Эппле Гриин - 100 оттенков ванили

Вы когда-нибудь встречали миллиардера? Ну, если переводить в долларовый эквивалент, то миллионера? Нет, не по принципу: «Я знаю знакомого знакомой», а лицом к лицу, на расстоянии поцелуя. И он еще при этом выглядит как тот мужик с рекламы дорогих часов — горячо, мужественно и властно. И смотрит так, будто сожрать хочет. Вместе с одеждой, но лучше без.

Не припоминаете такой оказии? А я вот встретила… И, твою мать, лучше б не встречала. Потому что именно с этого момента моя жизнь сошла с наезженных рельсов и покатилась под откос.

И именно поэтому я стою сейчас напротив него там, где не должна стоять, и смотрю взглядом затравленной жертвы. Ибо ситуация патовая, и я проигрываю. А он… Даже исключительно домашний прикид — свободная футболка, пижамные штаны и шлепанцы на босу ногу — ничуть не убавляют его альфа-самцовой сексуальности и ауры победителя по жизни.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает он.

Строго так спрашивает и тихо, голосом, от которого мурашки по телу и воздух из легких испаряется, голосом, не обещающим мне ничего хорошего. Ну, может быть, это хорошее будет у него, если учесть, что мы сейчас застряли намертво, вплотную друг к другу, в его чертовой тайной комнате Синей Бороды… или извращенца со стажем. Тут уж как расценить все эти подозрительные штуки и приспособления, что развешаны здесь на стенах и расставлены по периметру всего пространства. Они как бы активно намекают, что их владелец — то ли ярый фанат Темы и практик БДСМ, то ли серийный маньяк-убийца. Я даже не знаю, что предпочтительнее. Оба варианта лично для меня — так себе.

— Что ты тут делаешь? — еще раз повторяет он свой вопрос, прожигая во мне дыру адским взглядом и по ощущениям опаляя кожу дыханием — настолько близко он сейчас стоит. И возникшее между нами напряжение — как медленно разгорающееся пламя: аж искрит. Того и гляди так полыхнет, что пожарных вызывать придется.

Тушить. Меня. Из брандспойта. Потому что горю уже, хотя в этот момент должна включить мозг и сосредоточиться на придумывании достойной отмазки, объясняющей какого черта я таки влезла туда, куда меня очень вежливо и крайне настойчиво просили не лезть. Правду-то я сказать не могу — правда, знаете ли, превратит ситуацию из опасной, на грани фола, в «твою мать, мне конец».

— Я… — пытаюсь отвести взгляд от его глаз, удерживающих меня странной силой притяжения. Невероятных глаз, если уж быть честной. Синих, глубоких, пронзительных, скрывающих в штормовых глубинах бездну. В которую если провалишься, то на поверхность уже не выберешься. И хочется прямо спросить, в обход его вопроса: «Почему ты такой красивый, а? Почему такой… настоящий? Почему такой… идеальный? Почему я влюбилась в тебя, как школьница? И почему именно тебя мне любить нельзя?»

Но вместо этого я нечеловеческим усилием воли отрываюсь от его глаз, пробегаюсь взглядом по всем этим штуковинам, среди которых отчетливо замечаю нечто, напоминающую плетку с шипами…

Кхм-кхм. Против воли закашливаюсь — а вот это отрезвляет! Может, он и был идеальным. До этой комнаты, но сейчас… Как-то мне не по себе становится, а в памяти тут же всплывает сухая просьба: «А вот в эту комнату, пожалуйста, не заходи. Там очень ценные предметы — их нельзя трогать». Это он мне сказал, с моим характером! Ага, как же! Естественно, я решила, что при первой же возможности проверю, что находится за массивной дверью, какие такие ценные предметы!

Проверила. Попалась. Теперь мычу что-то невнятное, мол, случайно зашла, а дверь была открыта, и это самая тупая и нелепая отмазка. Эта дверь всегда закрыта и в нее невозможно случайно зайти. Чтобы сюда попасть, мне пришлось придумать целый план и кучу отвлекающих маневров, чтобы выкрасть ключ и подгадать время. Первая половина плана-банана прошла удачно, как вы понимаете, а вот со второй вышла накладочка: вместо того, чтобы проспать еще положенный час до будильника, он отчего-то проснулся раньше времени и отправился искать меня. И нашел. В своем огромном двухэтажном особняке, где при желании можно разместить всю его родню до пятого колена и еще место останется.

— Случайно, значит? — уточняет он насмешливо, гипнотизируя меня взглядом хищника, прижавшего к земле пойманную добычу. — А ты знаешь, как я наказываю за такие «случайности»? — и на его лице легким росчерком обозначается порочная улыбка, а я в это мгновение отчего-то думаю про ту шипастую плетку…

Ну как? Случалось с вами нечто подобное? А вот со мной случилось.

