К черту! Состарюсь в одиночестве. Вернее, нет. Олечка вырастет, и нарожает мне внуков. Надеюсь, в качестве бабушки, старой и седой, я не буду ни для кого сексуальность источать! Разве что, блинчиками!

Закрыв чемодан, спустила его на пол. И направилась в коридор. Пора уходить.

– Куда ты собралась? – преградил мне путь Алексей.

Я тупо остановилась и посмотрела на него. Молодец, хоть сегодня не явился в своем костюме, и предпочел спуститься на землю, облачившись в простой, но все же изысканный черный джемпер и джинсы. Все такой же красивый и мужественный. И влюбленный до ужаса. В эти глаза невозможно смотреть. Если Индира меня просто хочет, то Алексей напоминает мне меня саму. Так же как он на меня, я смотрю на Добрыню. Я невольно грустно ухмыльнулась этой мысли. А ведь все могло бы быть проще, если бы я была с Алешей с самого начала…

– Прости, но это и тебя не касается, – безуспешно попыталась его обойти.

– Я видел таблетки. И выгнал Индиру. Анфиса, отвезу тебя, куда скажешь. Но одну не отпущу.

– Послушай, ты уже сделал все, что мог, – поставила я чемодан на пол. – Видишь, Добрыни здесь нет! Я одна. Но и ты не будешь со мной. Оставь меня в покое! Оставьте меня все в покое! Не хочу никого из вашей компашки видеть! Ни-ко-го! Вы не понимаете, ни один из вас, что такое любовь! Что такое благородство, верность, преданность! Вы только играете в любовь! И этим вы убиваете меня! Пойми же это, наконец! И уйди с моего пути навсегда! Не твое дело, хочу я покончить с собой или нет! Это моя жизнь!

Я схватила чемодан за ручку и направилась к двери. Алексей отступил в сторону, больше не препятствуя. Неужели, подействовало?

– Уходя, захлопни дверь, – бросила я ему и быстро побежала по ступенькам вниз.

Там меня уже ждало такси. Я запрыгнула в салон, а водитель погрузил мой чемодан в багажник. Отъезжая, я заметила, что автомобиль Алексея упрямо последовал за нами. Вот неугомонный.


Глава 15


Полночи проговорив с Ольгой, моей тетушкой, ближе к утру легли спать. Я очень долго говорила, а она все слушала. Так долго, что у меня даже голос пропал. А к утру хотелось завыть одиноким волком и сбежать в лес. Может, это луна на меня так воздействует?

За ночь проревела все глаза. Слова тетушки добили:

– Крепись, Анфиска, но такого мужика, как Добрыня, ты навряд ли еще когда-нибудь встретишь. А я бы на твоем месте выбрала Алексея. Он так тебя любит! Красивый, состоявшийся, добрый, благородный. Да, поступил нечестно – отправил фотографию. Да, не давал тебе бежать за Добрыней. Но, дорогая, а как ты хотела? В любви, как на войне, все средства применяют. Плохо бы он тебя любил, если бы бездействовал. Все равно, во всей этой истории, он мне больше всего импонирует. Жаль, что он не в меня влюблен!

– И мне жаль. Надо было вас познакомить.

– Я бы не отказалась! В моих руках он бы перестал за тобой бегать, и сыграли бы сразу две свадьбы! Ну, не плачь. Хочешь, я поговорю с твоим Добрыней?

– Нет, самое страшное, что я тоже обижена на него. Как можно говорить, что любишь, если не доверяешь?

– Кто их разберет, мужиков этих, – закатила глаза тетушка, – хотя, ты никогда не знаешь, как бы поступила сама, окажись на его месте.

И это истинная правда, которая бьёт больнее всего. Я виню его, не осознавая, какую боль он может испытывать. Но, при этом, не могу прийти первой. Он должен сделать это шаг сам. Иначе, в дальнейшем у нас ничего не получится, если мы не будем учиться прятать наши короны. Мне не в чем себя винить. Я не флиртовала с Алексеем. Его чувства – это полностью его личное желание. Я все время была с Добрыней. И физически, и морально. Верность надо учиться ценить, надо доверять друг другу.

Я погналась за ним в лес. Зная, что могу погибнуть сама. Какие еще доказательства моей любви ему нужны?

– С другой стороны, мы всегда должны помнить, что мужики не экстрасенсы. И то, что, как мы полагаем, они должны сходу понимать, до них может никогда не дойти. Поэтому всегда приходится быть мамочкой, терпеливо объясняя простые вещи. За это они потом будут нам всю жизнь благодарны. Но, сначала надо объяснить. Подумай об этом.

И об этом я думала всю оставшуюся ночь, а потом и утро, когда ехала на работу. По здравому размышлению, решила вернуться в салон и доработать этот месяц. Счета такая вещь, любовью их не оплатишь.

Ребята-коллеги боялись ко мне подходить, а я на автомате просто выполняла свои обязанности. Опять толстый слой косметики скрыл синяки под глазами. Индира сегодня была так мила и предупредительна, что позаботилась о том, чтобы я занималась только маникюром. Как это, воспользоваться служебным положением? Переспать с начальницей? Я снова грустно ухмыльнулась своим мыслям. Это не приключение, а сгусток каких-то маразмов, сломавших мою жизнь за какие-то одиннадцать дней.

