— Помню-помню твоё фанатическое увлечение танцами! Похоже, оно переросло в профессию?

— Именно так, — кивнул Шевченко.

— А кто твоя жена? — спросила я.

— Ты её не знаешь. Я познакомился с ней уже после окончания школы. Она закончила отделение французской филологии там — на Украине, и впоследствии, так сложились обстоятельства, что мы переехали с ней в Тулузу. Так здесь и остались. Потом у нас родилась дочь Аделаида, — рассказал мой бывший одноклассник.

— Аделаида? Какое красивое имя! — улыбнулась я.

— Да. Моя Аделаида — чудесная девочка! — сказал Дима.

— А ты, судя по всему, замечательный отец! — порадовалась за него я.

Мы ещё долго сидели в том кафе, смакуя мороженое и попивая чай. Я и не заметила, как пролетел целый час. Потом мы попрощались и разошлись каждый по своим делам.

Честно говоря, эта неожиданная встреча с Димой подняла мне настроение — я даже впервые за все эти дни улыбнулась. Когда-то я и не подумала бы, что однажды буду так рада его увидеть. Но будучи здесь, одна в чужой стране, за тысячи километров от родного дома, да ещё и с такой глубокой раной на душе, мне было приятно встретить своего земляка, который к тому же, был ещё и моим одноклассником. Пусть даже это был не очень близкий мне человек, но всё равно, он был свой: нас с ним связывали общие воспоминания о детстве, общие знакомые и любовь к родному городу. Ведь как бы красиво здесь не было, дома всё равно небо более синее, солнце светит ярче, и птицы поют звонче.

На следующий день я проснулась рано утром и не желая вставать с постели, стала читать книжку. Так, погрузившись в интересное чтение, я провела два часа. Затем я встала, умылась, позавтракала, и, заметив, что закончилось молоко, отправилась в магазин.

Вернувшись домой, я открыла пакет с молоком, налила себе полный стакан и пошла с ним в гостиную. Очутившись в гостиной, я стала неспеша попивать молоко, стоя у окна. Внезапно я увидела рядом с моими воротами незнакомую машину.

"Нет!" — воскликнул мой внутренний голос с такой силой, что я поперхнулась. Моё сердце вдруг забилось с бешеной скоростью, и я услышала угнетающий ритм

собственного дыхания. Позабыв о том, что у меня в руках стакан молока, я вместе с ним бросилась к двери, однако мужской голос, раздавшейся у меня за спиной, на полпути остановил меня:

— Не думаю, что в этом есть смысл… В следующее мгновение я медленно развернулась и посмотрела вглубь комнаты. Там

стоял Алексей с моими ключами в руках. Как только я его увидела, стакан сразу же выскользнул у меня из рук и громко разбился об пол, испачкав всё вокруг белыми брызгами. Я почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног и, чуть было, не свалилась прямо в лужу с молоком, однако Дёмин мгновенно среагировал, подхватив меня на руки.

— Тихо-тихо-тихо… моя девочка… тихо… — прошептал он над моей головой, — Всё будет хорошо.

Я не видела чётко его лица — всё было размыто у меня перед глазами.

— Ну что же ты творишь, принцесса? Я ведь не враг тебе. Я так тебя люблю… — продолжал он, целуя меня в лоб, щёки, нос и глаза, в то время как я лежала обессиленная на его руках. Похоже, Дёмин здорово испугался.

— Филипп, скорую быстро! — выкрикнул он кому-то в трубку и швырнул телефон в сторону. Затем аккуратно перенёс меня на диван и присел рядом на полу.

— Не надо скорую… — тихо прошептала я и отключилась.

Когда я открыла глаза, доктор скорой помощи измерял мне пульс.

— У мадмуазель шоковое состояние, — обратился он к Алексею на французском языке.

— Что можно сделать, чтобы ей помочь? Нас ждёт долгий перелёт. К тому же, моя жена беременна… — взволнованно произнёс Дёмин. — С ребёнком всё в порядке?

"Господи, он знает! Он обо всём знает!" — с ужасом осознала я.

— Пока да… но вам нужно её беречь от стрессов, если хотите сохранить малыша, — ответил врач, — Всё, в чём она сейчас нуждается, это забота, любовь, качественное питание, витамины, прогулки на свежем воздухе и никаких негативных эмоций — все девять месяцев, а потом ещё год — на период кормления! Повремените немного с перелётом, пускай она придёт в себя.

— Хорошо, месье. Я всё понял, — сказал Алексей и велел, то ли своему водителю, то ли помощнику по имени Филипп провести докторов.

Когда мы остались одни, я бросила на него сердитый взгляд и отвернулась к стене. Алексей не проронил ни слова, а лишь о чём-то серьёзно задумался. В этот момент вернулся тот самый Филипп.

— Проводил, господин Дёмин, — отчитался он.

— Хорошо, — ответил Алексей, — Ты пока свободен. Езжай домой. Мы полетим сегодня вечером. Я позвоню тебе и сообщу, в котором часу за нами заехать.

— Как скажете. Всего вам доброго, господин Дёмин! До свидания, мисс!

Алексей закрыл за Филиппом двери и положил ключ себе в карман.

