– Нет, дорогая, он, вообще, никого не приводит и не говорит ни о ком. Так что сегодня для нас праздник. А всё благодаря Пирсу, а так бы и думала, что мой старший сын гей, – поясняет она, и я улыбаюсь.

– Пирс слишком много болтает, – сухо говорит Ник.

– А ты вовсе не болтаешь со мной, а раньше… вспомни, ты приносил книжку…

– Мама, – грубо обрывает Ник воспоминания Эмбер, и она замолкает.

Буквально через несколько секунд я слышу голоса, раздающиеся со стороны кухни, и к нам выходят сестра и мужчина со светлыми волосами и практически прозрачными голубыми глазами. Он на ходу вытирает руки, избавляясь от чёрных мазков, Эмбер подскакивает с места. Тоже поднимаюсь, чтобы поприветствовать нового знакомого.

– Привет, сынок, – улыбается, как я подозреваю, отчим Ника и быстро пожимает руку пасынку.

– Арнольд Дин, познакомься это Мишель. Та самая девушка, про которую растрезвонил Пирс, – говорит Ник, и я киваю мужчине.

– Очень приятно познакомиться, мистер Дин, – произношу я и получаю в ответ новый оценивающий взгляд, оканчивающийся мягкой улыбкой.

– И мне, Мишель, можно просто Арнольд. Какое красивое имя, под стать обладательнице. Теперь понятно, почему наш Николас пригласил тебя пообедать, – произносит Арнольд. Мои щёки начинают полыхать от такого комплимента. Хотя не из стеснительных, но… чёрт возьми! Почему Ник не предупредил меня, что они все такие милые и добрые? Я бы настроилась по-другому и не чувствовала бы себя полной идиоткой.

– Папа выбирал имя, – отвечаю, чтобы не выглядеть ещё и умственно отсталой.

– Наш сын мало о тебе рассказывал…

– А точнее, вообще ничего не говорил, – перебивает Эмбер своего мужа.

– Ник… – какой-то толчок внутри или же снаружи, я не понимаю, заставляет взглянуть на Ника, который смотрит на меня как на врага народа, и я догадываюсь почему.

– Николас мне тоже не успел о вас рассказать, – поправляю я оплошность, и Ник снова надевает маску холодного безразличия.

– Раз все в сборе, то садимся обедать. Мишель, дорогая, не поможешь? – Обращается ко мне Эмбер.

– Конечно, – отвечая, бросаю на Ника взгляд, чтобы удостовериться, что делаю всё правильно. Он лёгким кивком головы говорит мне, что всё хорошо, и я следую за Эмбер на кухню.

Быстро оглядываюсь и не нахожу ничего странного или же необычного здесь. Всё, как и у всех? Только почему я жду какого-то бума? Некой отличительной черты этой семьи, и она должна непременно быть в интерьере? Радуюсь внутри своим ошибочным предположениям.

– Мишель, и сколько тебе лет? – Интересуясь, Эмбер подходит к духовке и открывает её.

– Девятнадцать, – теперь понимаю, какая моя помощь была нужна. Поболтать и не более.

– Девятнадцать? – Удивляется она и достаёт противень с лазаньей и ставит на плиту.

– Да.

– Девять лет… хм, нормально, – задумчиво произносит она, а я изгибаю бровь в немом вопросе.

– Разница в возрасте с моим первым мужем была всего год, мы поженились, едва окончив школу, а вот Арнольд старше меня на десять лет, и у нас всё получилось, – поясняет она с улыбкой.

– Кто тут меня вспоминает? – Раздаётся позади мужской голос, и отчим Ника входит на кухню и подходит к обеденному блюду, наклоняясь и нюхая содержимое.

– Из-за этой женщины я набрал с нашей встречи восемнадцать килограммов, если не больше, – наигранно жалуется Арнольд мне, а я продолжаю улыбаться этой искренности.

– Ох, Мишель, ты бы его видела, такой худенький, щупленький, а сейчас ух, мужчина, – отвечает Эмбер, и теперь я ощущаю себя лишней.

– Хм, а где можно помыть руки? – Интересуюсь, пока эта парочка поглощена полностью друг другом.

– Выходишь из гостиной, налево по коридору, там табличка, – поясняет Эмбер, и я, кивнув, следую её указаниям.

Замечаю, что ни Ника, ни его сестры в гостиной нет. Странная семейка. Очень странная. Я до сих пор не могу прийти в себя, словно меня огрели по голове и напрочь отключили мозговую деятельность.

Он не хотел расстраивать маму, но она сама спокойно и доброжелательно говорит о прошлом. Да, и ведёт она себя, словно никогда ничего плохого не было в её жизни. Притворяется? Или просто не подозревает об извращениях её бывшего мужа к сыну?

Прохожу по коридору и уже вижу ту самую дверь из тёмного дерева с зеркальной табличкой, как останавливаюсь из-за разговора в комнате рядом.

– Ты с ума сошёл? – Слышу я приглушённый голос и подхожу ближе к приоткрытой двери, ведущей в одну из спален. Чёрт, знаю, что подслушивать нехорошо, но любопытство гложет меня. И надеюсь, узнать больше о Нике хотя бы так.

– Не твоё дело, – грубо отвечает Ник.

– Ты притащил эту девочку к нам в дом, братик! Ты совсем ополоумел? Тебе Зарины было мало? – Продолжает возмущаться Люси.

– Прекрати, я сам решаю, что для меня правильно. И я захотел этого.

– Захотел? Я не ослышалась? Ты захотел познакомить её с нами? Захотел дать ей новых подробностей нашей жизни для продажи?

