– Нам следует пойти в мою комнату.

– Сейчас, сейчас. Иногда бывает лучше… – Квинби так и не поняла, что хотел сказать Гуннар, его голова склонилась к одному из розовых кружков, венчавших ее груди, язык принялся играть с ним, и остаток фразы прозвучал неразборчивым мычанием.

Квинби закрыла глаза и негромко застонала, погрузив пальцы в густые золотистые волосы Гуннара. Она чувствовала, как его пальцы сражаются с пуговицами на ее шортах, но была не в состоянии помочь ему. Она просто не могла пошевелиться. Каждый мускул ее тела был напряжен, заряжен необыкновенной энергией. Такую же готовность она ощущала и в теле Гуннара. Он выпустил ее сосок, и она услышала, как дыхание толчками вырывается из его губ. Однако в следующую секунду его губы накрыли ее второй сосок.

Шорты и трусики бикини скользнули вниз по ее ногам, и, сделав шаг, Квинби переступила через них. Она уже была не в состоянии думать ни о чем, кроме Гуннара и собственного мучительного желания.

– Я не могу больше ждать, – пробормотал Гуннар, подняв голову. Его скулы окрасились румянцем, глаза на худощавом лице лихорадочно горели. Он стащил через голову свой легкий свитер. – Ты ведь хочешь меня, Квинби? Господи, я не знаю, что сделаю, если…

– Да, да, – пробормотала она и, сделав шаг вперед, прижалась обнаженным телом к поросли курчавых волос на его груди. Почувствовав их прикосновение к своим соскам, она вздрогнула. – О да, я хочу тебя, Гуннар!

Он взял ее ягодицы в свои большие ладони и стал их ритмично сжимать, одновременно целуя ложбинку на ее шее.

– Я люблю тебя! Ты веришь мне? Это ведь не просто секс. – Он неуверенно засмеялся. – Хотя, честно говоря, ни о чем другом сейчас я думать не в состоянии. – Гуннар заставил Квинби встать на колени, опустился рядом и привлек ее к себе – так, что она ощутила под грубой тканью джинсов его напряженное мужское естество.

– Я тоже. Я никогда еще не испытывала ничего подобного. Мне кажется, что я сейчас… растаю.

– Хорошо. – Он расстегнул «молнию» джинсов, и в следующий момент она почувствовала, как что-то подобно пружине уперлось в ее живот. – В тот момент, когда ты будешь таять, я хочу находиться внутри тебя.

Он откинулся на спину, потянул Квинби на себя и затем одним резким толчком вошел в нее.

– Гуннар! – задохнулась она, выгнувшись дугой и откинув голову назад. Ее пальцы впились в его плечи.

Он потянул ее вниз, оказавшись еще глубже внутри нее.

– Я сделал тебе больно?

– Нет. – Она и впрямь не чувствовала боли. Только жаркий огонь и огромное желание.

Гуннар приподнялся – так, чтобы ее ноги обвились вокруг его бедер.

– У тебя внутри так уютно. Мне так хорошо! – Грудь Гуннара поднималась и опускалась в такт его частому дыханию. Он напрягся внутри нее и засмеялся, когда по ее телу прокатилась новая судорога. – Тебе это нравится?

– Да… – Ее мышцы конвульсивно сжались. Гуннар застонал.

– Сделай так еще раз!

– Нет… Пожалуйста…

Квинби наклонилась и уткнулась лицом в его плечо. Жесткая материя джинсов терлась о ее мягкую кожу, и это возбуждало еще больше.

Она вся горела. Ее груди набухли и тяжело легли на его грудь.

– Я этого не вынесу. Двигайся же, Гуннар! Он потерся губами о ее висок.

– Это будет чудесно, любовь моя! – Он взялся руками за бедра Квинби и начал двигать ее, медленно приподнимая, а затем резко насаживая на себя, отчего во все концы ее тела летели электрические разряды. – Тебе понравится то, что я буду делать.

Ей казалось, что их соединили какими-то проводами, и она в состоянии делать только то, что он от нее хочет. Она закусила губу, стараясь не закричать от наслаждения, что накатывало на нее волна за волной, подобно неутомимому морскому прибою.

– Сейчас… Совсем скоро… – пробормотал он охрипшим голосом. – Я больше не могу… Сейчас, Квинби.

– Я знаю… – то ли сказала, то ли подумала она.

Окружающий мир прекратил свое существование. Остались лишь один ритм, одно движение, одна страсть. Сердце толчками гнало бурлящую кровь по ее венам, и это напряжение было слишком сильным, чтобы продолжаться долго. Если это продлится еще чуть-чуть, она взорвется.

– Сейчас!

Ритм их движения ускорился, превратившись в бешеную скачку, от которой у нее перехватило дыхание, затем Гуннар глухо зарычал, вонзившись в нее глубже, чем раньше. В следующую секунду ей показалось, что перед глазами лопнуло огромное зеркало, осыпав ее мириадами ослепительных разноцветных осколков. По телу раз за разом прокатывались конвульсии неведомого раньше наслаждения, потом тело внезапно расслабилось, сделавшись будто шарик, наполненный водой. Все вокруг поплыло, и Квинби закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Она чувствовала, как Гуннар осторожно снял ее с себя и уложил на ковер, которым была покрыта лестничная площадка, но была не в силах открыть веки. Сквозь обволакивающую ее сознание пелену она слабо удивлялась, как у него еще хватает сил, чтобы двигаться. Сама она была не в состоянии даже пошевелить пальцем.