"Ну и ну!" — презрительно взглянула я на него и принялась высказывать всё, что думаю:

— Что значит — мы полетим? Я никуда с тобой не полечу ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо ещё! — заявила я, поднимаясь с дивана, — Всё! Забудь! Меня больше нет в твоей жизни!

— Зачем ты встала, Виктория? Ляг, пожалуйста, обратно, — недовольно взглянул он на меня.

Игнорируя его слова, я с воинственным видом подошла к нему и, стиснув зубы, промолвила:

— О, знакомый тон, господин Дёмин… Думаете, вы можете мне указывать? Думаете, если вы меня нашли, то все проблемы решены? Ты вообще слышал, что я только что сказала? И почему, в конце концов, ты не спрашиваешь, зачем я уехала от тебя? Почему не интересуешься, что произошло? Хотя, тебе ведь прекрасно всё известно…

— Сейчас не время это обсуждать. Тебе нужно успокоиться и полежать, — ответил Алексей. Хотя он и старался разговаривать спокойно, было видно, что он сильно нервничает.

— Уходи! Я не хочу тебя видеть! — озлобленно произнесла я, — Ты для меня больше не существуешь!

— Виктория, успокойся! — ответил он ровным тоном.

— Я не стану исполнять ваши приказы, господин Дёмин! Я вам не Филипп! — выкрикнула я.

— Виктория, успокойся! — так же сдержанно повторил он.

— Как ты мог так поступить со мной? Как ты мог так подло поступить с Глебом и Линдой? Как после такого ты можешь смотреть мне в глаза? Это не укладывается у меня в голове! — продолжала я кричать, — Ты понимаешь, что я никогда тебя не прощу?! Я никогда не прощу ни тебя, ни себя! Это всегда будет между нами! Всегда! Из-за тебя погиб такой хороший и светлый человек! Как ты спишь после этого?..

— Глеб погиб не из-за меня… — попытался возразить Дёмин, но я сразу, же его прервала.

— Из-за тебя! Из-за тебя! — кричала я ему в лицо, размахивая руками — Ты довёл его до этого! Ты отнял у него жену! Ты разрушил его жизнь! Он мучился, начал пить и разбился

в нетрезвом состоянии! Разве не ты в этом виноват?

— Алексей схватил меня за запястья и, аккуратно заломив мне руки за спину, произнёс, глядя мне в глаза:

— Ты можешь обвинять меня в чём угодно — я всё стерплю… Но в чём виноват ребёнок, который у тебя под сердцем? Тебе не жалко его? Это ведь твоя кровиночка! Маленькое, беззащитное существо, которому не на кого больше рассчитывать, кроме как на свою маму, пока он у тебя в животике! Он ждёт от тебя ласки, любви, заботы, а вместо этого получает стресс за стрессом! Как ты можешь так издеваться над ним? А если из-за собственной беспечности ты его потеряешь, то это ты сможешь себе простить?..

Я стояла, зажатая в его объятиях, в то время как он, глядя на меня с высоты своего роста, продолжал меня отчитывать:

— Сейчас же успокойся и возьми себя в руки! Я не стану ни о чём с тобой разговаривать, пока ты в таком возбуждённом состоянии! Сегодня вечером мы вместе полетим в Майами — это не обсуждается, поэтому даже не пытайся спорить со мной на эту тему! Ты отойдёшь от всех этих потрясений и только потом, при условии, что ты не будешь нервничать и не будешь повышать голос, я соглашусь с тобой обо всём поговорить. А сейчас успокойся или, ей-Богу, я сам вколю тебе снотворное! Пусть лучше

малыш получит дозу успокоительного, чем будет выдерживать такие сильные стрессы! Тебе всё ясно?

В течение нескольких секунд после его слов я стояла, не двигаясь, и осмысливала сказанное, затем охрипшим голосом произнесла:

— Отпусти меня! И никогда больше не смей ко мне прикасаться!

Дёмин исполнил моё требование. Я оставила его в гостиной, пошла на кухню и заварила себе успокоительный чай. Вечером того же дня мы улетели в Америку.

Глава 30

— Здравствуй, Лин! Приготовь мне, пожалуйста, комнату для гостей. Я надолго здесь не задержусь, — сказала я горничной, как только мы переступили порог дома.

Лин вопросительно взглянула на Алексея, ожидая его реакции на мою реплику. Выдержав небольшую паузу, он одобрительно кивнул.

"Похоже, моё слово здесь ничего не значит! Всё решает господин Дёмин…" — злилась

я.

— Спасибо, господин Дёмин! — бросила я на него негодующий взгляд и поднялась наверх.

Так прошло два дня. Алексей старался со мной не сталкиваться: он уходил рано утром

и приходил поздно вечером. Так как мы спали в разных комнатах, я даже не слышала, когда он возвращался домой. Тем не менее, я понимала, что так больше продолжаться не может: мне нужно было срочно с ним поговорить.

На третий день я дождалась его возвращения. Он вошёл в холл, затем направился прямо в свой кабинет. Я быстро спустилась вниз, подошла к двери кабинета и прислушалась: было тихо. Выждав минуту, я постучала, открыла дверь и вошла внутрь.

Алексей стоял у стола и читал какой-то документ. Увидев меня, он отвёл от бумаг глаза и произнёс:

— Здравствуй, Виктория! Почему ты ещё не спишь?