— Нет. Я много испытала, но так и не нашла его.

— Да-да, я помню. Кто-то из людей де Помпона говорил мне, что его где-то видели…

— Видели?! — вскрикнула Анжелика, вся собираясь в комок, как для броска.

— Да, — нерешительно проговорила мадам Скаррон. — Но вовсе не на Средиземном море. Я как раз подумала: «Бедняжка дю Плесси ищет не там, где надо…»

— Кто же видел и где? — в нетерпении заметалась в кресле Анжелика.

Мадам Скаррон с испугом наблюдала за ее возбуждением:

— Право, не помню… Может быть, вам спросить у самого де Помпона? Он бывает у меня по четвергам, как раз завтра… Заходите по-свойски, милая маркиза, я буду рада вас видеть, — проговорила в некоторой растерянности мадам Скаррон.

Ждать до завтра? Нет, Анжелика не хотела ждать. Прямо сейчас отправиться к самому Помпону, министру иностранных дел? Она уже планировала свои действия, свои вопросы, как она вытянет из Помпона всю правду, но опомнилась: ее просто не примут, не пропустят, а будет упорствовать — арестуют или вышвырнут на улицу с позором. Она в опале. Король не хочет ее видеть. Впрочем, как знать!.. Допустили же ее встретиться с мадам Скаррон.

— Ваше сообщение так важно и так неожиданно для меня, — проговорила Анжелика, поднимая глаза на хозяйку дома, — что я вынуждена покинуть вас и обдумать все наедине.

— Вы уже покидаете меня? Так быстро? И не расскажете мне о ваших приключениях? — мадам Скаррон была сама любезность, но проводила возбужденную Анжелику с видимым облегчением.

Действительно, все надо было самым тщательным образом обдумать. И Анжелика, садясь в карету, бросила сопровождавшим ее слугам:

— Домой…

Карета поехала к отелю дю Ботрен.

Ничего не замечая, погруженная в свои мысли Анжелика поднялась по красивой лестнице, сделанной по приказу графа де Пейрака, прошла внутрь ограды из кованого железа. Подрезанный кустарник, обрамлявший отель, недавно распустился. Над зеленью возвышались античные статуи, скульптуры зверей и птиц. Анжелика обвела все это невидящим взором, вздохнула и прошла в отель. В комнатах было тихо и пусто. Она поднялась на второй этаж, в салон с камином. Камин не топили, и в комнате было довольно прохладно. Лучи заходящего солнца скользили по стенам, задрапированным золотой парчой, и стены вспыхивали нестерпимо ярко. За резной решеткой грустил зимний сад, никому не нужный в пору всеобщего цветения.

— Растопите камин, — сказала Анжелика, ни к кому не обращаясь, но уверенная, что ее услышат и приказание исполнят.

Лакеи принялись разводить огонь.

— Кресло, — указала перчаткой Анжелика. — Можете идти…

Она села в кресло у камина и завороженно уставилась на рыжий огонь, лизавший поленья. Вокруг все сразу сделалось темнее.

Итак, Пейрака где-то видели. Видели недавно, слух не успели забыть. Сведения должны быть достоверными, они исходят из очень ценного источника, от женщины, на которую ставит сам Кольбер. Кольбер всегда был ей другом… По крайней мере он никогда не вредил ей…

— Я не помешаю вам, сударыня?

Голос шел со стороны зимнего сада, из-за решетки.

— Нет, Дегре, вы как нельзя кстати, — устало сказала Анжелика. — Проходите, берите кресло и садитесь рядом. Вам доставляет удовольствие залезать в форточки? Почему бы вам не нанести мне визит через парадный вход?

— На это есть веские причины, — проговорил полицейский офицер, подвигая кресло и садясь неподалеку от Анжелики. — Некоторые обстоятельства, связанные с самой высокой политикой, не позволяют мне открыто нанести вам визит. Но я не смог отказать себе в удовольствии увидеть вас, хотя бы и тайно.

— Я тоже рада видеть вас, — просто сказала Анжелика протягивая Дегре руку, которую тот, поднявшись, поцеловал самым почтительным образом.

— Вы обвели меня вокруг пальца, — сказал полицейский, усаживаясь в свое кресло, протягивая ноги и сплетал пальцы у себя на животе, — но само провидение обвело вас. Вы все там же. Вернее — здесь. Вы начинаете все сначала…

— Люди де Помпона недавно видели его. Завтра я вытрясу из Помпона душу, но узнаю…

— Люди де Помпона видели? — быстро переспросил Дегре. — Где?

— Вы сомневаетесь? — вопросом на вопрос ответила Анжелика.

— Мы с ним пользуемся разными каналами. Информация такого свойства может быть лишь секретной. Возможно, до нас она еще не дошла… А кто вам сказал, что люди де Помпона видели вашего… м-м… супруга? Нинон де Ланкло или мадам Скаррон?

— Скаррон.

— Скаррон… Скаррон… Честно говоря, было бы лучше, если б об этом вам поведала де Ланкло.

— Почему? Скаррон — ненадежный источник?

— Вовсе нет. Просто люди, стоящие за Скаррон, не привыкли делиться информацией даром. Что стоит за этим сообщением?

— А что за ним может стоять?

— Вот и я об этом думаю, — Дегре закрыл глаза, откинулся в кресле и вытянул свои длинные ноги; казалось, что он засыпает, но полицейский сосредоточенно думал.