– Она другая, Люсинда. Мишель не Зарина, её бесит, когда я их сравниваю. И тебя прошу этого не делать.

– О, Господи! – Взвизгивает его сестра. – Ты рассказал ей о Зарине? Что ещё она знает, Николас?

– Кто я есть, она знает больше, чем Зарина. И я расскажу ей всю свою историю. Я хочу это сделать. Уверен, что она поймёт меня… когда-нибудь.

– Тебе мало того, что ты живёшь, постоянно прячась ото всех, скрываешься и гаснешь?! И вот притаскиваешь к нам в дом какую-то шлюху, уверяя, что она просто знакомая, а на самом деле, ты просто придурок!

– Закрой рот, иначе я сам заткну тебя. Не говори так о ней, ещё одно слово в сторону Мишель – останешься без средств, а твой муж без работы. Она моя. Она со мной. И будет рядом, пока сама не захочет уйти.

– Ты что, влюбился? А ну-ка посмотри на меня, извращённый кобель, посмотри и скажи, что ради очередной смазливой мордашки своей рабыни, которую ты трахаешь и издеваешься над её телом, ты ставишь под угрозу наше будущее.

– Нет. Я не влюблён, но Мишель для меня дорога. Я не практикую с ней сессии, она не моя рабыня, она даже не сабмиссив. Она обычная девушка. И закроем эту тему. Попробуешь её расстроить – пеняй на себя.

– Последний вопрос, и я обещаю не трогать твою девочку.

– Давай.

– Она называет тебя Ником, не так ли? Это проскользнуло в гостиной, но я заметила.

– Да. Я позволил ей так себя называть.

– Всё, это конец, твой конец. Боже, братик, избавься от неё, забудь эту девочку. С матерью я поговорю, но…

– Достаточно, Люси. Повторюсь – сам решаю, что хорошо, а что плохо для меня. И в данный момент я уверен в том, что делаю, – перебивает её Ник.

– Ох, Николас, почему она? Миллионы девушек вокруг, но ты выбрал ту, которая мне не нравится. Я чувствую, понимаешь? Я нутром чую, что от неё будет много проблем, – различаю в её шипящих звуках не только непонимание, но и всё ту же ненависть к незнакомому человеку.

– Она единственная, кому я не хочу причинить боль после прикосновений к моим губам. И заткни своё нутро, надо было прислушиваться к нему, когда залетела в семнадцать, – этот ответ заставляет меня улыбнуться и отступить на шаг от двери, а затем уже совсем скрыться в нужной комнате.

Закрываю за собой дверь в ванную, и прислоняюсь спиной к ней. Никогда эмоции не уменьшатся, когда Ник будет рядом. Его слова до сих пор пульсируют в голове, и от осознания того, что он признался в этом своей сестре, даёт мне надежду… эту глупую надежду двигаться вперёд.

Сорок девятый шаг

– Мишель, – громкий стук в дверь. Подскакивая на месте, хватаюсь за сердце.

– Да, – я открываю её, Ник входит в пространство и закрывает за собой дверь.

Ничего не могу понять по его выражению лица – оно спокойное, и это пугает. Это означает, что сейчас он контролирует свои эмоции. Сейчас он включил опцию доминанта.

– Ты прости, что я не сообразила про имя, – произношу и пытаюсь сохранять спокойствие.

– Я забыл тебя предупредить. Как ты?

– Помыла руки, – вру и поднимаю ладони вверх.

– Мишель, я бы не хотел, чтобы ты оставалась наедине с моей сестрой. Просто будь рядом со мной, это помогает мне не убежать отсюда, – внезапно говорит Ник.

– Я рядом, – заверяю его, и Ник кивает.

Отхожу от двери, и он выпускает меня в коридор. Я чувствую его спиной, идущего совсем близко, и улыбаюсь от этого ощущения. Да, тут для меня все ново и непонятно, но знание того, что я ему действительно нужна и дорога, а не очередная игрушка, возвело всё на другой уровень. Да, подслушала, но он бы никогда не сказал это мне в лицо. Мы оба боимся друг друга, потому что стали зависимыми. И это в данный момент прекрасно для меня.

Выходим в гостиную, и Эмбер указывает нам на стол, сервированный на пятерых. Я присаживаюсь на стул, который отодвинул мне Ник, и он сам опускается рядом. Во главе стола садится Арнольд, напротив меня Эмбер и рядом с ней недовольная Люсинда.

Улыбаюсь. Да, именно улыбаюсь, потому что, несмотря ни на что, я счастлива. Знаю, что нахожусь в сумасшедшем доме, но делаю это только ради Ника. Последние полчаса на сто восемьдесят градусов изменили мои решения – быть осторожной и узнать всё. Нет, это было неправильно, должна дать ему время привыкнуть ко мне. А себе дать возможность наслаждаться первый раз в жизни мужчиной, затронувшим все жизненные функции моего тела. Первый и невероятный.

Настолько погружаюсь в свои мысли, что не замечаю, как моя тарелка уже полна кусочком лазаньи, закусками, свежим салатом, а бокалы наполнены лимонадом и вином. А также у меня что-то спрашивают, и я, конечно же, это благополучно пропускаю мимо ушей.

– Я расскажу, – говорит Ник. Бросаю на него нахмуренный взгляд.

Что он расскажет?

– Ну ладно, ты тоже сойдёшь, – кивает Эмбер и кладёт в рот лист салата.

– У Мишель пытались украсть телефон, она не заметила этого и ушла, а я успел поймать воришку и спасти её красненький «BlackBerry». Затем, я написал её подруге и договорился встретиться с ней, – до меня доходит, что от меня хотели, и я лишь киваю. Да, всё было так, только вот воришка и есть сам Ник.