Она задала вопрос Йену, но отозвался на него Криспин. Его голос прозвучал сурово и нетерпеливо. Как Йен может сидеть, нет, висеть спокойно, ведя этот бессмысленный разговор с маньячкой, которая ни во что не ставит человеческую жизнь?

— Почему вы делаете это? — воскликнул он. — За что вы хотите наказать Бьянку? Чем мы все вам не угодили?

— И вы осмеливаетесь задавать мне такой вопрос? — в ярости обернулась к нему Мора. — Что вы мне сделали? — Она вскочила с дивана и бросилась к Йену: — Я отдала тебе все, что имела, что ценила больше всего на свете. Я принесла тебе в жертву свое счастье, лучшие годы молодости, свою любовь! И что получила взамен? Ничего.

— Судя по моим расчетам, ты получила около миллиона золотых дукатов, если не считать полезной деловой информации, этого дома, двух гондол, более дюжины платьев, рубинов, которые ты носишь, и серег им в пару…

— Какой во всем этом прок, если нет любви? — поморщилась Мора от его рассудительных подсчетов. — После стольких лет бесплодных надежд, что ты станешь мужчиной, достойным моей любви, я вижу, что наши отношения закончены. В конце концов, у меня не осталось сил жить в плену твоего чувства. Я послала вслед за тобой на Сицилию человека, который должен был помешать тебе вернуться и застать меня в объятиях твоего счастливого соперника.

— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что наняла кого-то, чтобы убить меня?

— Вот как ты неблагодарно отзываешься о моем жесте доброй воли! Я всего лишь хотела пожалеть тебя, получить возможность жить дальше без тебя и не думать о той боли, которую тебе причинила. Я потратила кучу денег, чтобы нанять лучшего профессионала, который сделает это качественно и безболезненно. Но поскольку я думала в этот момент только о тебе, то не смогла как следует позаботиться о себе самой. Вместо тебя убили моего Кристиана, а ты стоял в стороне и наблюдал за этим.

А потом явился назад живой и невредимый. Вместо благодарности за мою доброту ты помог наемным убийцам отнять жизнь у того, кого я любила.

— Кристиан? — Невозмутимое до сих пор лицо Йена перекосила болезненная гримаса.

— Да, мы с Кристианом действительно любили друг друга, но тебе этого не понять.

— Значит, ты заранее спланировала это? Ты подстроила нападение на нас… — Йен не сразу постиг всю глубину ее коварства. Несмотря на боль в запястьях, он вдруг словно протрезвел. Теперь Йен со всей очевидностью понял, насколько разрушительным оказалось ее жестокое себялюбие. Но больше он не поддастся на ее коварные ухищрения. Если, конечно, ему удастся выбраться отсюда живым.

Когда голос Моры снова проник в его сознание, он звучал уже иначе. Она больше не была похожа на невинную мученицу, в ее голосе слышались нотки наслаждающейся триумфом жестокой победительницы.

— Ты неоднократно пытался разрушить мою жизнь, теперь я разрушу твою. Это было бы проще, если бы твоя шлюха не обнаружила кинжал, который я попросила выкрасть ее брата, чтобы обвинить тебя, но в результате все получилось даже лучше, чем я ожидала. — Она помедлила в раздумье. — Развязка получилась еще драматичнее и занятнее. У меня есть возможность увидеть, как ты страдаешь. — Она обратилась к своим людям, которые приковали братьев: — Вы уверены, что они не смогут освободиться?

После осмотра они единодушно заявили, что у братьев нет никакой возможности сбежать.

— Отнесите Рорика и Джено в дом моего брата, — приказала Мора. — Остальные пойдут с нами, чтобы помочь гребцам: на море шторм. А ты, Анджело, будешь развлекать меня по дороге на Цанте.

Когда часы пробили десять, братья по-прежнему были прикованы к стене в комнате Моры без малейшей надежды на спасение.

Глава 29

Голос был слишком эмоциональным, чтобы принадлежать Йену, и слишком высоким, чтобы принадлежать Криспину.

— На помощь! — Тристан, Майлз и Себастьян услышали через дверь библиотеки. — На помощь! Скорее, кто-нибудь!

Нило вбежал по лестнице и столкнулся с Тристаном.

— На помощь! — кричал подросток.

— Уже идем, — отозвался Майлз. — Успокойся. Все в порядке.

— Нет, не все в порядке! — упрямо возразил мальчик, тряхнув головой, отчего с его челки в разные стороны разлетелись капли дождя. — Она хочет взорвать синьорину Сальву! А остальные прикованы к стене, и еще там громилы… Мы должны отправиться туда немедленно, пока часы не пробили двенадцать, — задыхался от волнения Нило.

— Куда отправиться? И что делать? — спросил Себастьян.

— Господа Йен и Криспин отправились в дом той женщины, которая позже всех явилась на бал и о которой говорят, что она ведьма.

— Моргана да Джиджо? — уточнил Тристан.

— Да, — кивнул Нило. — Они пошли туда, потому что там был синьор Анджело, которого они хотели арестовать. Но потом пришли великаны и схватили их…

— Великаны? — недоверчиво переспросил Майлз.