— Итак, вы предпочли бы известия, полученные от Нинон де Ланкло, известиям, полученным от мадам Скаррон, — пыталась расшевелить его Анжелика.

— Тысячу раз, — пробормотал Дегре. — Де Ланкло, насколько мне известно, относится к вам по-дружески. А что касается мадам Скаррон, то это женщина амбициозная, ненасытная и скрытная, и я сейчас ломаю голову, сделала ли она это сама или по чьему-то наущению.

— А вы не допускаете, что это был разговор, обычный разговор между двумя старыми подругами? — насмешливо спросила Анжелика.

— Ее самая близкая подруга — маркиза де Монтеспан, — так же насмешливо парировал Дегре. — По крайней мере мадам Скаррон до сих пор так говорит.

— Вы считаете, что мадам Скаррон со временем заменит маркизу де Монтеспан? — помолчав, спросила Анжелика.

Дегре сделал презрительный жест, как будто речь шла о деле, давно решенном:

— Эти люди сами еще не подозревают, на кого они сделали ставку, — тихо сказал он. — Это человек суровый и жесткий, в ней все подчиняется расчету. Ее щепетильность всегда выгодна для ее материальных интересов. Она не лжива, но очень осторожна. Она никогда не сделает вам пакости ради удовольствия, но берегитесь встать на ее пути. Она не вероломна, но всегда готова пожертвовать своими привязанностями. Она прекрасно вооружена против всяких соблазнов. У нее нет воображения, нет иллюзий, нет сердца, у нее есть рассудок. Расчет и расчет. Я вам не завидую, сударыня, так же, как когда-нибудь не позавидую людям, которые ее теперь выдвигают.

— Чего же она хочет? Стать королевой? Постойте! — вдруг воскликнула Анжелика. — Нам с ней и с маркизой Монтеспан как-то гадали… о, боже! Неужели она поверила всерьез?!..

— Лично я вижу одну женщину, достойную быть королевой. Это вы, сударыня, — разулыбался Дегре. — Но именно поэтому вы ей никогда не будете.

— Отчего же? — притворно удивилась Анжелика.

— Двор не допустит. Монтеспан терпят, потому что она глупа, как гусыня. Но стоило ей устроить несколько необдуманных опал, натравить короля на кое-кого из придворных, и ей мигом подготовили смену, женщину, в которой, к сожалению, видят лишь ограниченность и отсутствие воображения.

— Ах, Дегре, — сказала Анжелика. — Я совершила ошибку: надо было не бежать от вас, а соблазнить вас и бежать вместе с вами.

— Это невозможно по двум причинам, — важно ответил полицейский офицер. — Первое: я чувствую себя в силах устоять перед вашими чарами, и второе: полиция занята внутренними делами, а то, к чему толкаете меня вы, дело дипломатии или разведки.

— Вы перепроверите информацию де Помпона по своим каналам? — посерьезнев, проговорила Анжелика.

— Никакой информации пока нет. «Его где-то видели» — это не информация.

— Завтра она будет у меня.

— Ну-ну… — пожал плечами Дегре.

— Обещайте мне!

Полицейский молча кивнул.

— Всякий раз, когда я у вас появляюсь, вы перекладываете на меня часть своих проблем, — сказал он, когда прощался. — Я знаю об этом, и тем не менее удовольствие видеть вас заставляет…

— Кажется кто-то что-то говорил о чарах, — рассмеялась Анжелика.

Она с нетерпением ждала следующего вечера. Наконец, дождалась, оделась и поехала к мадам Скаррон.

«Дама в черном», как звали мадам Скаррон, хотя юна никогда не носила черного, встретила ее по-прежнему любезно и непринужденно. Гостью, похоже, ждали. В салоне мадам Скаррон в кресле сидел утонченный маркиз де Помпон, светский человек, герой салонов, хотя и не особо богатый, но довольно знатный и влиятельный господин.

— Маркиз специально задержался, чтобы встретиться с вами, — шепнула Анжелике мадам Скаррон. — Я упросила его.

— Мадам… — поклон де Помпона был полон изящества; встречая Анжелику, он вышел на середину зала.

— Вы так добры, маркиз, — защебетала Анжелика, подыгрывая мадам Скаррон. — Очень любезно с вашей стороны откликнуться на просьбы несчастной вдовы… Я имею в виду себя… Наша прелестная хозяйка вчера сказала мне о неких известиях… неких сведениях о графе де Пейраке…

— М-да… — протянул де Помпон, подхваченный Анжеликой под руку и увлекаемый к окну, как бы с намерением посплетничать. — Что-то припоминаю…

Он собрал всю свою волю, освобождаясь от обаяния гостьи, и, опуская глаза, пробормотал:

— Впрочем, я не уверен, что речь шла о вашем покойном… пардон… супруге.

— О, маркиз, вы не убьете бедную вдову, которая живет одной только надеждой!

«Играет, — подумал министр иностранных дел. — Живет надеждой и постоянно называет себя вдовой». Хладнокровие вернулось к нему.

— К сожалению, маркиза, я не могу дать никаких гарантий, — голос де Помпона был тих и вкрадчив. — Мне действительно докладывали о некоем господине, напоминающем внешностью графа Де Пейрака. Если я не ошибаюсь, его видели где-то на востоке: в Польше, Литве или России. Я наведу справка и, скажем, через… недельку…