Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй

– Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще. – Сент-Клэр в ярости. – И если бы ты была повнимательнее, то поняла бы, что ситуация с моим отцом все дерьмовей и дерьмовей. И я не могу поверить, что ты такого низкого обо мне мнения, раз решила, что я весь год ждал нашего поцелуя, а когда он наконец случился, я… я порвал с тобой. КОНЕЧНО, я был с Элли в тот вечер. Я, черт возьми, с ней расставался!

Воцаряется оглушительная тишина.

Они расстались? О боже! У меня перехватывает дыхание. Я не могу дышать, не могу…

Парень смотрит мне прямо в глаза:

– Ты говоришь, что я боюсь остаться один, и это правда. Я боюсь. И не горжусь этим. Но тебе стоит получше присмотреться к себе, Анна, потому что я тут не единственный, кто этим страдает.

Он стоит так близко, что я чувствую, как поднимается и опускается его грудь. Наши сердца бьются совсем рядом. Он сглатывает. Я сглатываю. Он неуверенно наклоняется, и мое тело тут же меня предает и отвечает тем же. Он закрывает глаза. Я закрываю глаза.

Дверь в кабинет открывается, и мы отшатываемся друг от друга.

Джош входит в кабинет и пожимает плечами:

– А я прогулял матанализ.

Я так и не решаюсь взглянуть на Сент-Клэра до тех пор, пока мы сидим в классной комнате. Как я могу бояться одиночества, если в последнее время постоянно была одна? Я, в отличие от Сент-Клэра, ни с кем не встречалась весь год. Хотя немного зациклилась на Тофе. Держала его – я каждый раз вздрагиваю от этой мысли – в качестве запасного аэродрома. И Дэйва тоже. Что ж! Он был рядом, я тоже, он хотел встречаться, и я хотела. Меня, конечно, смущает, что я встречалась с Дэйвом только для того, чтобы позлить Сент-Клэра, но, возможно… возможно, я устала быть одна.

Что в этом плохого?

Значит, нет ничего плохого и в том, что Сент-Клэр не хотел оставаться один? Он боится перемен, боится принимать важные решения, но я тоже. Мэтт сказал, что если бы я поговорила с Тофом, то избавила бы себя от многих месяцев душевных терзаний. Но я настолько боялась будущих сложностей, что не могла разобраться с реальностью. И если бы я потрудилась вникнуть в то, что пытался сказать Мэтт, то, возможно, этот разговор с Сент-Клэром состоялся бы уже давным-давно.

Но Сент-Клэр тоже мог попытаться начать диалог! Так что это не только моя вина.

Стоп! А не это ли он только что сказал? Что мы оба виноваты? Рашми сказала, что это я от нее сбежала. И была права. Они с Джошем действительно помогли мне в тот день в парке, а я бросила их. И Мер тоже.

О господи, Мередит!

Да что со мной такое? Почему я не попыталась извиниться еще раз? Неужели я не способна удержать друга? Мне нужно с ней поговорить. Сегодня. Сейчас же. Немедленно.

Когда профессор Хансен отпускает нас с продленки, я сразу же бросаюсь к двери. Но что-то останавливает меня на пути в коридор. Я застываю под фресками нимф и сатиров. Оборачиваюсь.

Сент-Клэр стоит в дверном проеме и смотрит на меня.

– Я должна поговорить с Мередит, – говорю я и закусываю губу.

Сент-Клэр медленно кивает.

За ним появляется Джош. В его словах звучит неподдельная уверенность:

– Она скучает по тебе. Все будет хорошо… – Джош переводит взгляд на Сент-Клэра: – У вас обоих все будет хорошо.

Он уже говорил это раньше.

– Да ну? – спрашиваю я.

Джош поднимает бровь и улыбается:

– Да-да.

И, лишь оставшись одна, я задумываюсь, кого Джош имел в виду – меня и Мередит или меня и Сент-Клэра? Надеюсь, имелись в виду все мы. Я возвращаюсь в общежитие, быстро забегаю в свою комнату и вскоре уже стучусь в ее дверь:

– Мер? Мы можем поговорить?

Мередит открывает дверь:

– Привет! – Голос у нее довольно спокойный.

Мы пялимся друг на друга. У меня в руках две кружки.

– Горячего шоколада?

Кажется, Мер вот-вот расплачется.

Она пропускает меня внутрь, и я ставлю чашку на стол:

– Прости меня. Прости, Мередит.

– Нет, это ты меня прости. Я вела себя как дура. Я не имею никакого права сердиться на тебя.

– Неправда, я знала, что ты чувствуешь к Этьену, и все равно его целовала. Это неправильно. Я должна была сказать тебе, что мне он тоже нравится.

Мы сидим на ее кровати. Мер крутит на пальце блестящее колечко в форме звезды.

– Я знала, что вы друг к другу испытываете. Все об этом знали.

– Но…

– Я не хотела верить. Даже спустя столько времени я все еще лелеяла… дурацкую надежду. Я знала, что у Сент-Клэра и Элли проблемы и думала, возможно… – Мередит судорожно сглатывает и продолжает лишь через минуту: – Мы все время проводили вместе. Сент-Клэр и я. Но стоило тебе появиться, и я больше его не видела. Он садился рядом с тобой на уроках, за ланчем, в кино. Везде. – Я слегка трясу свою кружку. Шоколад получился густым, словно соус. Это Мер меня так научила. – И хотя у меня и до этого были кое-какие подозрения, но, услышав, как ты в первый раз назвала его Этьеном, я поняла, что ты в него влюблена. И я знала, что он тоже тебя любит – глаза Сент-Клэра вспыхивают каждый раз, когда ты зовешь его по имени. Но я все игнорировала, потому что не хотела в это верить.

