– Иди к черту! – На последнем слове голос ее сломался. Глаза ее оставались плотно закрыты. – Уходи куда хочешь. Только оставь меня в покое.

Несколько секунд Гуннар в нерешительности топтался, затем Квинби почувствовала, что он отошел.

– Я ухожу, – прозвучал его голос. – Но мне кажется, это ошибка. Инстинкт подсказывает мне, что я сейчас должен перейти в наступление и закрепить занятые высоты.

– Ты пока никаких высот не занял.

– Не скажи. – В голосе говорившего слышалось торжество. – Я тебе явно небезразличен, иначе ты бы за меня так не переживала. – Квинби услышала, как открылась раздвижная дверь, а затем послышался ликующий вопль:

– Ю-уп-пи-и-и!!!

Дверь закрылась, и до нее донесся радостный смех Гуннара, сбегающего с крыльца.

Веки ее поднялись. Глаза застилали слезы, и она даже не позаботилась смахнуть их. Черт бы его побрал! – с отчаянием подумала Квинби. Ей страшно не хотелось признавать его правоту. Она не желала признавать, что кто-то был способен так напугать ее, особенно мужчина, который воспринимает опасность как приятное разнообразие. Тот, кто не боится автоматных очередей и вооруженных маньяков.

Слезы уже бежали по ее щекам ручьями. Квинби вынула из шкафа над мойкой бумажное полотенце. И вдобавок ко всему он, черт его дери, еще и телепат! Кто знает, каким фокусом он огорошит ее в следующий раз! Она не хотела любить Гуннара Нильсена.

Любить. Произнесенное даже мысленно, это слово потрясло ее. На протяжении всего этого времени, она обходила его, как шхуна обходит опасные рифы, и вот теперь мысль о том, что Гуннару грозит опасность, выбросила его на поверхность. Она просто не могла любить его. Ведь они встретились совсем недавно, и на пути этого чувства лежало столько всяческих препон!

Но, Боже милостивый, она уже любила его!

Квинби медленно подошла к прозрачной двери и выглянула наружу. Гуннар пружинистой походкой шел через луг, и солнечный свет создавал нимб над его золотоволосой головой. Все его мускулистое тренированное тело излучало жизненную силу. Гуннар что-то весело кричал, обращаясь к кому-то, кого Квинби не видела, и махал рукой с такой детской радостью, что она вновь испытала прилив нежности к этому взрослому мальчишке. Он был таким живым, открытым и непосредственным, таким любящим и… любимым. Ну разве можно ему противостоять!

«Да уж, – мрачно подумала Квинби, – втюрилась. Причем – по самые уши». После чудовищной истории с Раулем она поклялась себе, что в следующий раз решится строить отношения лишь с мужчиной рассудительным и основательным, как скала. Никто в здравом уме не сказал бы, что Гуннар обладает хотя бы одним из этих качеств.

Нет, это ужасно – быть такой непроходимой дурой, чтобы влюбиться в Гуннара Нильсена.

Он шел по натянутому канату.

Ноги Квинби вросли в землю. Корзина с едой выпала из ее безжизненной руки. Она окаменела и не могла отвести глаз от фигуры Гуннара, который балансировал на толстой веревке, протянутой между ветвями двух гигантских кленов. Она была натянута на высоте не менее тринадцати метров от земли. Один неверный шаг – и он разобьется. Насмерть. Она боялась не то что крикнуть – перевести дух!

Гуннар уже прошел половину пути. Он смеялся, на лице и во всей его фигуре была написана та же самая бесшабашность и озорство, которые она видела в нем уже не раз.

– Квинби! – раздался шепот Эндрю с нижней ветви дерева, в паре метров от того места, где она стояла. – Классно, правда? Настоящий канатоходец! Стивен сказал, что ни разу не был в цирке, вот Гуннар и решил показать ему…

– Ш-ш-ш! – Она безумно боялась, что Гуннар отвлечется и рухнет с огромной высоты. – Потом, Эндрю.

Гуннар уже почти дошел до другого дерева, и тут Квинби поймала себя на том, что беззвучно молится: не дай ему упасть, Господи, ну чего тебе стоит!

Наконец он добрался до конечной цели своего маршрута и легко перепрыгнул с каната на сравнительно надежную ветвь клена.

Стивен и Эндрю разразились аплодисментами. Гуннар посмотрел вниз и одарил их сияющей улыбкой, а затем согнулся в изысканном поклоне артиста, выходящего на бис.

– А теперь – следующий номер…

– Гуннар! – Кровь прилила к голове Квинби, ее щеки покраснели от злости. – Никаких номеров! Спускайся вниз! Слышишь?!

– Я лишь хотел показать Стивену… – начал Гуннар, но, увидев ее лицо, осекся. – Спокойно! Уже спускаюсь. – Он стал слезать по толстому стволу. – Это было вовсе не опасно, Квинби.

Она не слушала. Нужно было уйти отсюда как можно скорее, чтобы не взорваться гневом на виду у Стивена и Эндрю. Махнув рукой в сторону валявшейся на земле корзины с едой, она сказала:

– Я принесла вам поесть, Эндрю. Увидимся позже, а сейчас мне надо возвращаться домой.

– Останься, Квинби, – Эндрю смотрел на нее сквозь листья деревьев, и на его лице было написано недоумение. – Я хотел показать тебе наш домик. Мы его уже почти закончили.

– Потом посмотрю. – Она отвернулась от них. – Приятного аппетита.

