Оттолкнув графа, она направилась к двери, а потом снова повернулась к нему.

— Очень хорошо, милорд, раз уж у вас самого ничего не получается, то я найду для вас убийцу, — заявила она. — Только не сомневайтесь в том, что вы дорого заплатите за нашу семейную жизнь. И в течение каждого часа, всей этой недели, в течение целого года вы будете проклинать себя. — Выпалив эту угрозу, она стремительно вышла из комнаты и с треском захлопнула за собой дверь.

Йен смотрел ей вслед. Опять у него появилось ощущение того, что она говорила правду, но все-таки что-то скрывала от него.

Только сейчас граф понял, что никогда серьезно не считал ее виновной в преступлении и не думал о том, почему она не отказалась от помолвки с ним. Не то чтобы это что-то меняло. Ему все равно пришлось бы когда-нибудь жениться, и Бьянка далеко не самый худший кандидат на роль его супруги. Ее семья была почти такой же знатной, как и его, хоть ее отец и был немного чудаковат, и она, похоже, была вполне здоровой, чтобы продолжить род. А поскольку им не придется проводить вместе слишком много времени, все будет хорошо — этакий типичный брак патриция.

Было время, когда ему хотелось жениться и иметь семью. Он представлял, что у него с женой будут не такие холодные отношения, как у его родителей, что они будут доверять друг другу, понимать друг друга, у них будут общие интересы, и их даже свяжет любовь. Не то чтобы Йен полагал, будто такие отношения вообще невозможны, ведь именно так жили Франческо и Роберто, но ему стало казаться, что для него такие вещи недоступны. Он не стоил любви — Мора убедила его в этом. И ее нельзя даже винить в этом. Лишь он сам виноват в том, что в ее глазах загорелся огонь ненависти. Она была права — он мог разочаровать любого человека, который слишком близко приблизился к нему. Женитьба непременно вызовет ненависть к нему у его жены.

Йен отогнал от себя эти мысли — как делал прежде уже много раз. Ему надо заниматься делами, он слишком надолго забыл об Арборетти. В этой комнате необходимо навести порядок, а тело, точнее, то, что от него осталось, унести отсюда и с почестями предать земле. Слава Господу, у него всегда много неотложных дел.

Бьянка шла из лаборатории, щеки ее заливал румянец. Вспоминая обрывки разговора, она сердилась, но временами чувствовала себя смущенной. Так, погрузившись в свои мысли, она и не заметила, как налетела прямо на Криспина.

— Вы всегда бросаетесь мужчине в объятия? Бьянка оторопело подняла на него глаза.

— Ох, милорд, простите! Я задумалась и… — сбивчиво лепетала она. — Все дело в вашем брате. Простите меня… — Побагровев, Бьянка отступила назад.

— Да уж, мой братец мог так подействовать на вас, синьорина. Боюсь, ему нравится огорчать людей. Но это не беда — как только вам захочется тепла и сочувствия, я к вашим услугам. Чисто по-братски, — поспешил добавить он, заметив ее тревогу. — Впрочем, у нас нет времени на болтовню. Я послал за вами, чтобы сообщить, что тетушка и кузены пришли с визитом вежливости. Вы готовы увидеться с ними немедленно, или вам надо переодеться?

Оглядев свое желтое платье, в котором всегда работала, и убедившись, что на нем нет никаких подозрительных пятен, девушка покачала головой:

— Нет, они привыкли видеть меня в домашнем и, думаю, были бы весьма удивлены, если бы после помолвки я вдруг резко изменила своим привычкам. Кстати, вам совсем не обязательно провожать меня. Если вы укажете мне направление, я, без сомнения, сама найду дорогу.

Вскоре они оказались в просторной комнате с большими окнами. В середине стояли две кушетки, на которых уютно расположились ее тетушка Анатра, кузен Анджело и кузина Аналинда. Когда-то тетушка была первой венецианской красавицей (во всяком случае, так Бьянке говорили), однако теперь единственными напоминаниями о былой красоте стали ее дети. Анджело, с вьющимися светлыми волосами и большими невинными глазами, был настоящим кавалером. Черты его младшей сестры были такими же, но они смягчались ее женственностью и девичьей привлекательностью. Ее недавнее вступление в венецианское общество было весьма многообещающим, особенно если учесть, как много признаний в любви, написанных стихами, она получила. («Их больше дюжины, — призналась Аналинда Бьянке на прошлой неделе. — Столько не получала даже Катарина Нонте!») И теперь, когда Бьянка была помолвлена с Йеном, перед Аналиндой открывались широчайшие перспективы, ведь у богатого и знатного графа было много кузенов. Впрочем, похоже, эта мысль пришла в голову лишь одной из дам.

Воздух в комнате, казалось, подрагивал от напряжения, несмотря на отчаянные попытки Франческо и Роберто развлечь Анатру. Бьянка тепло улыбнулась кузену и кузине и присела в реверансе перед тетушкой.

— Добрый день, тетя. Какой приятный сюрприз!

— Во всяком случае, он не так неожидан, как твоя помолвка, — сухо заметила тетушка Анатра. — Любишь ты доставлять неприятности.

