Интересно, а рисковать жизнью, даже если все поджилки трясутся от страха, — это тоже настоящая храбрость?

Ответа Алекс не знал. Знал только, что очень боится.

* * *

Конь под Эдвардом Синклером уже начал нетерпеливо перебирать копытами, тревожно всхрапывать, а сам он чертыхался, ибо тоже начал терять терпение. Все утро он торчал в этом паршивом лесу на краю своих владений, неподалеку от границы с Ганнами, и ждал вестей от Фостера.

Когда Фостер не объявился после восхода солнца, Синклер отправил одного из двух человек, ждавших с ним вместе, на хутор, избранный для нападения. Теперь уже миновал и полдень — и никто так и не возвратился.

Что-то случилось; Синклер в этом не сомневался. Но что, что могло случиться, если продумано было все до мельчайших подробностей? С Фостером он послал лучших своих людей. Тех, кому мог доверять не раздумывая. Людей без проблеска совести. Поди еще найди таких — бессовестных, но заслуживающих доверия. Четырнадцать лет назад, унаследовав после смерти двоюродного брата родовую крепость и титул лэрда, Эдвард, к своему неудовольствию, обнаружил, что те, кто должен был теперь ему подчиняться, на самом деле душой и телом преданы клану Синклеров, а не ему лично. За деньги он смог привлечь на службу наемников, но сородичей по клану деньги не прельщали. И этих-то щедро оплачиваемых наемников увел в набег Фостер.

Так что же, черт побери, там стряслось?

Фостер никогда не ошибался. И хоть Эдварду этот странный малый был не по нутру, временами он искренне восхищался им. Этого сумасшедшего ему бог послал, не иначе. И хотя у парня явно были не все дома, но котелок варил так, что дай бог каждому. Сам Эдвард много лет ломал голову, как освободить Ганнов и Сазерлендов от забот об их обширных тучных пастбищах, — а Фостер только прослышал о его мечте — и, нате вам пожалуйста, выдал почти готовое решение. Даже придумал, как включить в перечень завоеванного имущества красотку Марсали, а ведь Эдвард уже потерял всякую надежду заполучить ее. Как ни крути, она все-таки столько лет была помолвлена с Патриком Сазерлендом.

Казалось бы, проще некуда: посеять раздор между кланами и потихоньку пожинать плоды. Заставить их возненавидеть друг друга и спокойно наблюдать, как они перережут друг другу глотки. Предложить Ганнам «помощь», а в уплату потребовать руку Марсали, которая к тому времени, разумеется, уже не будет связана помолвкой с Сазерлендом. И наконец заполучить ее — и земли обоих кланов. Так Фостер поквитается с Патриком Сазерлендом — и на здоровье, Эдварду Синклеру от того тоже плохо не будет.

Только перед самим собою Эдвард признавал, что страшно струсил, когда Фостер объяснил, каким образом собирается вызвать вражду между графом и маркизом. Он не имел ничего против того, чтобы заставить маркиза поверить, будто жена наставила ему рога, но похищать ее казалось слишком рискованным предприятием. А ну как выследят. И будут судить. И повесят. Страшно.

Но Фостер убедил его тогда, что все получится. Так оно и вышло. В точности как говорил Фостер. Ненависть, рожденная из гнева и горя, вспыхнула между двумя стариками, как пожар в иссушенном летним зноем лесу. Помолвка Марсали и Патрика Сазерленда была расторгнута, и Синклер явился к старому Ганну с дорогими подарками и посулами помощи в войне против клана Сазерлендов — разумеется, в обмен на руку Марсали.

Граф согласился. Все устроилось как нельзя лучше. Но вот вернулся домой Патрик Сазерленд, и все пошло прахом!

Из-за этого человека Марсали бросила его у алтаря. По его вине исчезла Сесили. И, разумеется, именно он держал Марсали заложницей в Бринэйре. В довершение всего трижды проклятый Патрик Сазерленд свел так тщательно раздутую Фостером и Синклером распрю к едва заметному тлению. Они воруют друг у друга коров, тьфу! Где кровь?

Но ничего, есть еще надежда. Кланы пока воюют — а пожары на фермах арендаторов продлят войну на неопределенный срок. Да и о Марсали не стоит горевать: не будет ее, можно жениться на другой женщине из клана Ганнов.

Потому что Маргарет до сих пор в его руках. Бедняжка Маргарет, которая свято верит, что в плену ее держит собственный муж.

Фостер хотел сразу убить ее, но Фостер безрассуден, тянуть не любит, а вот он, Эдвард, не таков. Конечно, оставлять Маргарет в живых очень рискованно, но он рисковал сознательно. Что, если бы Марсали случайно убили в какой-нибудь из стычек? Или он не смог бы убедить графа отдать ему в жены одну из дочерей? Тогда он подождал бы, пока граф Эберни и маркиз Бринэйр не перережут друг другу глотки, «освободил» бы Маргарет и женился на ней. Подобный союз сделал бы более весомым его прошение королю отдать ему бывшие владения Ганнов и Сазерлендов.

Мысль о браке с Маргарет Ганн Сазерленд Эдварду не очень нравилась. Маргарет, когда они похищали ее, уже не была ни молода, ни красива, да и два года заключения в сырой башне наверняка не прибавили ей очарования. Но он пойдет и на это, если будет нужно.

