Голоса затихли, исчезли вдали.

Надя сорвала гроздь рябины, разгрызла пару ягод – на вкус они оказались горькими и невкусными. И она тут же сплюнула.

Еще несколько минут Надя стояла в растерянности, а потом вылезла из своего укрытия. «О чем они говорили? Что было год назад? Ой, Лилька?.. Господи, нет, в это невозможно поверить!»

Отгадка была совсем близко, и Надя уже знала ее. Но оформить ответ на собственные вопросы в слова, сделать его реальным и осязаемым было так страшно, почти невозможно!

На языке еще долго держался горький, вязкий вкус рябины...

* * *

– Мне лучше, девочки, мне уже гораздо лучше... – растроганно говорила Альбина.

Надя стояла в коридоре и напряженно прислушивалась к разговору, который происходил в палате. Там возле больной были Лиля и Рая.

– А кормят как? – строго спросила Рая.

– Да все замечательно! Через две недели обещали выписать... – голос у Альбины был преувеличенно бодрый.

– Леонтий твой тебя навещает?

– Да, конечно, вчера вот был... – Альбина всхлипнула.

– Алька, ты чего?

– Не вздумай расстраиваться!

– Никак не могу поверить, девочки... – голос у Альбины предательски задрожал, – что он мог так со мной... Нет, он-то мог – потому что все мужчины такие, но Надя...

Надя, прижимаясь спиной к холодной стене, застонала сквозь стиснутые зубы. То, что она сейчас так больно ощущала, называлось муками совести.

– Это Райка во всем виновата, – сказала Лиля. – Райка, зачем ты Альбине рассказала?

– Нет-нет, Раечка, ты поступила как настоящий друг! – спохватилась Альбина. – Я сначала даже не поверила... Поехала на Новокузнецкую – к тому времени, как ты мне, Раечка, сообщила, и вижу... Ах, нет, не могу говорить о том, что видела!

Рыдания, всхлипывания, сморкания, причитания... «Чего они тянут! – с тоской подумала Надя. – Альке от этого только хуже...»

– Альбина, мы знаем еще кое-какие обстоятельства, – многозначительно произнесла Лиля. – Те, от которых тебе станет лучше.

«Наконец-то!» – с облегчением вздохнула Надя.

– Девочки, вы такие славные... но только вряд ли мне от каких-то там обстоятельств станет лучше!

– Слушай, Велехова, между ними ничего не было! – вдруг брякнула Рая. – Ну, между Надькой и твоим мужем.

В палате воцарилась тишина. Потом, через некоторое время, Альбина произнесла слабым голосом:

– Что?

– Я тебя уверяю! – горячо воскликнула Рая. – Ты ж знаешь, Алька, я тебя не обманываю... Я вовсе не из жалости тебе это говорю! Ну, обнялись они, ну, поцеловались... С кем не бывает!

– Подобное называется легким флиртом. Всего-навсего, – строго добавила Лиля.

– Именно – флиртом! А ты помирать вздумала... – поддержала Рая.

Альбина помолчала немного, а потом снова подала голос:

– Она здесь? Да, здесь, я знаю... Надя!

– Иди сюда, – в коридор выглянула Лиля. – Только ничего лишнего, никаких подробностей! Они на нее особенно плохо действуют...

Запахнув белый халат, Надя вошла в палату. У окна, на высоких подушках, лежала Альбина – мраморно-белая, с темными подглазьями. К руке прилеплена игла капельницы, а в изголовье пикает какой-то прибор.

– Алька!

– Надя... – Из глаз Альбины немедленно потекли слезы.

Муки совести были просто нестерпимы – на ватных ногах Надя подошла к подруге, бухнулась на стул рядом с ней.

– Алька, я так виновата...

– Девочки, вы пока выйдите, нам с Надей надо поговорить... – слабым голосом произнесла Альбина. Рая и Лиля, тоже в белых халатах, засеменили вон. Лиля из-под халата еще раз показала Наде кулак – ничего лишнего, мол!

Они с Альбиной остались вдвоем, только прибор в изголовье противно пикал. Но, кажется, ровный, монотонный звук сообщал о том, что пока с Альбиной ничего страшного не происходит. Она еще поживет...

– Наденька, как ты могла...

– Алька, Рая с Лилей сказали тебе правду, – быстро произнесла Надя. – Это был просто легкий флирт. Ничего серьезного. Клянусь своей жизнью!

Альбина протянула к Наде ужасно бледную, всю в синяках от уколов руку. Надя схватила ее, почувствовала, как холодны пальцы подруги...

– Я так люблю тебя! – зачастила Надя, чувствуя, что по ее лицу снова текут слезы. – Я свинья и скотина. Но я клянусь...

– Не клянись, Наденька, не бери на себя грех...

– Но это правда!

– Наденька, мне все равно – было между тобой и Леоном что-то или нет... Может, и правда ничего не было. Но я видела ваши лица...

– Ты не волнуйся, Алька! Просто наваждение какое-то накатило. Но оно прошло!

Альбина слабо улыбнулась.

– Леон сказал, что останется со мной, – прошептала она. – И все, мне этого достаточно.

– Все хорошо, вот видишь – все хорошо! – пожала ее пальцы Надя. – Он тебя любит!

– Да. И я без него не могу. Ты, Наденька, не представляешь, как я его люблю...

