Томми и Гектор посмотрели на него, потом переглянулись между собой, пожали плечами и повиновались.

Еще через час все стали терять терпение, и Алекс забеспокоился, что его хлипкой власти хватит не более чем на пять минут. Он лихорадочно думал, что предпринять, как вдруг услышал голоса и машинально вскинул руку, пресекая ропот недовольства.

Вдали показались три всадника, все в пледах его родного клана, но что-то подсказывало ему, что надо оставаться на месте и не обнаруживать себя. Они подъехали ближе; теперь можно было разглядеть лица. Ни одного знакомого. Потом краем глаза Алекс заметил, как что-то блеснуло в руках всадника. Зеркало? Или кусок отполированного металла?

Через пару секунд — ответная яркая вспышка с острова. Трое незнакомцев выждали еще минуту и спешились.

Должно быть, смена часовых. Ишь, пледы Сазерлендов нацепили, дьявол их возьми. Как поступил бы Патрик? Унял бы гнев и думал головой, ответил Алекс сам себе.

Томми заворочался, и он схватил его за шиворот, чтобы остановить.

— Надо взять их без малейшего шума, — шепнул он. — Никто в крепости не должен ничего заметить. А Патрику они нужны живыми.

Томми кивнул и вместе с Гектором, извиваясь, пополз к тропинке. Алекс, Рори и Джок последовали за ними.

Самозванцы в пледах привязали коней к кусту терновника и пошли к пляжу по пояс в высокой траве. Когда Алекс решил, что они уже достаточно близко от его маленького отряда, то швырнул камень на землю позади них. Все трое обернулись на звук.

В тот же миг Томми бросился на одного, обхватил рукой за горло и быстро повалил. Гектор оглушил второго рукоятью пистолета, а Алекс, Рори и Джок накинулись на третьего, сбили его с ног и, не успел он вскрикнуть, затолкали в рот кляп. В считанные секунды все трое пропали из виду, как сквозь землю провалились.

Гектор, не теряя времени, заткнул основательными кляпами рты тем двум, что были в сознании. Один брыкался и даже попытался укусить его, но Томми приставил кинжал ему к горлу и посулил медленную мучительную смерть. Буян сразу затих, и оба беспрекословно повиновались, когда им велели снять одежду. Третьего, все еще не очнувшегося, Рори раздел сам.

Итак, все трое остались раздетыми донага, и у двоих из них зуб на зуб не попадал от холода и страха. Гектор, Джок и Рори связали их разорванными на полосы их же рубахами. Алекс приказал Томми и Гектору надеть пледы, которые скинули с себя двое пленных повыше ростом, а третий взял себе. Переодевались поспешно, понимая, что лодка просто не подойдет к берегу, если сидящие в ней не признают пледов. Когда Алекс застегнул свой плед ремнем, все еще прячась за терновником и конскими крупами в густой траве, лодка была уже на полпути к ним.

Рори и Джок смотрели на него с немой надеждой, и он кивнул. Пять человек лучше двух.

— Пойдем вместе, — сказал он Томми, не дожидаясь ответа, чтобы не слушать возражений насчет сопливых мальчишек. Но Томми послушно кивнул. Алекс все не мог до конца поверить в то, что взрослые мужчины выполняли его приказы, и надеялся только, что они не заметят, как его мутит от напряжения.

Все пятеро выпрямились в полный рост и зашагали к пляжу. Томми, Гектор и Алекс в пледах Сазерлендов шли впереди. Лодка только что пристала, и один из гребцов выскочил, чтобы вытянуть ее на каменистый берег. Он и его напарник были, как видно, так поглощены борьбой с приливом, что не стали особенно разглядывать новоприбывших. Сигнал был дан по правилам — и довольно.

Томми прыгнул в лодку и мощным ударом столкнул в воду того, кто сидел на веслах. В тот же миг Джок оглушил второго рукояткой пистолета.

Пока они волокли два бесчувственных тела по траве, Алекс исступленно молился, чтобы никто в эту минуту не выглянул из окон башни. Рори и Джок сняли с гребцов пледы, накинули поверх своих рубах.

На весла сели Гектор и Джок. Уже на полпути к башне Томми пробормотал:

— Надо было все-таки дождаться Патрика.

Он высказал вслух то, о чем Алекс с беспокойством думал. Но на самом деле ждать они не могли. Что, если тем троим сообщили о засаде и поручили убить Маргарет?

Лодка меж тем обогнула замок со стороны открытого моря. Алекс увидел небольшой причал и человека, явно поджидавшего их, — или, точнее, тех, у кого они отняли пледы. Алекс беззвучно зашевелил губами, прося всевышнего, чтобы больше никого из стражи здесь не оказалось. Впрочем, гарнизон для охраны заброшенной крепости не нужен. А тут, похоже, действительно никого нет.

Томми отвернулся, когда лодка ткнулась носом в камни, а Джок бросил человеку канат, который тот поймал довольно неловко. Алекс спрыгнул на причал и направил пистолет ему в живот.

— Привязывай! — скомандовал он.

Добрых две минуты охранник тупо глядел на пистолет; затем, будто опомнившись, торопливо обмотал канат вокруг кнехта и встал в стороне. Четверо мужчин выбрались на мокрый дощатый настил.

— Сколько здесь караульных? — спросил Томми.

Человек колебался, пока Алекс не ткнул ему дулом под ребра. Тогда он судорожно сглотнул несколько раз, а потом выдавил еле слышно:

— Восемь.

