Гай смотрел на нее с любопытством, явно намереваясь продолжить беседу.

– Джоанна, а не могли бы вы рассказать мне о более ранних годах вашей жизни? – попросил он. – Я знаю только то, что, когда вам было восемнадцать, вы жили вместе с Лидией, потому что ваши родители умерли.

Этот вопрос Гая оказался для нее неожиданным. Чтобы собраться с мыслями для ответа, Джоанна медленно отодвинула тарелку, аккуратно положила на нее нож, затем вилку.

– Родители подарили мне самые счастливые годы моей жизни. Любому ребенку можно пожелать такое детство, – начала она, решив, как и обещала, честно рассказывать обо всем, даже если это будет тяжело для нее. Джоанна уже несколько лет ни с кем не говорила о своих родителях, за исключением Космо. – Их любовь друг к другу была огромной и абсолютной, и она в полном объеме распространилась и на меня, когда я родилась. – Джоанна, чтобы не заплакать, на мгновение прикрыла лицо ладонью. – Они умерли вместе, погибли в дорожной аварии.

– Простите меня, – сказал Гай таким нежным голосом, что у нее защемило сердце и потребовались все силы, чтобы сдержать слезы. – Но если это не слишком больно для вас, расскажите, как это произошло.

Она сделала глубокий вдох, мысленно возвращаясь в ту ужасную ночь, которая навсегда запечатлелась в ее памяти.

– Они возвращались с бала и были уже совсем близко к дому, когда в их карету врезалась грузовая повозка. Удар был такой силы, что карету отбросило на обочину, и она перевернулась. – Джоанна закрыла глаза, будто это могло избавить от страшной картины, преследовавшей ее на протяжении уже девяти лет. – Не знаю, пытались ли они выбраться из кареты или погибли сразу при столкновении. Но я… Мне сказали, что их нашли сжимающими друг друга в объятиях.

– Как ужасно, – мягко сказал Гай. – Извините меня за этот вопрос, я… я не подумал…

– Не стоит, это вы извините меня, – ответила Джоанна, поднимая на него глаза. – Обычно я не столь эмоциональна, но тема действительно тяжела для меня, даже теперь, когда прошло столько времени. – Она попыталась улыбнуться. – Но мы дали друг другу слово отвечать на любые вопросы, если это возможно.

– В таком случае благодарю вас за вашу готовность сдержать обещание, несмотря ни на что. Я тоже знаю, каково терять родителей. Хотя в моем случае это произошло совсем не так: мама скончалась после долгой болезни, когда мне было двадцать два года, а отец пережил ее не более чем на год. Его сердце остановилось неожиданно, и я всегда был уверен, что случилось это от тоски по маме. Они тоже очень любили друг друга, были по-настоящему счастливы, хотя это было и не модно в их среде, – добавил он с грустной улыбкой. – Я всегда хотел, чтобы у меня был именно такой брак, но, к сожалению, случилось по-другому.

Джоанна опустила глаза.

– А вы любили Лидию, хотя бы вначале? – тихо спросила она.

– О да, – ответил он, печально вздохнув. – По крайней мере, мне казалось, что я ее люблю. Но, видимо, я любил не Лидию, а свое представление о том, какая она. Постепенно мы оба стали понимать, что ошиблись друг в друге. Но во всем виноват я. Ведь я просил ее выйти за меня замуж, чего не следовало делать.

– А почему вы сделали предложение? – спросила Джоанна и откинулась на спинку стула в ожидании ответа.

Ответ на этот вопрос был очень важен для нее. Впервые появилось ощущение, что она приближается к сути того, что на самом деле произошло с Лидией и Гаем.

Лорд задумчиво покачал головой.

– Если быть откровенным, то потому, что был чересчур эгоистичен. В тот момент, когда я встретил Лидию, я только что пережил очень неприятный период своей жизни и еще не до конца отошел. А она была такая веселая, такая красивая, такая молодая, что мне отчаянно захотелось прильнуть к этому источнику жизни, раствориться в ее теплоте и невинности. Это была страшная ошибка.

В памяти Джоанны всплыли строчки из первого письма Лидии: «И там был он, Джо, самый красивый, очаровательный мужчина из всех, кого я когда-либо видела, античный бог из греческих мифов, которые ты так любила читать. Он только что вернулся с Пиренейского полуострова, где был ранен в ногу. Поэтому мы ранее не встречались. Рана все еще сильно беспокоит его, но он считает, что уже достаточно поправился, чтобы выходить в общество».

Но сейчас она могла посмотреть на их первую встречу с другой стороны – глазами человека, раны которого были гораздо глубже, чем могла понять кузина, глазами мужчины, увидевшем в Лидии свет, который мог рассеять пытающуюся поглотить его тьму. Очевидно, что Лидия видела совсем другое. Она встретила красивого, занимающего высокое положение маркиза, способного окружить ее вниманием и материальными благами, о которых она могла только мечтать.

К сожалению, Гаю была нужна женщина, а не ребенок, требующий постоянного внимания и заботы. А Лидия мечтала о мужчине, который бы беспрестанно баловал ее и ухаживал за ней, как за маленькой девочкой. К жизни с человеком, которому требовалось понимание его душевной боли, она была совершенно не готова.

