Осторожна. Осторожна. Это слово долгим эхом отзывалось в помутневшем сознании Адама.

Лаура оглянулась вокруг и сделала еще один шаг, совсем приблизившись к Адаму.

— Все... смотрят. — Ее изумрудно-зеленые глаза расширились. — Надеюсь, они не думают, что я взломщица?

— Готов поспорить, они не об этом сейчас думают, — улыбнулся Адам.

Не успел он промолвить еще хоть слово, как их окружила компания молодых людей в смокингах, наперебой приглашавших новоявленную диву на танец. Лаура смущенно стояла на месте, глядя на Адама и словно чего-то ожидая. Чего? Его благословения? Он кивнул — впрочем, с большой неохотой.

Не успела Лаура унестись в танце, как за спиной Адама возникла Иона Пул.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это и есть та потерявшая память бродяжка, о которой ты просил меня позаботиться? — с лукавой усмешкой спросила она.

Адаму оставалось только снова кивнуть. Перед тем как явиться Лауре и произвести такой фурор на третьем этаже, он обошел всех своих светских приятельниц, подбивая их на дело милосердия. Не могла же бедная Лаура вечно прятаться в магазине, а сплавить ее в больницу он бы никогда не решился. Кроме того, он надеялся, что этот провал в памяти — беда временная, и, если бы кто-нибудь из его подруг приютил ее на пару дней и хоть немного позаботился о ней, все бы образовалось, а он тем временем поднял бы газеты и выяснил, нет ли каких сведений о пропавшей златовласой молодой особе.

Взгляд его упал на Лауру. Она с обезоруживающей простотой улыбалась своему партнеру. Судя по ее виду, нельзя было сказать, что она попала в беду, однако Адама не оставляла мысль о том, какое выражение лица у нее было бы, прочитай она коловращение сладострастных образов, переполнявших сейчас ее визави. Порадовалась бы она? О нет. Он в этом сомневался. В ее облике было что-то такое простодушное и ранимое. Что, впрочем, вполне объяснимо, если принять во внимание ее положение. Кто же она такая, в самом деле?

— Хотела бы я знать, кто же она такая? — прострекотала Иона, видя, что Адам не отрывает глаз от танцующей девушки. Однако, так можно было сказать обо всех мужчинах в отделе «Мебель» универмага Форчэнов. — Жаль, что меня не будет в городе до конца недели, — продолжала Иона. — А что, если Пат Роббинс? Она, пожалуй, приголубила бы эту «побродяжку». Закрой рот, а то муха влетит, — язвительно бросила Иона, видя, что Адам ее не слушает.

Адам снова рассеянно кивнул и двинулся было к танцплощадке, но его осадила толпа светских приятелей, требующих сведений о новоявленной красавице.

— Кэролайн утверждает, что эта красотка в алом платье — «заяц» с провалом памяти, — с недоверчивой ухмылкой пристал к Адаму Тед Принс. — Славная шуточка, но все же что ты можешь рассказать об этой таинственной незнакомке?

— Это твоя последняя пассия, Адам Счастливчик?

— Где ты ее откопал?

— Это начало или конец очаровательной дружбы, а, приятель?

— Какая она по счету?

— Где живет?

— Как насчет того, чтобы замолвить словечко за твоего закадычного дружка?

Адам словно не слышал этот перекрестный допрос. Вместо того чтобы отвечать на назойливые вопросы, он, к немалому удивлению приятелей, да и своему тоже, посоветовал им держать «свои потные лапы» подальше от Лауры, всем видом показывая, что эта женщина не того сорта.

— Милый Адам, с каких это пор ты стал защитником заблудших душ?

Адам резко повернулся к той, что задала этот саркастический вопрос.

— Не смешно, Сэм, — ответил он Саманте Макфи, одарив ее таким взглядом, что она даже отшатнулась.

— Не сердись, дорогой, — успокоила она его. — Одно благое дело влечет за собой другое. Я возьму под свое крылышко «Лауру Эшли» на несколько дней. А если надо, то могу позвонить частному детективу.

— Частному детективу? — недоуменно повторил Адам.

Сэм пожала плечами.

— Но, дорогой, она ведь может быть кем угодно. Скажем, замужней женщиной с пятью детишками, преступницей, беглой принцессой...

Адам молчал, признавая, что Саманта права: «Лаура Эшли» может быть кем угодно, даже матерью с пятью детишками.

Саманта ухмыльнулась и бросила взгляд на танцующую Лауру.

— Нет, пожалуй, я преувеличиваю. С такой фигурой вряд ли у нее пятеро. Может, один или парочка.

Адам все не отрывал глаз от Лауры.

— Уж не знаю, что и ответить, Сэм. Она как-то не похожа... на мать.

— Внешность обманчива, — не унималась Саманта, с удивлением поглядывая на Адама. — Так что скажешь, дорогой? Хочешь ее сбыть мне?

Адам с непонимающим видом уставился на нее.

— Что?

Не успела Саманта повторить свой вопрос, как Адам узрел двух новых гостей.

— Этого только не хватало! — пробормотал он. — Вот уж напасть так напасть!

Саманта повернулась, чтобы проследить за его взглядом и рассмотреть виновников неприкрытого ужаса, исказившего черты лица ее приятеля.

