Барбара Константин - Амели без мелодрам

Но дети его обожают. Конечно, чужие дети, поскольку своих у него нет.

Крестный… Больше ему ничего не надо.

Крестников у него трое, и он рассчитывает на пополнение. Пусть их будет десять!

Он бы учил их музыке… чтобы потом собрать из них большой джаз-оркестр и отправиться в турне по всему миру…

В Китай, в Японию, в Австралию.

Убиться можно!..

После визита в больницу Амели решила сделать кружок по городу. Почти всегда она ездит на мопеде: бензин дешевле, да и парковаться намного легче. Шлем она раньше прикрепляла к колесу, но после того, как его пометила какая-то собака, стала носить с собой в корзинке. Конечно, тяжеловато и неудобно, но выбора нет.

Немного постояв возле витрины, Амели вошла в большой магазин hi-fi аудиоаппаратуры.

— Раз-два, раз-два… тест… раз-два, раз-два…

— Молодой человек, а почему вы говорите «раз-два, раз-два, тест»?

— Так всегда говорят, когда проверяют микрофон, мадам.

— Да что вы! Ну и как, хорошо работает?

— Минуточку! Я его протестировал, а сейчас проверю. Нажимаем кнопку «плей»… «Раз-два, раз-два… тест… раз-два, раз-два… Молодой человек, а почему вы говорите „раз-два, раз-два, тест“»? Стоп. Работает хорошо. Вы узнали свой голос?

— М-м-м-м… пожалуй, да. Знаете, я немного побаиваюсь, что не вспомню, как он включается. А скажите, нет ли у вас более простой модели, где меньше кнопок?

— Фигня с тремя кнопками, мегакрупным шрифтом и громкоговорителем в форме воронки подойдет? Для глухонемых?

— Ну уж, никакого уважения…

— А что, должно быть? А почему?

— Хорошо… ладно… Тогда нет ли у вас модели для пожилых людей?

— Мне как раз надо в подсобку, ну, пописать, размяться, покурить, а может, и все сразу. Может, это будет долго. Но ведь у вас же полно времени, мамаша? Вот и используйте его, чтобы пошевелить оставшимися нейрончиками. Пойдет на пользу, вот увидите. Поможет разгадывать кроссворды. О, вот и заведующий отделом! Стоит только вам сообщить ему, что вы ищете, и он будет в восторге. А я сваливаю…

И он удалился, бормоча себе под нос: «Пошла в задницу, задолбала эта сраная работа…»

— У вас какой-то вопрос, мадам?

— Нет, я сомневаюсь насчет…

— Послушайте, мадам. Вот очень простая модель. Идеально подходит людям вашего возраста. К тому же самая дешевая. Последний экземпляр, распакованный, с уценкой. Лучше не бывает! Короче, либо вы ее берете, либо уходите. Идет? Вы держите моего продавца больше десяти минут ради покупки, которая практически ничего не даст магазину. Постарайтесь меня понять… Мы не можем попусту терять время. Понятно, мадам?.. Вот и прекрасно. Убегаю, потому что еще немного, и я выйду из себя…

Да, не больно-то они тут любезны. Никогда больше сюда не приду. И по-прежнему не понимаю, что делать… Как работает этот диктофон, я поняла хорошо. Клик… Раз-два, раз-два… Клик. Он и правда простой. Маленький, практичный, недорогой. Как раз то, что нужно… И все-таки я сомневаюсь…

А, была не была! Хватаю — и бежать!

Ну и ну! Да у меня ноги не гнутся! И бежать больно. А если мопед не заведется? Ну нет, это невозможно! Я не помню, где его припарковала… Если они за мной погонятся, то точно поймают! Господин судья, я признаю себя виновной! Клянусь, это со мной в первый раз… И в последний? Хорошо, я согласна, и в последний. Они там, в магазине, все хамы, это меня и довело до крайности. Такая ненависть к старикам… поневоле взорвешься, знаете ли… Вот доживете до моего возраста, тогда поймете, что тут нет ничего смешного… Да, вы правы, иногда есть основания… Я прекрасно понимаю, теток вроде Даниэль полно. Но из-за этого относиться к нам как к… О! А вот и мопед!

И завелся с четверти оборота! Уф! Мне стало получше…

Жаль только, что не видела рожи хамов-продавцов, когда они обнаружили пропажу!

Прошло немного времени.

— Привет, Марсель! У меня для тебя кое-что есть.

Марсель открыл пакет.

— Диктофон? Да на что он мне?

— Чтобы наговаривать свои мемуары.

— Но, черт побери… у меня нет никакого желания наговаривать свои мемуары! Что это еще за новости?

— Если бы я, как ты, воевала в Сопротивлении во время войны, я бы захотела все рассказать внукам. Чтобы знали, что сопротивление всегда возможно… что сопротивляться можно всему. Нацистам, несправедливости, политиканам, болезни, глупости… всему! Ведь дети, в конце концов, поверят тому, что слышат вокруг: что все пропало, что сделать уже ничего нельзя и надо все принимать, как есть, склонив головы… Превратиться в стадо баранов…

«Похоже, Амели не совсем спятила», — подумал Марсель.

— Но мне нечего рассказывать… И потом… у меня и внуков-то нет.

