Одна–единственная женщина держала его в сладостном плену, будучи недоступной и не догадываясь о его чувствах. Желанная настолько, насколько и недосягаемая.

Продолжая размышлять, Декер машинально доел свой ужин, положил в мойку грязную посуду, вошел в комнату и включил канал новостей Си–Эн–Эн. Но все это он уже слышал по радио по пути из Лос–Анджелеса. Он попереключал с канала на канал, остановился на ток–шоу, но выключил и его, раздраженный бесцеремонным ведущим. Бросил пульт на стол, взял роман, который купил на распродаже. Стивену хватило десяти минут, чтобы возмутиться тем, что бумагу такого высокого качества переводят на бездарное чтиво.

И опять появилось острое желание выпить. Непреодолимое желание.

Грубо выругавшись про себя, Декер тщетно попытался отогнать от себя мысль о стакане хорошего виски, которое он мог бы сейчас выпить. Все попытки привели к тому, что выпить захотелось еще сильнее. Ему говорили о том, что в такие минуты надо каким угодно способом снять напряжение. Надо выйти из дома, иначе он сойдет здесь с ума. Но куда он мог пойти? Выходить на пробежку было холодно, да и стемнело уже. Доехать до Сакраменто и там найти себе развлечение? Но это слишком далеко.

Он нашел в газете репертуар местного театра. Единственная пьеса, и та про маньяка–убийцу — пожирателя человеческой печени.

Руки не переставали дрожать. Такого не было уже два года. Что же случилось с ним сегодня? Стивен бросил взгляд на часы. Было десять минут восьмого. Слишком рано, чтобы ложиться спать. Но по телевизору смотреть нечего. В театре тоже ничего хорошего. Книга — чушь. Дома заняться нечем. В его видеотеке не нашлось ни одного фильма, который он захотел бы посмотреть.

Мысль о том, что спастись он сможет, купив в магазине бутылку виски, казалась теперь единственно верной. Но, скоротав таким образом всего один вечер, он рискует сорваться в пропасть.

Господи, помоги мне. Только сегодня, в эту среду.

Среда.

В сознании Стивена что‑то мелькнуло.

Вскочив на ноги, он метнулся к автоответчику. Не осознавая, что делает, перемотал пленку на сообщение Мейсона. Решение пришло неожиданно. Надо пойти к Сэмюелю и Абигайль и попробовать отвлечься.

Быстрыми шагами Декер направился в спальню, переоделся в футболку и джемпер, надел чистые носки, кроссовки, черную кожаную куртку и торопливо вышел из дома. Но он так спешил, что забыл записать адрес Мейсонов. Выругавшись, Стивен вернулся и, выходя второй раз, с силой хлопнул дверью.

Когда Стивен подъехал к дому Мейсонов, он увидел еще три машины, причем одной из них был «бьюик» со специальным креплением для инвалидной коляски. Он тут же подумал, что же он будет делать в такой компании. Это просто идиотизм — добровольно соглашаться на подобное мероприятие. Было семь часов двадцать восемь минут. Это значит, что нужно подождать минуты три — тогда будет считаться, что он опоздал, и он сможет со спокойной душой уехать отсюда.

Но куда? Куда ехать?

Стивен решительно въехал на парковку, втиснулся между машинами, выбрался из своего пикапа, захлопнул дверцу и, подняв воротник, быстро зашагал к белой калитке. Мягкий свет фонаря освещал симпатичную лужайку, аккуратно подстриженные кусты роз и выложенную брусчаткой дорожку, ведущую прямо к крыльцу. Из дома доносились голоса. Стивен позвонил. Через стеклянную дверь ему было хорошо видно собравшихся. Моложе семидесяти — никого.

— Стивен, — позвала его Абигайль.

— Извините, может, мне следовало позвонить, прежде чем приходить? — произнес он, невольно делая шаг назад.

— Ерунда. — Она распахнула перед ним дверь. — Как я рада вас видеть!

Абигайль ухватила его под руку и буквально втянула в дом, закрыв за ним входную дверь. Теперь‑то он не сможет сбежать. Просто побоится показаться невежливым.

Удивительно, как этой слабой седой старушке удалось втащить его в небольшую прихожую, ведущую в гостиную, где собрались все участники вечера. Была даже жена Отиса Харрисона в инвалидном кресле. Возраст гостей в два раза превосходил возраст Стивена, не считая малыша Тимми, который не отходил от Сэмюеля.

Абигайль, разумеется, догадалась, о чем подумал Стивен.

— Вот, видите, мы еще и с детьми сидим. Юнис должна сделать кое–какие покупки к приезду родителей Пола, но потом зайдет к нам.

От этой новости у Стивена все замерло внутри.

— Юнис тоже посещает эти занятия?

— Нет. — Абигайль посмотрела на него невинными глазами, как будто ничего не знала о его чувствах. — Обычно не посещает.

Значит, иногда Юнис все‑таки заходит сюда? Декер тут же снял с себя куртку и вошел в гостиную. Разговор прервался.

— Друзья, у нас новый гость, — весело начала Абигайль. — Давайте поприветствуем Стивена Декера.

Ему оказали теплый прием и гости, и сам хозяин, рядом с которым сидел малыш Тимми. Абигайль теперь могла отпустить его руку, чтобы предложить что‑нибудь выпить.

