, где ждал ее муж… Она несколько раз приходила в себя, но снова отключалась, проваливаясь в подобие сна, как в спасительную, черную и мягкую нишу.
Стук заставил ее вернуться к действительности. Она подняла тяжелую голову:
— Что там?
Слуга-литвин, заглянувший в дверь, на смеси польского и татарского сказал, что какие-то господа хотят видеть ее.
— Пошли их к дьяволу, — и она вновь уронила голову на подушку.
— Они про деньги говорят…
Анжелика со стоном приподнялась:
— Хорошо. Пусть войдут.
Слуга отступил и жестом пригласил невидимых пока гостей. Вошли усатый грек и два итальянца, за ними, озираясь, протиснулся толстый турок. Анжелика поднялась и встретила их стоя.
— Что вам угодно, господа?
Гости оглядели каюту. Усатый грек шагнул вперед и, прокашлявшись в кулак, сказал на ломаном французском:
— Простите, госпожа, но там говорить, что вы сумасшедшая. Вы показывать деньги, и мы вам верить. Понимаете?
«Чего им нужно? — думала Анжелика, с трудом вникая в смысл слов. Ах, да…»
— Открой чемодан и покажи им деньги, — велела она слуге.
Тот молча подошел и открыл чемодан. Гости не тронулись с места, им и так все было видно. Грек поклонился и дал знак уходить. У дверей итальянцы не выдержали и стали с криками хватать турка за одежду. Турок вырвался и убежал.
«Пошли вы все к черту,» — подумала Анжелика и опять опустилась на койку. Нежданный визит оторвал ее от чудных видений. Как не хотелось возвращаться в реальную жизнь!
Слышно было, как наверху усилились крики, там забегали, затопали. Корабль двигался медленно, постоянно меняя курс. Анжелика попыталась снова уснуть или забыться. Ничего не получалось. Шум и топот настойчиво лезли в уши. Поскольку отключиться было невозможно, она начала прислушиваться, думать и анализировать.
Естественно, турок и Вельварт, обуянные жадностью, не хотят высаживать ее, чтоб потом, поторговавшись с ней наедине еще, заполучить все деньги и ни с кем не делиться. Греки и итальянцы не прочь разделить все поровну. Труднее всех сейчас приходится турку, он один из хозяев корабля, на него давят. Дело затягивается, корабль уходит от берега дальше и дальше… А что ей, собственно, делать на берегу? Как она заявится к мужу? Что скажет? Как объяснит? Стиснув зубы, она перевернулась лицом вниз и, пряча лицо в подушках, горько заплакала.
Толстый турок еще несколько раз подбегал к ее каюте, но слуга-литвин не пускал его. Микроб алчности и злобы уже распространился по кораблю. Люди не смогут успокоиться, пока не разделят, не отберут вожделенные золотые монеты, или пока не прольется кровь…
Снова заговорили, заспорили за дверью. Слуга просунул голову:
— Капитан…
Ему не дали договорить, пинком затолкнули внутрь. Сам господин Вельварт вступил в апартаменты вздорной маркизы. Он взялся за шляпу, но не счел нужным кланяться, лишь поправил ее на голове. С ним были несколько матросов, все тот же грек и два итальянца. Толстого турка задержали наверху, слышно было, как он визгливо ругался.
— Какого черта…? — подняла Анжелика мокрое от слез лицо.
— Вот, видите? Довели человека… — театрально всплеснул руками грек.
Капитан отмахнулся от него.
— Мадам, я… — он запнулся на слове «прошу», видимо, считая недостойным капитана просить о чем-то виновницу возникших беспорядков. — … призываю вас…
— Призовите вашу бабушку не мочиться под себя, — прервала его Анжелика (школа парижских трущоб научила ее и не таким выражениям). — Говорите коротко и ясно.
— Мадам, на корабле волнение, — Вельварт побагровел, но говорил негромко, сдерживая свой гнев. — Даже рабы неспокойны. Они, конечно, слабы, и мы боимся, чтоб они не передохли раньше времени, но от этих славян всего можно ожидать…
— Вы хотите, чтобы я их успокоила?
— Я прошу вас успокоиться…
— О, спокойнее меня нет человека на всем вашем корыте. Что еще?
— Я прошу вас, мадам… («Он все-таки перебрался через это слово, бедняжка», — подумала Анжелика)… Прошу вас трезво оценить положение дел…
«Затягивает, выкручивается… А сам убить меня готов… Что делает жадность с людьми!..» — подумала Анжелика. И этот грек-работорговец, который заступается за нее, движим чувством наживы. Ею внезапно овладело жгучее желание уничтожить, утопить этот корабль, стравить и заставить драться всех, кто находится на нем.