«А ведь и вправду любит! И чего мне там Леон наплел...» – с негодованием подумала Надя.

– Надя...

– Что, Алька?..

– Расскажи, как у вас все началось.

– Да ничего у нас и не начиналось! – возмутилась Надя. – Я же тебе сказала...

– Нет, все должно было с чего-то начаться... – замотала головой Альбина, и темный румянец вспыхнул у нее на скулах. – Взгляд, или слово, или...

Надя помнила, о чем предупреждала ее Лиля, – никаких подробностей, но она вдруг решила, что хотя бы часть правды Альбина должна знать. Это ведь совсем ужасно – когда ничего не знаешь и воображение начинает рисовать всякие картины...

– Помнишь, ты забрала меня из санатория? – тихо произнесла Надя. – И оставила ночевать у себя...

– Да, помню, – спокойно ответила Альбина.

– Так вот, я вышла среди ночи на кухню, потому что меня мучила жажда, и столкнулась там с Леоном. Мы говорили с ним о музыке, о том, что он сочинял в тот момент, он мне что-то сыграл на рояле, потом я ушла спать. А потом – сумочка, которую я забыла у тебя, и деньги, которые мы с Лилькой и Раей должны были тебе отдать. Ты послала на встречу Леона, и мы с ним опять разговорились. Поверь, Алечка, это были разговоры, и только! И третья наша с ним встреча – это когда Райка донесла на нас. И все!

Альбина внимательно слушала Надю и что-то прокручивала в своей голове. Надин рассказ подействовал на нее благоприятно – оживление блеснуло в глазах. Она задышала ровно и спокойно, словно впервые за долгий промежуток времени смогла наконец перевести дыхание.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила она.

– Кто?

– Ну, ты и Леон...

– Господи, да ничего! Мы уже поняли, что нас начало заносить куда-то не туда, и решили прервать всяческие отношения. Никогда, никогда, ты слышишь – никогда! – мы больше с ним не встретимся.

– Я верю тебе, – вздохнула Альбина и пожала Надину руку.

– Алечка...

– Что, Надюша?..

– Я чуть с ума не сошла, когда поняла, что могу стать причиной твоей смерти! – Надя съехала со стула вниз, на пол, и прижалась щекой к Альбининой руке. – Я бы сама умерла, если бы с тобой что-то случилось...

– Ну-ну... – Альбина добродушно потрепала ее по волосам.

– Ты меня никогда не простишь... – уткнувшись лицом в одеяло, пробормотала Надя сквозь слезы.

– Прощу, куда я денусь... – с некоторым раздражением произнесла Альбина. – Я тебя сто лет знаю, и ты мне как сестра...

– Алька!

– Все, не реви больше... Глупая Надя, на будущее – кроме собственного мужа, у меня и нет ничего. Забота о нем – это единственное, что поддерживает мою жизнь. Больше никогда так не поступай. Я прекрасно знаю, что ты одинока, что ты до сих пор не можешь прийти в себя после ухода Прохорова, понимаю, что Леон не похож ни на кого из других мужчин, потому что он человек творческой профессии... Ты как существо тонкое, интеллектуальное не могла не поддаться его обаянию... а он слаб, как и большинство мужчин... В общем, ситуация ясна. Я ни в чем тебя не виню, Надюша, и верю, что ты искренне раскаиваешься.

– Алечка, я вот о чем думаю...

– Ну, говори.

– Ты ведь можешь сделать операцию, так? Ты будешь здорова, и тебе больше не будут страшны удары судьбы... – Надя старалась выражать свои мысли в максимально облегченной форме, чтобы ни единым намеком не огорчить Альбину.

– Могу, – спокойно сказала Альбина.

– Сейчас медицина на таком высоком уровне! – Надя почти слово в слово повторяла то, о чем не так давно сообщил ей Леон. – Алька, ты не можешь рисковать, ты должна согласиться на эту операцию!

Альбина откинулась на подушки и улыбнулась уголками губ. Надя с нетерпением ждала ее ответа – она должна согласиться! Тогда сразу станет ясно, что Леон Велехов напрасно оговорил свою жену, выставив ее некоей моральной шантажисткой, и тогда о нем можно будет думать плохо, и она, Надя, без всякого сожаления о нем забудет...

– Кстати, о риске, – сказала Альбина, облизав губы. – Ты в курсе, что ни один врач не даст мне стопроцентной гарантии в том, что операция закончится удачно?

– Как? – испугалась Надя.

– А вот так. Конечно, прогноз в целом благополучный, но абсолютной уверенности нет. Это операция на сердце, Надя! Ты бы согласилась, если бы был, например, хоть один процент вероятности того, что ты умрешь под ножом хирурга?

– Н-не знаю... – пролепетала Надя. Она ничего не понимала в медицине.

– Вот видишь!

– Алька, но что же делать...

– Ничего не надо делать, – строго произнесла Альбина. – Просто вы, мои друзья и близкие, не должны уж слишком откровенно мучить меня. И все будет в порядке.

Это был вовсе не тот ответ, которого ожидала Надя. После него не получалось думать о Леоне как о подлеце и негодяе, оговорившем собственную жену, но тем не менее... Надя теперь понимала Альбину и ее страх. Как все непросто!

– Я не буду тебя мучить, – сказала Надя. – Пусть лучше я мучаюсь, потому что у меня, слава богу, сердце здоровое, оно все вынесет...