— На подступах твоя бабушка, — прокомментировала она, — и, кто бы мог подумать, Тру. Ты ведь, помнится, говорил, что он...

Но Адам уже пробирался сквозь толпу, прокладывая себе путь навстречу бабушке и брату.

— Вы считаете, что это разумно? — было первое, что он сказал своим родственникам.

— Не слишком вежливое приветствие, Адам, — ворчливо, но с явным благодушием отозвалась Джессика.

— Правда, Адам, где твои манеры? — поддержал ее Тру.

Адам хмуро посмотрел на него.

— А тебе лучше бы лежать в постели и выздоравливать.

— Не мог же я отпустить бабулю на твою вечеринку одну! — не без ехидства бросил Тру. — Да и док советовал малость размяться. Чтобы пролежней не было.

Джессика с нескрываемым интересом оглядывалась вокруг.

— Какой же ты негодник, Адам. Питера бы кондрашка хватил, будь он здесь.

— Будь он здесь, — парировал Адам, немного приходя в себя, — мы бы об этом не говорили. А кроме того, зачем тянуть: приедет и увидит, какая будет пресса...

— Насколько я помню, его беспокоила забастовка, а не пресса, — вставил Тру.

— Ладно, не бойся. С этим все в порядке. Все прошло как по маслу. Я даже сподобился очаровать этот боевой топор профсоюзного движения — Андерсон. И пригласил ее на вечеринку вместе с прочими сердитыми типами из персонала.

— Не думаю, чтобы вон то изящное создание с золотыми кудрями в огненно-алом платье было похоже на боевой топор, — с сомнением протянула Джессика.

Тру глянул в ту сторону, куда смотрела бабушка. У него отвисла челюсть. Это, очевидно, у них семейное.

— Кто это? — севшим голосом спросил Тру.

— Лаура Эшли, — известил его Адам. — И закрой рот, а то муха влетит.

Джессика издала короткий смешок.

— Кто же она на самом деле? Насколько мне известно, модельерша с этим именем умерла пару лет назад.

— Я не знаю, — нахмурившись, признался Адам.

— Она идет сюда, — толкнул его локтем Тру. И Адам увидел настоящего Тру: дерзкий, черт-те на что готовый бунтарь приглаживал непокорные светлые патлы, спадающие на спортивного покроя пиджак, в который бабушка уговорила его облачиться по столь пикантному случаю.

Подходя к ним, Лаура бросила робкий вопросительный взгляд на Адама. Тот взял ее руку, чтобы немного ободрить девушку и дать понять, что она среди друзей.

— Лаура, это моя бабушка, Джессика. — Долгая пауза. — А это мой брат... Трумэн.

— Тру. Просто Тру. Меня так друзья называют.

Лаура вспыхнула.

— Да, конечно... благодарю... Тру.

— Я только было хотел пригласить вас на танец, — вступил Адам, — если, конечно, у вас для меня найдется... э-э... окошко в вашей бальной карточке. — Он ощущал на себе взгляды бабушки и брата и слышал, не веря своим ушам, собственный голос — голос семнадцатилетнего мальчишки, впервые приглашающего девушку на танец.

— О, Адам! — моментально откликнулась Лаура, улыбаясь своей обескураживающей улыбкой. — Я бы все танцы оставила за вами... если бы вы только захотели.

Адам с трудом перевел дыхание. Он даже покраснел от такого простодушного выражения ее преданности и поспешно увлек ее к месту, где танцевали, заранее предвидя бесконечные подначивания, которыми теперь долго будет его мучить Тру. В конце концов, семь бед — один ответ.

— Они знают? — спросила Лаура.

— Нет, — выдавил Адам. От ее дурманящего аромата кружилась голова. А может, она кружилась оттого, как Лаура покоилась в его объятиях — словно частичка картинки-головоломки, легшей точно на свое место?

— Лучше бы вы им рассказали, Адам... Можно мне называть вас Адамом?

— А почему же нет. Все друзья меня так называют.

Она радостно засмеялась и как бы невзначай слегка коснулась его своей щекой.

— Вы так добры ко мне, Адам. Еще час назад я чувствовала себя потерянной и одинокой, а сейчас...

— А теперь вы украшение бала, принцесса. — Да, подумал он. Принцесса. Этой утратившей память красавице другого звания не придумаешь. Робкая, невинная, юная беглянка-принцесса...

* * *

— Понимаю, — медленно произнесла Джессика, выслушав Адама. Взгляд ее был прикован к Лауре Эшли, окруженной возбужденными молодыми людьми, к числу которых принадлежал и Тру, наперебой пытавшимися привлечь внимание юной незнакомки к своей персоне.

Отведя взгляд от Лауры, она посмотрела в глаза внуку и с очаровательной непосредственностью промолвила:

— Бедняжка.

Адам уловил тонкий намек в голосе бабушки, но не понял его смысла. Действительно, сейчас Лаура излучала одни улыбки, и по ее виду нельзя было сказать, что она страдает, но он готов был поклясться: она совершенно сбита с толку домогательствами его бойких на язык претенциозных друзей и чувствует себя не в своей тарелке. Эти молодчики липнут к ней как мухи на мед. От этого действительно голова кругом пойдет. Стоит только посмотреть на ее бесхитростную улыбку и эти доверчивые глаза...