— Давай-давай. А вот скажи-ка мне… у меня что-то с мотором стиральной машины. Она как-то странно шумит: «блям-блям-блям», когда отжимает, а перед тем как остановиться — стучит: «тук-тук-тук», три раза подряд, понимаешь… Во вторник сможешь прийти? Я приготовлю улиток. Ты ведь их любишь? Ну ладно, пока. До вторника, Марсель!

После этого Амели отправилась к Пепе заниматься испанским языком. У них натуральный обмен: один урок испанского за три банки вишневого варенья. Пепе его обожает. А на следующей неделе она принесет маринованные груши.

Ей бы хотелось когда-нибудь съездить с Кларой в Колумбию. Посмотреть места, где девочка родилась.

Выучить язык — еще не самое трудное, так сказала себе Амели.

Она уже знает несколько простых фраз:

«Hola! Como te llamas? Me llamo Meli. Me gusto mucho Colombia. Adios e muchas gracias»[8].

Пепе говорит, что у нее неплохо получается.

Дело понемногу движется.

Только не стоит затягивать…

— Алло, Амели? Это Жерар. Я бы хотел узнать, сообщили ли вы Фанетте о результатах анализов? Ах, еще нет? Это ставит меня в весьма… затруднительное положение… Она очень на меня рассердится, когда узнает… Да, конечно… профессиональная тайна, но она тоже врач и может высказать свое мнение… Собираетесь ей сказать вскорости? Поставьте меня в известность, Амели. А пока постараюсь не снимать трубку, когда она позвонит… Нет-нет, уверяю вас, я чувствую себя крайне неловко… А вы-то как? Хорошо? И ничего особенного? Прекрасно, великолепно… Да, понемногу. Все начинает налаживаться. Постоянно какая-то суматоха, у мальчишек каникулы, потому дома каждый день шумные сборища. Но ведь главное, что им весело, правда? А не подскажете, куда я могу обратиться, чтобы найти экономку? Хозяйство вела Одиль, и теперь я вижу… Да, несколько дней назад мы разговаривали по телефону. Вроде у нее все в порядке, во всяком случае она так говорит. А еще она сказала, что гостит у друзей на побережье, что прекрасно проводит время и что… встретила кого-то… Амели! У меня в голове не укладывается! Мне невыносима даже мысль о том, что к ней может прикасаться другой мужчина… Что она может раздеться… обнажиться перед другим… Что ей хочется… чтобы он ласкал ее, отдаться ему, испытать наслаждение! От этого я просто схожу с ума! Мне хочется крушить все, что под руку попадется! Да-да, я успокоюсь… Хорошо, ладно, я успокоюсь. Но сейчас… не могу, не мучайте меня, ладно? Я взрослый человек и понимаю, что мне следует делать. И если захочу, я успокоюсь! О, Амели, простите, пожалуйста, простите меня. Я не хотел, я просто в отчаянии… извините… мне действительно кажется, что я схожу с ума… Да, я сам себя не узнаю. Смотрю на себя в зеркало и вижу, что это не я, честное слово… Знаю, что у меня дети… что я должен взять себя в руки… да, ради них… Я постараюсь, Амели… но это чертовски трудно… Спасибо, теперь уже лучше. Да, конечно, я к вам зайду. Как можно скорее. Хорошо, сегодня вечером. Договорились, Амели. До вечера.

Амели вздохнула. Да, похоже, Жерар дошел до ручки… Вот бедняга.

Едва она положила трубку, как телефон снова зазвонил. Фанетта. Что-то ей грустновато, она звонит просто так, сказать «привет». Да ничего, так, взгрустнулось… но это пройдет. Просто бывают такие скверные дни, только и всего… И мужики надоели. Все козлы… Как Клара? Должно быть, сейчас на пляже. Мило, что Белло подкидывает ей такие подарки. Что ни говори, крестный он прекрасный. Но отцом был бы, наверное, никудышным… Да, верно, никто не знает… Ладно, пока, надо снова идти ишачить. Целую.

«Бедная Фанетта, ей не хватает любви», — подумала Амели.

Впрочем… любовь приходит как раз тогда, когда ее не ждешь… Как правило!

На улице бушевала гроза. Она снова вспомнила убитого молнией Абеля и подругу детства Мину. С Миной они виделись редко, а жаль. Теперь Амели не могла, как раньше, жить не торопясь. И она позвонила Мине. Придешь во вторник с Реймоном? Будут Клара и Марсель… Ох, и правда, целую вечность… Я тоже очень рада… До вторника.

Интересно, а улиток на всех хватит?

Она надела плащ и вышла на улицу. Дождь барабанил вовсю.

И в голове зазвучала песенка Нугаро: «Дождь отбивает чечетку в полночь на тротуаре…» Она остановилась посреди сада, закинула голову и прикрыла глаза. Вода потекла по лицу, забралась под воротник, на шею. За несколько секунд Амели промокла насквозь. Не открывая глаз, она стянула плащ, расстегнула платье и потянулась к небу, чтобы полнее ощутить капли дождя на коже. Капли одновременно и покалывали, и ласкали. Она встряхнулась. Ей надо было проснуться, почувствовать себя живой. Амели задумалась о Фернане. О том времени, когда они встретились. О его ласках. О его мягких и мозолистых, нежных и грубых руках… В них она ощущала себя абсолютно живой… Амели вздохнула. Ей тоже так не хватает любви…