Два года он не уступал Фостеру и сохранял Маргарет жизнь. Но сейчас, сидя в седле и следя за солнцем, клонящимся к западу, начинал подумывать, не пора ли предоставить Фостеру свободу действий.

В три часа пополудни Эдвард наконец-то услышал топот копыт и, вытянув шею, пытался разглядеть всадника в чаще. Он сразу узнал Фостера и понял, что случилось нечто ужасное, — стоило Синклеру увидеть его рябое, искаженное бешенством лицо.

— Засада, — ловя перекошенным ртом воздух, выдохнул Фостер. — Молодой Ганн… и Сазерленд ждали нас. Они схватили наших. Мне еле удалось улизнуть.

Эдвард почувствовал, как кровь отхлынула у него от щек.

— Они знают… что ребят послал я?

— Да. И теперь у них есть доказательства.

— Крейтон? — костенеющим языком еле выговорил Эдвард.

— Не могу сказать точно, известно это им или нет, но, думаю, все равно они скоро узнают. Одно случайное слово…

— Маргарет, — простонал Синклер. — Если ее найдут в моих владениях…

Мысль и впрямь была ужасна. От участия в набеге худо-бедно можно отпереться, свалив вину на Фостера, который отдал распоряжение без его ведома. Но похищение знатной дамы? У Эдварда нехорошо заныло под ложечкой.

Фостер кивнул.

— Придется от нее избавляться. Говорил я тебе, а ты… ты все труса праздновал. Теперь нас обоих могут вздернуть за милую душу. Впрочем, время у нас еще есть, и дело можно поправить. Думаю, Сазерленд решил, что я поеду к твоей крепости. Ты ему нужен не меньше, чем я. — Последнее он произнес с нескрываемым злорадством.

У Эдварда от страха мороз пошел по коже. Он молча призывал на голову Фостера все проклятия ада, но этот негодяй был пока ему необходим. Фостер должен убить Маргарет; у него самого духу не хватит сделать это.

По крайней мере, подумал он с некоторым облегчением, даже из стражников в Крейтоне мало кто знает про Маргарет. И у них не так-то просто вытянуть правду: им она тоже будет стоить жизни.

Маргарет должна умереть сегодня же. Ее тело бросят в море или зароют там, где никто никогда не найдет.

Увы, блестящий, до мелочей продуманный план разваливался у Эдварда на глазах. А сколько было положено труда! Все впустую. И виноват в этом опять-таки один Патрик Сазерленд.

Он посмотрел на Фостера; тот снова надел шлем, и лицо скрывала густая тень. Но Эдвард ощутил исходящую от него сдержанную ярость. Кивнув Фостеру, он без жалости вонзил шпоры в бока скакуну, и они помчались к Крейтону.

* * *

Рори пнул ногой Алекса и показал на восток. По полосе прибоя скакали два всадника.

Они появились с юга, от владений Сазерлендов. Алекс взглянул на солнце. Три, а может, четыре часа пополудни.

Затем снова перевел взгляд на всадников, уже подъехавших ближе. Теперь он узнал их. Сазерленды, хоть и без пледов клана. То были подопечные Патрика из отряда, которых уже несколько недель он с утра до вечера муштровал во дворе замка.

Алекс вскочил и, пригибаясь к земле, чтобы не высовываться из травы, побежал к всадникам. Один из них заслышал шорох и выхватил саблю.

— Я Сазерленд, — тихо окликнул его Алекс. И с облегчением вздохнул, когда всадники его узнали, убрали оружие в ножны и остановили коней.

— Нас послал Патрик, — объяснил Томми Сазерленд Алексу, когда тот оказался рядом. Гектор, его товарищ, просто кивнул.

— Езжайте дальше по берегу, будто ничего не видели, — распорядился Алекс. — Сделайте круг побольше и спрячьте коней. Затем возвращайтесь — но только пригнувшись пониже. — Приказы слетали с его губ, изумляя его самого точностью и уверенностью тона.

Томми и Гектор, как им и было сказано, поехали дальше на север, повернув друг к другу головы, будто беседовали по пути. Через час они вернулись ползком с другой стороны и растянулись в траве рядом с Алексом и его друзьями.

— Что, черт побери, здесь творится? — хриплым шепотом осведомился Гектор.

Алекс постарался ответить веско и значительно:

— Леди Маргарет, возможно, находится в этой башне. Мы подумали, что, если план Патрика схватить нынче утром грабителей Синклеров увенчается успехом, Синклер предпримет попытку убить ее.

— Леди Маргарет? — изумленно переспросил Томми Сазерленд.

— Да, — кивнул Алекс. — Расскажите мне о набеге. Чем все окончилось?

Гектор беспомощно пожал плечами:

— Ничего не знаем. Патрик послал нас к тебе, когда до конца было еще далеко.

Алекса снедало беспокойство, но собственные заботы тоже не могли ждать.

— Мы с друзьями, как только оказались здесь, стали думать, как переправиться в Крейтон. Но пока ничего не придумали.

— Патрик велел тебе дождаться его, — напомнил Томми.

— Знаю и дождусь, если только сюда никто не нагрянет раньше. — Тут Алекс заметил, что головы Томми и Гектора едва не торчат из травы. — Быстро ройте еще две ямы, — велел он.

— Сазерленды не прячутся, — с негодованием заявил Гектор.

— Спрячутся, если не хотят стать причиной гибели леди Маргарет, — парировал Алекс.