Наконец Квинби заставила себя открыть глаза.

– Что ты делаешь?

– Снимаю с тебя кроссовки.

Она с удивлением заметила, что Гуннар успел избавиться от всей одежды и теперь красуется совершенно голым. Собрав в охапку ее и свои вещи, он заявил:

– Ну вот, можем мы отправляться в постель?

– Можем? – Она изумленно воззрилась на мужчину. – Лично я и шагу сделать не в состоянии.

– А я тебе помогу. – Переложив одежду в одну руку, он помог ей подняться, с улыбкой окинув взглядом ее обнаженное тело. – Боже, до чего же ты хороша! Но я с самого начала не сомневался, что ты – прекрасна.

Он обвил рукой ее талию и повлек Квинби вверх по лестнице.

– А я полагала, что ты считаешь меня «удобной», – с притворно невинным видом заметила Квинби.

– Ты, похоже, до конца жизни не забудешь мне этого слова, – скривился он. – Нет, любовь моя, «удобной» тебя вряд ли назовешь. Только что ты довела меня почти до помешательства. Ты самая темпераментная женщина, которую я когда-либо встречал, и мне не терпится снова почувствовать себя сумасшедшим.

Они поднялись наверх, и Квинби посмотрела вниз – на лестничную площадку, на которой они недавно находились. Ей не верилось, что все это произошло наяву, а не во сне. Не верилось, что сейчас, среди бела дня, они стояли обнаженными на лестнице, на которой только что занимались любовью исступленно и отчаянно.

– По-моему, если кто-то из нас и сошел с ума, так это я, – проговорила она. – Я еще никогда не вела себя так глупо. Скажи, а ты всегда такой… нетерпеливый?

– Нет, – ответил Гуннар и до тех пор, пока они не подошли к двери в ее комнату, не проронил ни слова. Лишь тогда, когда за ними закрылась дверь, он снова заговорил:

– Просто я хотел тебя так, что у меня помутилось в голове. – Гуннар бросил одежду на пол и повел Квинби к кровати. – И до сих пор не прояснилось. – Он обнял ее и бросился на постель, увлекая ее за собой. – Но есть еще одна причина, по которой я не хотел дожидаться, пока мы доберемся до спальни.

– Какая же?

– Я боялся, – низким голосом ответил он. – Боялся, что ты передумаешь раньше, чем я успею доказать тебе, как хорошо нам будет вместе. – Его руки легко, словно ветерок, прикасались к ее телу, и Квинби вновь ощутила уже знакомое горячее покалывание в коже, возвещавшее о скором возбуждении. – Я знаю, что выгляжу в твоих глазах каким-то ненормальным, чуть ли не уродом, но подумал, что если сумею удовлетворить тебя, то…

Внезапно Квинби осознала, что он уже готов к новому раунду и теперь дело за ней. Гуннар смотрел на нее сверху вниз, и в глазах его читалась непоколебимая решимость.

– И мне удалось тебя удовлетворить. Я всегда буду способен сделать это, и с каждым разом – все лучше и лучше.

Сказав это, Гуннар умолк и медленно вошел в нее.

«Урод»… Квинби вспомнила, что он уже употреблял это слово применительно к себе. Она должна убедить его в том, что не только не считает его уродом, а наоборот…

Гуннар начал ритмично двигаться внутри нее, и Квинби забыла обо всем на свете.

* * *

Лучи заходящего солнца проникали через толстые оконные стекла, и в комнате царил приятный розоватый свет. Как красиво, сонно подумала Квинби. Это мирное свечение лучше всего отвечало ее теперешнему состоянию.

– Ты любила его? – спросил Гуннар. Он говорил, прижавшись щекой к ее плечу, и от этого его голос звучал приглушенно. – Я имею в виду Лакруа.

Квинби покосилась на Гуннара, но не смогла увидеть его лица.

– Подходящее же время ты нашел для того, чтобы спросить об этом! Ты сам не устаешь твердить мне, что я его не любила.

– А что скажешь ты?

Квинби помолчала, а затем произнесла:

– Нет. – И тут же осознала, что говорит чистую правду. Те чувства, которые она испытывала по отношению к Раулю, не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала теперь к Гуннару. – Все всегда считали меня премудрой, – сказала она, тряхнув головой. – Но на самом деле, когда я встретилась с Раулем, я была глупой девчонкой, только что выбравшейся из провинциальной Миннесоты. Я не понимала, что, если мужчина говорит женщине, что любит ее, это не всегда является правдой. У нас с Раулем совершенно разные системы ценностей, казалось, я была им просто околдована. Сейчас я не нахожу в этом ничего удивительного. В конце концов, он граф, обаятельный человек и весьма привлекательный мужчина, а кроме того…

– Довольно! – резко оборвал ее Гуннар. – Мне хотелось, чтобы ты меня приободрила, а не перечисляла достоинства этого подонка.

– Приободрить? Тебя?! – изумленно переспросила Квинби.

– Я не так уж уверен в себе, как может показаться. Кроме того, я ревнив, как черт, и тебе это известно.

– Нет, мне это не известно. – Квинби начала понимать, что существует еще очень много граней в характере этого человека, о которых она не имеет понятия. – Скорее можно было предположить, что обладание талантами и способностями, недоступными для большинства обычных людей, а также принадлежность к узкому кругу избранных должны вселять в человека уверенность. С какой стати тебе переживать из-за такого, как Рауль?