— Именно это вы мне всегда говорили, — таким же сухим тоном ответила Бьянка. Тетя Анатра никогда не скрывала своей неприязни к отцу Бьянки, и она не без удовольствия перенесла свою нелюбовь к этому человеку на его эксцентричную дочь. Когда она поняла, что бережливый брат не только не растратил свое состояние, но даже приумножил его, то стала думать о нем немного лучше. Точнее, не о нем, а о его наследниках. Более того, ей пришло в голову, что Бьянке неплохо бы выйти замуж за ее единственного сына, за ее дорогого Анджело. Однако испорченная девица снова и снова отказывалась это сделать. И вот теперь она помолвлена с графом. И все ее денежки уплывут из семьи! При мысли об этом Анатра задыхалась от ярости.

— Странно, что ты прежде никогда не говорила о своей привязанности к д'Аосто, — кислым тоном проговорила тетушка Бьянки. — Но еще более странно, что он согласился взять тебя без приданого.

Бьянка не могла понять, к чему тетя произнесла эти слова, однако почувствовала, что сделала она это далеко не из добрых побуждений.

— Вообще-то у меня большое собственное состояние, не забывайте об этом, — холодно напомнила она родственнице. — А поскольку граф богат, как сам Мидас, то его такие вещи не особенно волнуют.

Тетя Анатра стала хватать ртом воздух — в точности как рыба, вытащенная из воды. Взяв мать за руку, чтобы хоть немного успокоить ее, Анджело заговорщически подмигнул кузине. Он услыхал о помолвке Бьянки и о том, что она уехала из дома, только сегодня утром, когда вернулся после трехдневного загула. Анджело ввалился в семейный дворец, все еще ощущая тяжелый аромат, исходивший от его любовницы, и чувствуя, пожалуй, даже некоторое онемение в одном органе, которому явно пришлось в эти дни перетрудиться. Впрочем, он тут же стал искать кузину, чтобы проверить, возбудится ли он даже в таком взвинченном состоянии при виде ее, что с ним обычно случалось. Анджело решил про себя, что это будет своеобразный эксперимент. Несколько лет назад он проделал пару дырочек в стене ее комнаты напротив зеркала и подолгу наблюдал за тем, как она моется и одевается. Он знал каждую родинку на ее теле, каждую безупречную линию ее стройной фигурки, каждую милую ямочку.

Узнав о том, что Бьянки нет дома, Анджело впал в ярость, но когда ему стало известно имя ее нареченного, то ярость его перешла в любопытство. Бьянка и граф д'Аосто… Было что-то подозрительное в такой поспешной помолвке и особенно в том, какое время они выбрали для нее. Изнывая от желания разузнать об этом деле побольше, он стал донимать Анатру и свою сестру просьбами поскорее нанести новоявленной невесте визит. Впрочем, похоже, его план провалился. Кажется, никого из членов семьи графа не удивила поспешная помолвка, а Бьянка была так же спокойна и привлекательна, как всегда. Что бы там ни происходило, какова бы ни была причина столь неожиданного брака, его упрямой кузине удавалось удачно скрывать это. А потому Анджело решил, что даром тратит время на светский визит.

Он в нетерпении поднялся с места и поклонился Бьянке.

— Жаль, что тебя не будет с нами у Грифалькони, — вежливым тоном произнес он, но голос его прозвучал фальшиво. — И хоть я зеленею от зависти при воспоминании о твоей помолвке, я все же уверен, что ты станешь отличной женой графу д'Аосто.

Анджело взял ее за руку и уже хотел было поцеловать ее, но тут заметил, что пальцы девушки перемазаны чернилами.

— Господи, неужели ты работала в первые же дни в доме своего жениха? Резала дохлых кошек и прочую дрянь, а потом записывала результаты своих изысканий в тетрадку? — Он говорил с нескрываемым отвращением.

Сердце Бьянки тревожно забилось.

— Кто-то же должен заниматься делами, — промолвила она, надеясь, что ее голос не слишком сильно дрожит.

— Но вы должны признать, дорогая синьорина, что, попав сюда, проводили немало времени в лаборатории наверху, — вмешался в разговор Франческо. — Так почему…

Бьянка бросила на него такой взгляд, который мог бы убить и человека покрупнее.

— В лаборатории? Вот как? — Наконец-то любопытство Анджело было удовлетворено. — Я бы хотел посмотреть на нее, мне интересно, где работает наша докторша. Вы можете показать мне лабораторию, кузина? — С этими словами Анджело крепче сжал руку Бьянки и повел ее к дверям.

— Боюсь, у синьорины Сальвы нет сейчас времени на подобную экскурсию, — раздался от камина мягкий голос Роберто. — Нам надо готовиться к вечеру, так что у нее нет ни минуты.

Постаравшись придать своему взгляду беспечное выражение, чтобы скрыть вспыхнувший в нем вопрос, Бьянка повернулась к Роберто:

— Ах да, спасибо, что напомнили мне о вечере, доктор Коллона. Я так занята. Так что, может быть, в следующий раз, кузен. — Улыбнувшись Анджело, она вырвала у него свою руку. И тут, словно из пустоты, откуда-то появился юный слуга, готовый выпроводить Грифалькони. Бьянка присела, когда тетя Анатра проплывала мимо нее, затем поцеловала в обе щеки кузину Аналинду. Анджело вышел из комнаты последним.