Через несколько секунд Квинби поймала себя на том, что бежит по лесу, словно за ней гонятся все демоны ада. Черт бы побрал этого идиота! Как он мог так поступить!

– Квинби! – послышался сзади крик Гуннара. Она не обернулась. Продираясь сквозь сучья деревьев, она бежала к краю леса.

– Стой!

Почему он хочет, чтобы она остановилась? Может, еще раз собирается продемонстрировать ей, как он намерен сломать себе шею?

– Да не сходи же ты с ума, Квинби! Чем я тебя расстроил? – задыхающимся голосом прокричал Гуннар. Он бежал за ней по пятам. – Да постой же ты!

Подошвы ее кроссовок застучали по доскам моста, и через несколько секунд она уже вбежала на заднее крыльцо дома. Она рывком открыла раздвигающуюся дверь и в этот момент почувствовала, как рука Гуннара легла ей на плечо.

– Квинби, милая, ну послушай меня!

– Убирайся! – Она вырвалась и вбежала в дом. – Оставь меня в покое! Пойди спрыгни с горы или покончи с собой как-нибудь еще, чтобы продемонстрировать, какой ты идиот. Мне на тебя наплевать!

Она уже не могла сдерживать слезы, поэтому повернулась и кинулась из кухни в сторону коридора.

– Да ты когда-нибудь прекратишь эти скачки! – крикнул Гуннар голосом, в котором отчаяние сочеталось с нежностью. – Я хочу извиниться перед тобой! Я не хотел тебя пугать! Я просто не подумал…

– Ты никогда не думаешь. – Она стала подниматься по лестнице.

– Мне ничего не угрожало. Я знал, что делаю. Когда-то я был знаком с акробаткой из цирка братьев Ринглинг, и она меня научила…

– Не сомневаюсь!

– Ты ревнуешь! – Гуннар схватил ее за руку, затем за плечо и развернул к себе лицом. Увидев ее заплаканное лицо, он разом перестал улыбаться, обнял ее и прижал к себе, гладя по голове и пытаясь утешить. – А я – полная сволочь! – Он наклонил голову и поочередно поцеловал ее глаза. – Прости меня.

– Нет!

– Пожалуйста. – Убрав руки с ее плеч, он взял в ладони ее лицо. – Я подарю тебе все, что захочешь, только прости.

– Не нужны мне твои подарки.

– Тогда ты сделай мне подарок. Я очень люблю получать подарки. – Его губы оказались рядом с ее. – Поцелуй меня, Квинби.

– С какой стати? Я тебя на куски разорвать готова.

– Просто потому, что мне очень хочется. Если ты этого не сделаешь, я умру. – Его дыхание касалось ее губ. – Мне так больно, когда ты злишься на меня. Хочешь, я покажу тебе, как мне больно?

– Мне тоже больно.

– Я знаю.

От него пахло свежестью и солнцем, и весь он излучал тепло, убаюкивающее Квинби. С каждым вдохом ее грудь высоко вздымалась и опускалась.

– Давай доставим друг другу радость, любовь моя, – сказал он, и она почувствовала на своих губах его поцелуй. Это прикосновение не было требовательным или настойчивым. В нем угадывалась просьба и ожидание.

– Гуннар… – попыталась возразить Квинби, но у нее получился лишь какой-то жалобный беспомощный писк. – Затем она обвила его плечи руками и изо всех сил прижалась к нему. А что, если бы она потеряла его?! – Как же я тебя ненавижу…

– Не обманывай меня, – проговорил он, покрывая горячими поцелуями ее щеки и губы. – Ты любишь меня. Потому и злишься. – Она ощутила, как напряглось его тело, и ощутила внутри себя неудержимую дрожь. – Ты сама знаешь это, Квинби.

Да, она знала, и от этого ее сердце разрывалось на части.

Пальцы Гуннара торопливо расстегивали пуговицы ее блузки с коротким рукавом.

– Лучше перестань противиться этой мысли. – Он стянул блузку с ее плеч, и она упала на ступени лестницы. – Может, я и не соответствую твоим представлениям об идеальном мужчине, но поверь, я не такой плохой. – Теперь он возился с пряжкой ее бюстгальтера, который застегивался спереди. – И никто не сможет любить тебя сильнее, чем я.

Губы его ласкали нежную кожу на ее шее, и сердце Квинби забилось в удвоенном темпе. В голове кружились обрывки разрозненных мыслей. Как же это случилось? – спрашивала она себя. Он вмиг разрушил тот барьер, который она так старательно возводила, желая защитить себя от него, и вот теперь она стоит перед ним – беззащитная и сгорающая от страстного желания! Квинби попыталась уцепиться за последнюю соломинку.

– Не надо! Мы не должны этого делать. А вдруг Эндрю…

– Джадд присматривает за Эндрю и Стивеном, а сами они настолько увлечены своим домиком, что нам повезет, если мы сумеем вытащить их из леса до темноты. – Он медленно развел в стороны две половинки бюстгальтера, и его взгляду предстали ее полные и горячие груди. Из горла Гуннара вырвался прерывистый выдох, в глазах зажегся огонь. – И мне кажется, что мы с тобой будем тоже очень заняты – до самой темноты.

Бюстгальтер полетел туда же, где уже лежала блузка.

Квинби самой уже начинало казаться, что он прав. По всему ее телу прокатывались волны дрожи, эпицентр которых располагался где-то в низу живота. Еще никогда ей не приходилось испытывать такого мощного желания.