Меня зовут Мила Варшавская, мне двадцать семь годиков, и я влипла. Поздравьте меня!

Впрочем, знаете, что? Отложим поздравления до лучших времен. Ведь то была присказка, а сказка впереди. Сказка, которую стоит начать рассказывать с самого начала, чтобы вы во всем объеме, масштабно оценили, в какой чудесный переплет сюжета я встряла.

#ятакнеиграю

#данунах

#остановитеземлюясойду

— Да гребаный ж ты Винни-пух! — простонала я, когда обнаружила, что во всей квартире не наскребется и ложки кофе, а мне как-то надо прийти в себя после вчерашнего загула и доехать до работы — показаться перед светлыми очами шефа моего ненаглядного. Потом уже можно в своем кабинетике запереться и под предлогом упорного труда на благо родного издания подремать на диванчике. ТрудоВЫЕбудни, мать их.

Я уверена, что ровно в этот же момент, когда я поняла, что утро не задалось, Фортуна решила показать мне средний палец и гордо уйти в закат, а судьба отомстить за мой беспутный и аморальный образ жизни. Но, естественно, ни о чем таком я тогда не думала.

Я думала только о том, какого, пардон, хрена я запивала вчера текилу шампанским? Ни одного разумного объяснения не нашла и решила всё свалить на обстоятельства: ну, сами посудите, как можно устоять перед соблазном не напиться на закрытой вечеринке в супер-пупер-крутом VIP-клубе в зюзю, когда шеф присылает тебе сообщение: «Материал — огонь! Продажи свежего номера — чумовые. Жди премию».

А это значит, что у Милочки появятся новые туфельки. Такие туфельки, которые просто так в магазинчике не купишь — из лимитированной коллекции, только по предзаказу. И в этих туфельках Милочка кое-кому решительно даст под зад! И этот кое-кто — очередной кобель, возомнивший, что может мне диктовать, как я должна жить и что делать. Потому что он мужик и у него есть красивый банковский счет, при виде которого я, конечно же, сразу сомлею и лягу под него.

Нет.

Ни. За. Что.

Я сама себе хозяйка и суперзвезда. И такие мужики меня интересуют только с одной целью — в качестве жертв моего ядовитого, как жало, языка. Ибо…

В общем, в этом месте стоит поставить кино на паузу и немного пояснить вам, кто я, что я и почему вся такая на пафосе выеживаюсь, хотя вопрос с похмельем не решен и кофе в доме не прибавился.

Я сплетница.

Понимаю, это не объяснение: большая часть человеков — завзятые сплетники. Но я сплетница профессиональная. Редкостная сволочь, беспринципная сука, мерзкая тварь… Так меня «ласково» называют объекты моих злопыхательств. Потому что работа у меня такая — вынюхивать, выслеживать, допытываться, совать нос не в свое дело, лезть на рожон, подглядывать, подслушивать. И делиться добытым компроматом с миром — я веду колонку светской хроники в самом гламурном и самом «желтом» журнале столицы, работающем под эгидой крупнейшего медиа-холдинга. А еще я модный блогер, чье количество подписчиков превышает многие красивые суммы на банковских счетах в разы.

Я — олицетворение таблоидов, постоянный катализатор судебных разбирательств, человек, которому плевать на чужую личную жизнь и приватное пространство, если есть весомый повод подзаработать. А селебритис и богатенькие дяденьки, за которым охотятся хитрые лисички, мечтающие о сладкой жизни, всегда так или иначе дают хороший повод срубить бабла. Я же никогда не упущу этим поводом воспользоваться.

За что мой шеф меня и обожает, финансово стимулируя мою ответную любовь к нему. У нас самый крепкий союз, с которым ни один брачный контракт не может тягаться. Потому что я не устаю быть среди людей, не устаю от вечной гонки за самой свежей сплетней. Причем, знаете, что самое интересное: можно, конечно, пустить «утку», но я-то предлагаю правду. Я бью четко, метко, наповал. И могу подтвердить свои материалы весомыми доказательствами. Поэтому звезды, читая о себе «приятную новость», которой они не хотели бы делиться с миром, в первую очередь бесятся оттого, что им не удалось спрятаться от меня.

Потому что никто не знает, кто я.

Вот еще один важный пункт — никто из моих любимых жертв понятия не имеет, как я выгляжу и как меня зовут. Иначе мне пришлось бы несладко. Я подпортила жизнь стольким людям, что наберется на целое кладбище трупов. И среди них есть весьма серьезные дяденьки, но мне на них, их статус и авторитет плевать. Я прикрыта крепкой броней в лице шефа и медиа-холдинга, а мое имя — конфиденциальная информация. Могут судиться с изданием, сколько угодно, но до меня не доберутся. Я та «золотая девочка», которую шеф бережет пуще зеницы ока, потому что моя информация приносит деньги. Большие деньги! Ведь люди всегда были жадными и охочими до сплетен.