Отец рассмеялся:

— Убедить согласиться? Я вижу, мы оба созданы для нашей работы. — Он положил ногу на ногу. — Послушай меня, сын. Здесь пастырь ты. Так ведь?

— Да, конечно.

— Разве пастух спрашивает у овец, куда идти? Ты обязан помнить, что ты лидер. Первое, что тебе нужно, это понимать, какой может стать Сентервилльская христианская церковь, а потом этого добиваться. Не нужно спрашивать, нравится ли им твоя идея. Просто поставь их в известность. Ты ведешь их, — сказал Дейвид Хадсон, делая ударение на первом слове. — Если ты станешь ждать, когда прихожане сами скажут тебе, чего они хотят, ты никогда ничего не дождешься.

В том, что говорил отец, что‑то было не так, но Пол никак не мог уловить, что именно. Глаза отца сузились.

— Вижу, ты уже сомневаешься. В этом твоя слабость. Ты должен быть человеком, который смотрит вперед. И ты должен действовать, чтобы добиваться своего. Господь призвал тебя к служению в Сентервилльской христианской церкви, и Он поступил так, чтобы ты воздвиг здесь Его храм. Единственный человек, кто тебе мешает, это ты сам.

— У тебя все так просто.

— А все и есть просто. Весь секрет в том, чтобы знать своих людей. Ты должен выяснить, что ими движет. Определи, чего они хотят в целом. Деньги и таланты твоих прихожан должны служить Господу, они сами не знают этого, так же как овца не знает цену своей шерсти. Ты должен учить их. Заставь их почувствовать, что, раскрывая свои кошельки, они поступают хорошо. Хвали их за их таланты. Формируй их взгляды, пусть они сами почувствуют себя хорошими, строя Царство. В этом и кроется секрет успеха. Но главный вопрос — хочешь ли ты добиться успеха?

— Конечно, хочу.

— И ты сможешь сделать трудный выбор?

— О каком выборе ты говоришь? — Он уже сталкивался с необходимостью делать выбор, о котором говорил отец, но он не хотел рассказывать об этом.

Дейвид наклонился вперед:

— Всегда найдутся люди, которые захотят оставить все как есть. Они погрязли в рутине, и им это нравится. — Он вскинул руку. — Они цепляются за старые дома и старые идеи.

Как Отис Харрисон и Холлис Сойер.

— У меня было несколько таких. Двое из трех старейшин, которые и призвали меня в эту церковь. — Они отказались от своих постов, слава Господу.

— Стой на своем, Пол. Держись твердо. Тебе нужно изменить свой образ мыслей. Не старейшины церкви призвали тебя, тебя призвал Господь. И ты должен вспоминать об этом всякий раз, когда кто‑то встает на пути прогресса. Поскольку эта церковь была построена во времена Калифорнийской золотой лихорадки, я приведу в пример дилижанс, чтобы пояснить свою мысль. Бо́льшая часть прихожан — это пассажиры, сидящие в нем. Они купили билеты. Они знают, куда едут, и предоставляют тебе право выбирать, как довезти их до пункта назначения. У тебя же есть лошади, которые и везут дилижанс. Вожжи в твоих руках, Пол. Твоя задача — править лошадьми, заботиться о них, чтобы они служили тебе верой и правдой, а все пассажиры добрались до места. И что же творили эти смутьяны?

— Они некоторое время отравляли мне жизнь.

— Ты победил?

— Не знаю, назовешь ты это победой или нет. Они отказались от должности старейшин и больше не посещают церковь. — Только сегодня Холлис пришел за автографом Дейвида Хадсона.

— Кто‑то сетовал на то, что они так поступили?

— Нет, ни разу не слышал. После их ухода у нас появилось так много новых прихожан, что они вряд ли скучали по этим старцам.

— Ты молодец.

Пол вспыхнул от удовольствия, что отец его похвалил.

— Только одна Юнис расстроилась.

— Ох уж эти женщины! — Отец усмехнулся. — Знаешь, я люблю твою мать, но с ней не всегда просто. На самом деле мне кажется, что самые серьезные баталии я вел именно с ней. Мы спорили о людях, которые причиняли мне неприятности. Ты же знаешь мать. Она прислушивается к каждой жалобе, словно эта жалоба того стоит.

Пока Пол рос, она часами выслушивала его собственные жалобы. И если бы не материнская любовь, кто знает, кем бы он был сейчас.

Отец снова рассмеялся:

— Если бы мы с тобой выслушивали всех и вся, то ни на что больше у нас не осталось бы времени.

Пол тоже засмеялся:

— Да, это так. Мне в конце концов надоело выслушивать брюзжание этих старейшин по любому поводу.

Отец снова посерьезнел:

— Тебе повезло, что они не заразили остальных. — Взгляд его стал жестким. — В следующий раз, когда случится нечто подобное, не дожидайся, пока они уйдут сами.

Их уход был для Пола как заноза, но быль была вполне терпимой, поскольку теперь другие люди поддерживали его в любом споре, который затевал Сэмюель.

Отец встал. Он никогда не мог долго сидеть на одном месте.

— Если кто‑то начнет чинить тебе препоны, Пол, лучше сразу выкини их из церкви. Если только дашь им волю, в дальнейшем будешь спотыкаться на каждом шагу. Будь бдительным. Оценивая каждую ситуацию, прежде всего думай о том, какой вред она может тебе нанести, и не меняй принятых решений. Не позволяй сбивать себя с толку, особенно жене. Какими бы умными женщины ни были, они всегда руководствуются чувствами.