– О чем вы задумались? – спросил Гай, любуясь бликами в бокале.

Джоанна подняла глаза.

– О том, как печально для вас обоих, что вы ошиблись друг в друге, и как жаль, что трагедия началась задолго до того, как я что-то поняла. Скажите, Гай, что произошло с вами на Пиренеях?

Рука Гая дернулась, и он едва не выронил бокал.

– А почему вы об этом спрашиваете? – хмурясь, спросил лорд.

Было ясно, что она затронула болезненную тему, и Джоанна поторопилась объяснить причину своего интереса, прежде чем он рассердится.

– Только потому, что Лидия писала, что ваша встреча состоялась вскоре после того, как вы вернулись оттуда и оправились от полученной там раны, – ответила она, осторожно подбирая слова. – А из вашего рассказа становится ясно, что ваши раны были гораздо более серьезными, чем она представляла.

– Я схватил пулю в ногу, и ничего более, – пожал плечом Гай. – Сейчас я совершенно в норме, как вы можете видеть. Но именно этой темы я бы предпочел не касаться, если вы не возражаете.

Джоанна понимающе кивнула.

– Конечно. Возможно, вы расскажете об этом когда-нибудь потом, когда будете больше мне доверять.

Гай удивленно посмотрел на нее и тут же отвел глаза.

– Возможно, – произнес он ей тоном, значение которого она не успела понять.

Гай замолчал, потому что в этот момент появился Диксон, чтобы поменять их тарелки на чистые. Вслед за этим он поставил на стол блюдо с сырами и чашу с сухими фруктами, а прежде чем снова уйти, наполнил бокалы.

– Полагаю, что теперь ваша очередь, – сказал Гай, как только дверь за лакеем закрылась.

Джоанна издала звук, напоминающий стон.

– По-моему, я уже все рассказала. Но ладно. Какой там у вас еще остался вопрос?

– Почему вы отказались выйти замуж за Генри Уамока, когда вас застали в весьма пикантной ситуации?.. В постели, если быть точным.

Вопрос ошеломил Джоанну. С минуту она удивленно смотрела на Гая, не веря, что его могут заботить подобные вещи сейчас, после того, как он так много узнал о ней. Затем у нее вырвался смешок, потом еще один, и, более не сдерживаясь, Джоанна рассмеялась.

– О, простите меня, – сказала она, успокоившись и утерев глаза салфеткой.

– Что вас так развеселило? – спросил Гай, вид которого был совсем не веселым. – Происшествие было серьезным настолько, что вы с позором покинули Англию и все это время оставались за ее пределами.

Героическим усилием Джоанна заставила себя настроиться на серьезный лад.

– Гай, пожалуйста, выслушайте меня внимательно и поверьте, я скажу вам чистую правду. Так вот, запомните, я уехала из Англии по собственной воле и прежде всего из-за того, что не хотела выходить замуж за Генри Уамока и никогда серьезно не рассматривала эту возможность. Поверьте, я ни малейшим образом себя не скомпрометировала. Это Генри пытался скомпрометировать нас обоих, причем делал это сознательно.

– Не могли бы вы рассказать об этом более детально? – попросил Гай, жестом обращая внимание Джоанны на сырную тарелку.

– Могу, если вам этого хочется, – согласилась она, отрезая по кусочку твердого чабера и более рыхлого стилтона. – Я участвовала в танцевальном вечере, который родители Лидии устроили по случаю ее дня рождения. Но Лидия заболела корью и не могла спуститься к гостям, поэтому я была вынуждена исполнять роль хозяйки бала.

Гай нетерпеливо махнул рукой.

– Все это я знаю. Меня интересует ваша версия того, что случилось во второй половине вечера.

– Аа… Хорошо. Я легла спать, а проснувшись, обнаружила в своей кровати Генри, который чуть не задушил меня своими противными поцелуями. Затем вошла Лидия, как я помню, чтобы попросить лекарства, и решила, что я подверглась нападению. Собственно, так оно и было на самом деле.

– Вы имеете в виду, что не приглашали Генри в свою спальню? – уточнил Гай, вонзая в сыр нож с явно большей яростью, чем того требовалось.

– Неужели я кажусь вам настолько глупой? – с вызовом ответила Джоанна. – Я не выносила Генри. Он никогда мне не нравился. Когда я поняла, что он хочет жениться на мне, я потратила массу усилий и всяческих ухищрений, чтобы месяцами с ним не встречаться. – Она положила в рот кусочек чеддера. – В это время и появился этот подлец Холдинхэм.

Удивленный Гай забыл о своей воткнутой в сыр вилке.

– Холдинхэм? А он-то какое отношение имеет ко всему этому?

– Холдинхэм на протяжении всего сезона делал прозрачные намеки в отношении меня, и как и следовало ожидать от такого негодяя, его намерения были далеко не благородные. В конце концов он, видимо, решил, что если я выйду замуж, нет, не за него, а за какого-нибудь простака вроде Генри, девичий стыд перестанет быть препятствием и я с радостью упаду в его объятия. Вот он и дал Генри совет, как добиться моей руки, а тот его послушал и…

– Боже правый! – воскликнул Гай, восхищенно глядя на Джоанну. – Он не мог…