— С теми, что в лодке? — уточнил Алекс.

Еще один поощрительный тычок пистолетом — и снова неохотный кивок.

— А сколько вообще народу — кроме караульных?

Тот снова замялся. Алекс нагнулся к Томми и, стараясь придать голосу зловещую многозначительность, промолвил:

— Узнаешь нашего родственничка?

Пленный остолбенел — понял наконец, в чьи руки попал.

— Я его не знаю, — заявил Томми.

— И я тоже, — вмешался Джок.

— Так ты, значит, решил, что любому подонку дозволено рядиться в плед Сазерленда? — процедил Гектор. — Да Патрик Сазерленд его на куски разорвет. А потом вздернет. Говорят, он сотню таких отправил на тот свет без малейшей жалости.

— Верно, — важно подтвердил Алекс. — Брат сам мне рассказывал.

Пленный лишь переводил безумный взгляд с одного на другого.

— Да, да, — сказал Томми, — это родной брат Патрика, Алекс. И он очень похож на брата, не смотри, что молод на вид. Одного из тех псов, что плыли тебе на смену, он своими руками прикончил. Всадил ему нож в брюхо — и глазом не моргнул.

— Я только исполнял приказ! — вскричал несчастный. — Меня иначе убили бы.

— Синклер мертв, — продолжил Алекс линию Томми. — Так что теперь будешь исполнять мои приказы. Кто еще есть в крепости?

Окончательно убедившись, что он во власти сумасшедших, пленный беспомощно залепетал:

— Дама. Три женщины, которые ходят за нею. Еще пять стражников.

— Где стражники?

— Трое спят. Двое остальных, должно быть, в караулке.

— Кто подавал сигнал?

— Я. Мы всегда по очереди дежурим в башне у окна.

— Сейчас там кто-нибудь есть?

— Нет, я должен был вернуться туда, как только прибудет смена.

— Смены не будет, — пробасил Томми.

— Они… они в самом деле мертвы?

— Ты ведь их не видел, верно? — нарочито грубо оборвал его Гектор. — Ну, давай снимай плед, который ты позоришь.

Пленный кинулся выполнять приказ, расстегивать неловкими от спешки пальцами ремень, державший плед, и вскоре, с далеко не деликатной помощью Томми, предстал перед Алексом в одной грязной, ветхой рубахе.

Джок оторвал от подола полосу ткани и связал ему руки за спиной; затем бесцеремонно подтолкнул вперед, приказав отвести их туда, где спит стража.

Не прошло и часа, как все караульные были связаны и заперты в сырой каморке в подвале древней башни. «Даму», как они ее называли, держали в комнате наверху; туда вела лестница из четырех маршей. При ней неотлучно находилась одна из женщин, а две другие, сменяясь, ходили за нею.

Алекс побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Уже наверху он застиг врасплох женщину, выходящую из двери. У нее на шее на кожаном шнурке висел ключ.

— Запирать не нужно, — выпалил он, оттесняя ее с дороги. Женщина пыталась остановить его, но прямо за ним шел Гектор, который схватил ее и оттащил в сторону.

Алекс вошел в комнату. Сердце бешено билось в груди, точно кузнечный молот, грозя сломать ребра. Окон в комнате не было; только на столике тускло горела свеча. На узкой койке лежала женщина, и, преодолев в несколько прыжков расстояние от порога, он опустился на колени у ее изголовья и сжал ее тонкую, бледную руку.

Лицо ее было знакомым, но крайне изможденным и синевато-белым, без кровинки, почти без жизни. Сонные голубые глаза глядели на него бессмысленно, будто не видя.

— Маргарет, — тихо позвал он. Она моргнула; взор вдруг прояснился.

— Алекс? — выдохнула она. — Матерь всеблагая! Алекс, это действительно ты? — И попыталась сесть. Он встал, чтобы помочь ей.

Она была страшно слаба, и взгляд то и дело туманился, ускользал.

— Я не могу… я уже выпила вино, и теперь не смогу встать.

— Они опоили тебя? — догадался Алекс.

— Понемногу. Понемногу каждый день. И каждую ночь. — Маргарет опять смотрела на него. — Твой отец… он…

— Он в Бринэйре, — подхватил Алекс. — А ты знаешь, где ты?

Она вяло покачала головой:

— Море… Где-то на море.

— Ты в Крейтоне. Тебя привез сюда Эдвард Синклер.

— Синклер? — Она снова качнула головой. — Ах да, Эдвард Синклер, помню… Но ведь меня здесь держит Грегор? — Маргарет умоляюще посмотрела на пасынка. — Пожалуйста… помоги мне вернуться домой.

— Нет, то был не отец, — мягко возразил Алекс. — Отец тебя сюда не отправлял, Маргарет. Он думает, что тебя нет в живых, что ты… что ты, быть может, убила себя. А твой брат верит, что тебя убил мой отец. И они… воюют.

Она смотрела на него не понимая.

— Это сделал не Грегор?

— Нет, — терпеливо повторил Алекс, — не он. Клянусь.

— Давно я?..

— Два года.

— Не помню… вино… Я чувствую такую… слабость, как выпью его, но оно делает все… — Маргарет с трудом проглотила слюну и приподнялась на локте, — более сносным.

У Алекса щемило сердце. Одежда висела на Маргарет, будто раньше принадлежала другой женщине, вдвое толще ее самой. Ему хотелось задушить Синклера.