Полу вовсе не помогала крепкая дружба Юнис и Абигайль.

— В этом городе можно где‑нибудь съесть хороший бифштекс? Видимо, отцу не удалось нормально поесть в зале собраний, когда люди все время требовали его внимания.

— В гольф–клубе есть неплохой ресторанчик. — Отец приподнял бровь, выразив таким образом свой интерес. — Управляющий — прихожанин нашей церкви. Мне только нужно позвонить, и столик для нас будет готов.

— Тогда позвони.

Пол взял трубку телефона и нажал кнопку быстрого набора, а отец принялся рассматривать корешки книг на полках. Он взял одну, полистал и поставил на место, потом вторую и нахмурился.

— Я договорился, — сказал Пол, опуская трубку телефона на рычаг. — Столик на четверых. Можно попросить Мейсонов присмотреть за Тимми.

— Давай оставим женщин дома. Едва ли им будут интересны наши разговоры о работе.

Полу было приятно, что отец хочет провести больше времени с ним наедине. Нужно будет забежать домой и предупредить Юнис, что он не будет ужинать дома.

Отец захлопнул книгу и швырнул ее на стол.

— Я знаю парня, который это написал.

— Как я понимаю, книга тебе не понравилась. — Зато Юнис была от нее в восторге и посоветовала Полу прочитать ее.

Отец пожал плечами:

— Он неплохо пишет, но несет несусветную чушь насчет терпения и покорности. Это, конечно, превосходные качества, но если следовать его совету, придется всю жизнь сидеть сложа руки и поджидать, когда Дух заставит тебя что‑то сделать.

Пол слегка нахмурился:

— В самом деле?

— Почитай сам, если мне не веришь. Я просто хотел сэкономить тебе немного времени.

— Пожалуй, я сдам ее в библиотеку. — Пол взял ключи от церкви и последовал за отцом.

* * *

Когда Пол после торжественного приема повел отца в свой кабинет, Юнис пошла с Тимми и свекровью к себе домой.

— Не хотите ли немного отдохнуть, мама? — Ей еще не приходилось видеть свекровь такой подавленной, а тем более такой молчаливой.

— Знаешь, чего бы мне хотелось, Юнис? Погулять с тобой и Тимми. В вашем городке должен быть какой‑нибудь парк и маленькая кофейня, где мы выпили бы по чашечке кофе с молоком, а Тимми — горячего шоколада.

— Мама, давай пойдем. Ну, пожалуйста! — Сначала Тимми робел в присутствии своих дедушки и бабушки, которых видел только четыре раза в жизни, но потом нашел с бабушкой общий язык.

— Недалеко от того места, где вы остановились, есть небольшой парк, а на Мэйн–стрит находится «Закусочная Чарли». — Она была там несколько раз с Полом, ей понравились Чарли и Салли Уэнтворт — хозяева закусочной. Они старались создать домашнюю атмосферу в своем заведении. — Владельцы — прихожане нашей церкви. Они вам понравятся.

— Я ни с кем не хочу знакомиться, Юни. На сегодня достаточно болтовни. Я просто хочу провести время с тобой и Тимми. Есть ли в городе такое место, где Пола не знают?

Юнис положила сумочку на маленький столик.

— Придорожное кафе на автостоянке рядом с трассой 99. — Там останавливались перекусить люди, которые тотчас разъезжались в разные стороны. А Пол никогда не видел смысла в том, чтобы сидеть за стойкой с людьми, которых он никогда не увидит в Сентервилльской церкви.

— Думаю, подойдет идеально.

Юнис удивилась:

— Вы действительно хотите пойти туда?

— По мне, это самое подходящее место. К тому же в придорожных кафе всегда хорошо готовят.

Юнис показалось, что в карих глазах свекрови сверкнули слезы, но она не успела спросить ее, все ли в порядке. Лоис хлопнула в ладоши:

— Пошли, пошли. Вы с Тимми переоденьтесь во что‑нибудь, что не жалко испачкать, а я напишу записку дедушке и папе. А потом мы направимся в гостиницу, чтобы бабушка сняла выходной костюм и эти тесные узконосые туфли на каблуках и надела удобные кроссовки. — Тимми засмеялся. — Что? Ты не знал, что бабушки носят спортивную обувь? Ну, что ж, ты узнаешь еще много интересного, мой мальчик. — Она наклонилась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Лучше тоже надень кроссовки, Тимми, я собираюсь побегать с тобой наперегонки до горки. — Она выпрямилась и посмотрела на Юнис. — Если, конечно, у вас есть горка.

— Есть! — Тимми побежал в спальню.

— И качели, надеюсь, у вас тоже есть? — крикнула ему вслед Лоис.

— Думаю, найдутся, — рассмеялась Юнис. — Мы будем готовы через пару минут.

Тимми в первый раз зашел в гостиницу «Бедфордс», но ни холл, интерьер которого был выдержан в викторианском стиле, ни восточный ковер, ни отполированный паркет, ни изящные подушки и фаянсовые изделия «Доултон» на массивной резной каминной полке не произвели на него никакого впечатления.

— Бабушка вернется через несколько минут, дорогой, — сказала Юнис. — Просто посиди и ничего не трогай. — Мальчик опустился в обитое парчой кресло и принялся болтать ногами. Как только появилась Лоис, он вскочил и припустил к входной двери.