Индира настолько подлизывалась, что даже лично принесла мне горячий кофе с жутко розовым пончиком. Но мне есть не хотелось совсем. Продолжая подпиливать, красить и наклеивать ногти, вспоминала, как впервые за этот маникюрный столик сел Добрыня. Я еще тогда приняла его за бомжа! И тут же вспомнилась сцена из ресторана. То, как он выглядел в тот вечер, открыло мне его с другой стороны. Сильный и избалованный жизнью, и удачей бизнесмен. Который каждый день подписывает миллионные контракты, решает судьбы людей. Я же знаю его просто Добрыней. Да, с большим домом за городом. Но там нет золотых стен и унитазов. Я полюбила его дом за атмосферу, за бабушку Аделаиду, за заботу Добрыни, за блинчики на завтрак и натопленную печь по вечерам. За Олечку рядом и за ощущение семьи, настоящей, сплоченной, которой не страшны никакие беды, пока они все вместе. Я была бы с Добрыней, даже если бы этот домик был совсем маленьким и прохудившимся. Даже, если бы у него не было домика. С ним мне было бы хорошо, где угодно. А вместе мы бы добились всего, чего только захотели. И сыновей родили бы, и дом построили и деревьев сад посадили. А по вечерам топили бы печь в доме и обнимались. Бы, бы, бы… Если бы…

Где-то замурлыкал мой телефон. Наверное, тетушка сообщение прислала.

– Простите, я на секунду, – извинилась перед клиенткой и отправилась посмотреть, что там пришло.

Лучше бы не ходила. Помнится, накануне, я думала, что бы сделала, если бы такое фото пришло мне. Вот теперь это можно сделать. В сообщении красовалась фотография Добрыни с Риточкой. Они обнимались, а на фоне улыбалась счастливая Аделаида Прохоровна. И дата фото – сегодня.

В мое сердце вонзилась тысяча пуль. Ноги ослабли и, чтобы не упасть, я схватилась за рядом стоящее кресло. Понятно, что сообщение прислал кто-то заинтересованный. Но, Добрыня-то на фотографии настоящий. Совершенно искренне обнимающий девушку-красавицу. Молодую и будущую мать его детей, хозяйку его дома и его жизни.

– Анфисочка, что случилось? На тебе лица нет, – подошел ко мне Влас и обнял за плечи, – что они с тобой сделали? Изверги!

Поддавшись импульсу, я развернулась к нему лицом и обняла. Хорошо, что в этой жизни у меня хотя бы есть друзья. Глаза опять на мокром месте. Ведь знала же, что он не моего круга! Знала, что таких, как я не берут в жены такие, как он. Но, доверилась!

– Тише, тише, – прошептал Влас мне на ухо, – не здесь. Не доставляй такое шикарное удовольствие нашей новой грымзе. Съешь шоколадку, держи. Большое количество сахара поднимет тебе настроение.

Я послушалась. А и пусть. Все, я уже вчера попрощалась с ним. Пусть плывет себе по течению, не буду грустить. У меня на сегодня куча дел. Надо начинать поиск новой работы, подальше отсюда. И поскорее. Может быть, переехать в другой город? Это было бы здорово. Олечку только вернуть и можно уезжать.


***

А в деревне Волохуевка, что в Рублевском регионе, тем временем все бабки окружили дом старого Иваныча. Обычно там не происходило ничего интересного, до сегодняшнего утра, когда к деду в гости пожаловали Добрыня вместе с тем импозантным полковником, Ильей Муравьевым.

– Дурак, ты, Добрыня, – хлопнул по столу уже изрядно набравшийся элитного коньяка дед Иваныч, – это потому, шо молодой ишшо!

– И я ему о том же говорю! – поддакнул Илья, которого тоже уже слегка пошатывало.

– Анфиска, девка красивая, прямо, как Любаша в юности. А ноги у ней какие длинные! И что ты думаешь, акромя тебя на нее никто не польстилси? Еще как! Ты подумал сам-то, хто тебе эту карточку прислал?

– Подумал, – буркнул наш герой, – есть у меня подозрения. Но это не важно! А важно то, кто на этой фотографии. Алешка, брат мой!

– Дк, может, он ее успокаивал просто? – попытался оправдать Анфису дед.

На что Добрыня выудил телефон из кармана, недолго покопался в нем и перевернул экраном к Иванычу.

– Ух ты, е! Ну, не совсем обнимаются! Ладно…

– Вот, – резюмировал Добрыня.

– А ты хоть поговорить с ней пробовал, – опрокинув еще одну рюмашку, продолжил дед.

– Нет, – виновато помотал головой Добрыня, – а о чем там говорить?

– Точно, молодой. И дурак, к тому же!

– Вот и я говорю, – встрял Илья, – ты бы видел, как она одна помчалась в лес за вами. Ее было не остановить. Всю ночь по кустам, через болото, к черту на рога. Она просто шла. Понимая, что и сама может заблудиться. А зачем? Ведь работали же профессионалы, наша команда, еще и спасатели подключились. Столько подразделений. Но нашла тебя только она! Не поверишь, я столько за свою службу успел повидать, но такой преданности и любви никогда не встречал. Да если бы не ты, дуралей, я бы сам сделал все, чтобы эта девушка была со мной! И, кстати, это предупреждение. Гольдзман, я не шучу. Я абсолютно не виню Лешку за такие поступки.

– Илюха, мне вот сейчас только тебя не хватало.

– А что ты думаешь?! – вскинулся на него друг. – Свято место пусто не бывает. Ты думаешь, легко встретить такое благородство в девушке? Ты настоящий идиот. Я тебя очень люблю, как настоящего брата. Но, ты все же идиот, Добрыня. Тебя жизнь обласкала, удачей, здоровыми родственниками, а теперь еще и такую любовь подарила. А ты, даже бороться за нее не хочешь!