— Что вы желаете, Стивен? Кофе? Может, чашку горячего чая? Чай! Даже смешно.

— Кофе, пожалуйста, Эбби.

— Обычный или без кофеина? Сахар? Сливки?

— Обычный, крепкий, черный. Спасибо, мэм.

— Да, кофе — это то, что вам сейчас необходимо, — с пониманием усмехнулась она. — Мы очень рады, что вы пришли. Мы даже молились об этом.

Вот так начался этот вечер, полный неожиданных открытий. Удивительно было не только то, что время пролетело незаметно, но и то, что Стивен даже не запомнил момента, когда Юнис пришла забрать Тимми. Сэмюель Мейсон завладел его вниманием полностью. Этот старый человек увлек его Библией, обсуждением ее исторической и культурной ценности. Мейсон живо иллюстрировал Божье учение примерами из современной жизни.

Вопросы, которые задавал Сэмюель по ходу обсуждения, ставили Стивена в тупик. А разговор коснулся всего‑то четырех коротких стихов. Но сколько времени ему понадобится теперь, чтобы до конца понять и прочувствовать услышанное. Декер никогда не думал, что в книгах «малых пророков»[38] можно найти хоть что‑нибудь, соотносящееся с современной жизнью. В лучшем случае он всего лишь пробегал глазами несколько стихов, но чаще просто перелистывал страницы, не читая. Как же он ошибался, и как велико было его открытие!

— Ну, как вам понравилась твердая пища, Стивен? — не могла не сыронизировать Эбби, подавая ему куртку.

— Какая пища? — Стивен уже было решил, что старушка страдает болезнью Альцгеймера.

Она все поняла, улыбнулась и погладила его по руке.

— Ну, ладно, ладно. Все в порядке.

Стивен пропустил вперед себя всех гостей и, следуя за Отисом, который вез на инвалидной коляске свою жену, стал прощаться с хозяином. Сэмюель пожал Декеру руку:

— Рад, что вы присоединились к нам.

Рукопожатие было крепким, мужским. Стивену это очень понравилось.

Он вышел на крыльцо и осмотрелся. Поднимая воротник, обернулся и произнес:

— До встречи на следующей неделе.

Стивен спустился со ступенек и зашагал, чувствуя необыкновенный прилив сил. Он уже забыл, когда испытывал подобное ощущение.

7.

Пол стоял у главного входа в церковь и пожимал руки выходившим из нее людям. Несколько человек сказали, что тема его проповеди была немного неясна. Большинство же признали, что служба доставила им большое удовольствие. Тем не менее отчаяние Пола возрастало. Неважно, сколько похвал он получил, самым важным для него было мнение отца, а Дейвид Хадсон сказал только одно: «Неплохо. Я выскажу тебе свои замечания позже».

Отец заставил его почувствовать себя ничтожеством, произнеся всего лишь несколько слов.

С того самого вечера, когда Юнис сказала, что его родители собираются навестить их, Пол непрерывно работал. И вот его родители здесь. Они уже прошли в зал собраний, где диаконы и диакониссы подготовили все для торжественного приема Дейвида Хадсона — знаменитого проповедника. Сейчас отец, вне всякого сомнения, окружен поклонниками.

Что же было не так с его проповедью? Безукоризненное произношение, впечатляющие примеры, плавные переходы. Прихожане смеялись тогда, когда он этого хотел, впадали в задумчивость, когда ему это было нужно. Ему даже удалось выжать у них слезы.

«Неплохо».

Осуждение с легким оттенком похвалы.

Он усердно работал над проповедью столько дней, но все равно не оправдал надежд отца. Впрочем, как всегда. Из‑за угла появилась пара, ведущая оживленный разговор. Пол продолжал улыбаться. Он обязан быть приветливым, иначе они выйдут из церкви и никогда не вернутся. И снова он проиграет.

— Великолепная проповедь, пастор.

— Очень рад, что вы смогли прийти сегодня, надеюсь увидеть вас снова.

— Мы не могли пропустить такое событие. Дейвид Хадсон — действительно ваш отец?

Что же хочет сказать этот человек? Что его проповедь — отражение ораторского таланта его отца?

— Да, действительно.

— Он не будет выступать во время вечернего богослужения?

—Нет.

— Как жаль. Мы так хотели послушать его «вживую».

Пол весь напрягся.

— Мой отец сейчас в отпуске, но вы можете пообщаться с ним в зале собраний. Мы организовали в его честь обед.

Муж с женой в смятении переглянулись.

— Мы ничего с собой не принесли.

— Мы рассчитывали на большое количество гостей. У нас всего достаточно. Зал собраний как раз за углом. Я буду счастлив, если вы встретитесь с моими родителями и другими прихожанами. Все будут вам рады.

Пол посмотрел им вслед — муж с женой направились в сторону зала собраний. Он же развернулся к другим выходящим.

Возможно, он разочаровал и мать. Она улыбалась, но ничего не сказала и молча последовала за отцом. Она даже не взглянула на него. Как было бы хорошо пойти в свой кабинет, запереться в нем и посидеть несколько минут, чтобы справиться со своими чувствами, прежде чем идти в зал собраний. У Пола было такое ощущение, словно он что‑то сломал.