В моей душе опять поднимается буря.

– Я не уверена, что он меня любит. Или любил. Ни сейчас, ни раньше. Все так запуталось.

– Да все знают, что он хочет от тебя большего, чем просто дружба. – Мер забирает кружку из моих трясущихся рук. – Ты что, его не видела? Он начинает страдать, едва ты появляешься рядом. Никогда в жизни не видела его таким жалким.

– Неправда. – Я вспоминаю про жуткую ситуацию с его отцом. – У него есть проблемы и похуже, они куда важнее.

– Почему вы двое до сих пор не вместе?

Вопрос подруги застает меня врасплох.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что у меня сотни возможностей… завязать отношения. Но мы оба уже столько раз делали глупости… – мой голос понижается до шепота, – что упустили свой шанс.

– Анна. – Мер делает паузу. – Это самая тупая вещь, которую я когда-либо слышала.

– Но…

– Но что? Ты любишь его, он любит тебя, и вы живете в самом романтическом городе в мире.

Я трясу головой:

– Все не так просто.

– Тогда зайдем с другой стороны. В тебя влюбился шикарный парень, а ты даже не попытаешься дать ему шанс?

Я скучала по Мередит. По дороге в свою комнату я испытываю смешанные чувства облегчения и грусти. Если бы мы с Сент-Клэром не оказались сегодня вместе после занятий, разве я попыталась бы извиниться? Наверное, нет. Скоро мы окончим школу, наши пути разойдутся, и дружба умрет навсегда.

Только не это. До меня доходит ужасная правда.

Как я могла это упустить? Это ведь так похоже на… Просто одно и то же.

Бридж ничего не могла поделать. Парень, который ей нравился, был рядом, а я нет, они влюбились друг в друга, и она ничего не могла с этим поделать. А я винила ее все это время. Заставила ее испытывать вину за чувство, которое она не могла контролировать. И даже не попыталась выслушать ее, не ответила ни на один звонок или имейл. Но она все не бросала попыток. И вот я опять вспоминаю слова Мэтта и Рашми. Я действительно бросаю своих друзей.

Я достаю чемодан и открываю передний карман. Он еще здесь. Игрушечный мост. Немного помятая коробочка, упакованная в красно-белую бумагу. А затем я сочиняю самое трудное письмо в своей жизни. И надеюсь, что Бридж меня простит.

Конец недели выдается спокойным. Я отправляю подарок Бридж, возвращаюсь за столик к друзьям и отбываю последние дни наказания. Мы с Сент-Клэром до сих пор так и не поговорили. Нет, мы, конечно, немножко говорили, но только не о важном. Чаще всего мы сидим рядом друг с другом молча. И это очень глупо.

Но ломать старые привычки не так-то просто.

После занятий Сент-Клэр собирается очень медленно, чтобы я успела уйти первой. Думаю, мы пришли к одному и тому же выводу. Даже если мы попытаемся снова начать отношения, у нас нет будущего. Школа вскоре останется позади. На следующий год я поеду в Государственный университет Сан-Франциско, изучать теорию кино и критику, а вот куда поступил Сент-Клэр, он до сих пор не сказал. Я прямо спрашиваю его об этом в пятницу, но он бурчит, что не хочет об этом говорить.

По крайней мере, я не единственная, кто понимает, что меняться тяжело.

В субботу, в кинотеатре «мамули и бассет-хаунда» крутят мой любимый фильм Софии Копполы «Трудности перевода». Я здороваюсь со знакомым мужчиной и Пусой и проскальзываю на свое обычное место. В кинотеатре я смотрю этот фильм впервые. Сходство сюжета с моей жизнью невозможно не заметить.

Это история о двух американцах, мужчине средних лет и юной девушке, которые потерялись в Токио. Они стараются понять особенности страны, в которой оказались, и разобраться со своей личной жизнью, которая, похоже, летит под откос. А затем они встречаются, и у них возникает новая проблема – их влечет друг к другу все сильнее и сильнее, хотя оба понимают, что их отношения невозможны.

Это история об одиночестве, а еще о дружбе. О том, как стать тем единственным, в ком нуждается другой человек. В одной сцене девушка спрашивает мужчину: «Когда-нибудь станет легче?» Сначала он отвечает «нет», потом «да», а потом добавляет: «Уже становится». В конце он говорит: «Чем больше ты понимаешь, кто ты есть и чего хочешь, тем меньше расстраиваешься из-за ерунды».

И в этот момент я понимаю… что все нормально. Нормально, что мы с Сент-Клэром никогда не выйдем за рамки дружбы. Его дружба сделала меня сильной, и спасибо ему за это. Он вытащил меня из комнаты и показал, что значит быть независимой. Иными словами, он был именно тем человеком, в котором я нуждалась. Я этого не забуду. И уж точно не хочу это потерять.

Фильм закончился, и вот я в туалете – разглядываю в зеркале свою прядку. В последний раз мама подкрашивала ее на Рождество. Теперь мне предстоит научиться делать это самой. Я действительно хочу научиться краситься. Заглядываю в ближайший «Моноприкс», чтобы купить краску для волос, выхожу и замечаю на другой стороне улицы знакомое лицо.