— Я хочу говорить с капитаном наедине, — сказала она.
Лица грека и итальянцев моментально изменились, напряглись. Они помедлили, но вышли.
— Насколько вы вправе распоряжаться кораблем и его курсом? — спросила она капитана, усаживаясь поудобнее. Воля и хладнокровие вновь вернулись к ней.
— Я всего лишь распоряжаюсь, но владеет… — начал господин Вельварт. Своей нерешительностью (разумеется — показной) он хотел набить себе цену, но всего лишь попался в расставленную Анжеликой ловушку.
— Что ж, позовите представителя владельцев, — сухо сказала она.
— Я — представитель компании на судне.
— Но вы же ничего не можете решать…
Вельварт молча вышел и вскоре вернулся с толстым турком. Остальные торговцы, теряющие надежду разделить добычу, пропустили их с глухим рычанием.
К этому времени Анжелика совершенно оправилась и была готова к борьбе. Она оглядела этих двух стяжателей. Теперь все они поменяются ролями.
— Вам очень нужны мои деньги, господа. Я вижу — вы просто не можете без них. Но вы боитесь поделиться с другими, присутствующими на этом корабле. Я помогу вам.
Вельварт, как человек, получивший европейское воспитание, пытался делать протестующие жесты, но довольно вяло. Турок слушал с загоревшимися глазами.
— Весь корабль — ваша собственность, — продолжала Анжелика, обращаясь к турку. — Продайте мне шлюпку.
— За сколько? — сразу же спросил он.
Вельварт оттолкнул его.
— То есть, вы не настаиваете на изменении курса корабля, а удовлетворитесь шлюпкой?
— Да.
— И за это вы дадите нам две тысячи луидоров?
— Да.
— Давайте…
Анжелика рассмеялась ему в лицо:
— Э, нет! Половину я вам отдам, когда сяду в шлюпку, а вторую — когда шлюпка будет на воде.
— Нет…
Усмехнувшись, Анжелика развела руками! Турок и Вельварт отступили к двери и зашушукались. «Догадываются», — подумала Анжелика, но все же надеялась на успех предприятия.
— Это мое последнее слово, — сказала она им. — На размышления даю вам десять минут.
Вельварт и турок помялись, помедлили, но вышли. Итальянцы отшатнулись от распахнувшейся двери. Один, подслушивавший, ухватился за ухо. Оба вышедшие сразу же были окружены. Дверь захлопнулась и заглушила крики. «Ого! Кажется, там началась потасовка…»
— Вы на чьей земле находитесь…? — прорвался визгливый крик турка.
— Мы на воде…!
Перебиваемый и толкаемый турок стал угрожать торговцам своим султаном и всей военной и морской мощью Оттоманской Порты.
Оставшись одна, Анжелика позвала слугу и велела собирать вещи. Она была уверена, что свара разрастется в потасовку. И действительно, шум стал вспыхивать в разных местах корабля. Вельварту удалось собрать матросов, и те стали теснить торговцев… Но у тех были слуги, да и сами они имели оружие. За него уже хватались, но в ход пока не пускали. Общую сумятицу усилил крик: «Рабы!..» По шуму и беготне на палубе Анжелика поняла, что кого-то силком затащили в трюм, теперь матросы и надсмотрщики его отбивали.
Вспышку бунта рабов пресекли в зародыше. Выволокли и сбросили в море еще с десяток тел.
Вельварт с пистолетом за поясом и с рукой на эфесе шпаги вошел в каюту Анжелики. За ним просунулся толстый турок с ятаганом в руке. В коридоре бушевала толпа.
— Мы выведем и посадим вас в шлюпку, — решительно сказал Вельварт, — но деньги вы отдадите нам здесь. Хотя бы половину…
— Четверть, — отрезала Анжелика. — Вы увидите, что я не обманываю вас.
Слуга взял ее вещи. Сама она подняла сумку с деньгами. Луидоры были в четырех одинаково тугих мешочках. Кроме того на дне сумки была кучка серебра. Один мешочек Анжелика сунула в руки турку и, прижимая сумку к груди, шагнула из каюты. Турецкие матросы тесно обступили ее, отталкивая итальянцев и греков локтями. В общей сумятице она сунула руку в сумку и рывком распустила узел на одном из мешочков.
"Анжелика в России" отзывы
Отзывы читателей о книге "Анжелика в России". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Анжелика в России" друзьям в соцсетях.