— Они очень похожи на великанов. Завязалась драка, а потом синьора да Джиджо приказала приковать их и сказала, что собирается сделать с моей госпожой. — Его подбородок дрогнул, а глаза наполнились тоской. — Она сказала, что, как только часы пробьют двенадцать, тюрьма взорвется и в измене обвинят вас всех, и никто не может этому помешать. Но вы должны помешать! Вы обязаны! Вы не можете допустить, чтобы моя госпожа погибла!

— Разве Йен и Криспин взяли тебя с собой? — нахмурился Себастьян.

— Нет, — прикусил губу Нило. — Но я отправился за ними тайно. Сначала спрятался в гондоле, потом прокрался по их следам. Я боялся… — Он замолчал, стараясь подобрать правильные слова, потом набрался смелости и продолжил: — После того как его светлость так жестоко обошелся с моей госпожой на суде, я не верил, что он действительно хочет спасти ее. Я боялся, что он причинит ей вред. Я хотел быть уверенным, что это не так, поэтому последовал за ним. — Краска стыда залила его щеки, и он заговорил быстрее: — Я был не прав, но это оказалось к лучшему, потому что теперь вы можете спасти ее. Нельзя медлить!

— Мы постараемся это сделать, но нам нужно знать больше, — заверил его Тристан. — Я слышал, что госпожа хвалила твою память. Ты передал нам все, что сказала Моргана?

Нило повторил все слово в слово вновь.

— Похоже, она начинила это крыло тюрьмы нашим порохом, — заключил Себастьян. — Но она должна была найти человека, который запалит фитиль. Если мы найдем его, то…

— В этом нет необходимости, — вмешался Майлз, нервно взъерошив волосы. — Подождите-ка. — Он обратился к Нило: — Ты точно помнишь, как она сказала, что план осуществится точно, как часы? Часы, часы…

— Да, — подтвердил мальчик. — Главное в том, что она сказала…

— Боюсь, что дело здесь посерьезнее, чем простое сравнение, — перебил его Майлз. — Я слышал, что есть способ подсоединить взрыватель к часам. Такие вещи практикуют в Османской империи, насколько я знаю. — Он взглянул на Себастьяна, который молча кивнул. — Полагаю, что, используя свои связи с турками, Мора устроила именно так.

— Тогда нам остается лишь отсоединить его! — воодушевлено воскликнул Тристан.

— Если бы все было так просто! — всплеснул руками Майлз. — Подсоединение фитиля к часам и к бочкам с порохом, которые находятся на огромном расстоянии, в крыле дворца, рискованная затея. Ее невозможно осуществить, не подключив дополнительного механизма, гораздо более сложного, чем часы. Я никогда не имел дела с такими механизмами. Я только читал о них в книгах и путевых заметках. Но я постараюсь сделать все, что смогу.

Зная таланты Майлза, Себастьян счел положение вовсе не таким уж безнадежным, хотя и рискованным.

— Мы отправимся с тобой на площадь Сан-Марко…

— Нет, я пойду один, — решительно возразил тот. — Это слишком опасно. Я не хочу рисковать ничьей жизнью, кроме своей собственной.

— Я принял решение, а значит, я сам рискую своей жизнью, — отозвался Себастьян. — И не пытайся отговорить меня. Не хочешь же ты все время совершать чудеса в одиночестве. И потом, почему тебе одному должна достаться вся слава?

— Бьюсь об заклад, — заметил Тристан, — спасение жизни Бьянки в то время, как Йен прикован в ловушке, произведет на нее впечатление. Но что остается мне? Если я останусь здесь, пока вы вдвоем отправляетесь на подвиг, я никогда не смогу завоевать ни одну женщину во всем христианском мире.

— Ты отведешь Тристана туда, где оставил Йена и Криспина, — приказал Себастьян Нило. — Если кто-то и сможет освободить их, то только он. Недаром раньше он был взломщиком.

Нило придвинулся к Тристану, глядя на него с нескрываемым восхищением.

— Спасибо за рекомендации, — отозвался Тристан мрачно и направился к двери. — Встретимся на площади через час, — бросил он на ходу и вдруг печально добавил: — Если к этому времени от нее хоть что-нибудь останется.

— Как ты додумался сказать, что собираешься выпустить мне кишки? — через плечо спросил Криспин Йена. — У меня даже мурашки по спине побежали от страха.

— Думаю, эта мысль пришла мне в голову, когда я посмотрел на того человека, который угрожал тебе, — ответил Йен с неожиданным добродушием.

Братья некоторое время провисели в молчании, после чего Криспин снова заговорил:

— Я и не предполагал, что Мора настолько… невменяемая.

— Я тоже. Когда мы были вместе, я считал ее просто капризной. Ха! — усмехнулся Йен. — Впрочем, что с меня взять. Я, например, считал Бьянку убийцей.

— Как ты думаешь, здесь будет слышен взрыв? — спросил Криспин, прислушавшись к стуку дождевых капель по крыше. Ливень усилился и яростно хлестал по оконным стеклам.

— Мне бы не хотелось об этом думать. Я предпочитаю сконцентрироваться на боли в запястьях.

— Ты еще ее чувствуешь? — удивился Криспин. — А у меня все тело онемело, до самых коленей.

— Считай, что тебе повезло, — стиснув зубы от боли, ответил Йен.

— Интересно, чувствительность вернется?